Лидия спокойно прошла за стойку и назвала титул и имя. Она вела себя скромно и тихо, и я молился, чтобы так оно и продолжалось.
— Расскажите, при каких обстоятельствах вы познакомились с помчицей Малко.
Лидия задумалась.
— Ко мне обратилась помчица Картуа с просьбой найти ее пропавшую дочь. Видите ли, я недавно в городе, открыла с братом свой частный сыск, — она скромно потупилась, ухитрившись стрельнуть глазками в судью. Этого еще не хватало! Я встал между ней и судьей и поторопил ее:
— Что дальше?
В зале вдруг сделалось шумно. В дверях показался знатный вельможа, что без всякого стеснения за опоздание прошествовал на свое место, которое за него держали слуги. По лицу судьи пробежала легкая тень неприязни, но он промолчал и не сделал хаму замечания.
Лидия продолжила, не обращая на происходящее ни малейшего внимания:
— Я нашла ту жуткую куклу, на которой оказалась колдовская слизь. У меня от нее старый шрам на руке пропал, виданное ли дело! Поэтому я сразу заподозрила, что дело нечисто, и помчалась к господину инквизитору. Мне было очень страшно, ваша честь! — она ухитрилась поймать взгляд судьи, тот ободряющее ей кивнул и улыбнулся.
— Продолжайте, — процедил я.
— А потом мы столкнулись с помчицей Малко на приеме у бургомистра. Я сразу поняла, что она колдунья! Мой покойный батюшка всегда говорил, что у меня потрясающее чутье на людей!
Я оборвал ее излияния:
— Перейдите, пожалуйста, сразу к тому, как вы оказались в поместье обвиняемой.
— Да, конечно. Дело в том, что госпожа Малко сама меня туда позвала. Вот, сейчас, — Лидия принялась рыться у себя в сумочке. Она вывалила на стойку все ее содержимое и стала его разгребать. Мне стоило больших трудов не накричать на нее. Наконец она вытащила смятую записку и с торжествующим возгласом протянула ее мне:
— Вот ее записка.
— Я протестую, ваша честь! — взвился отец Бульвайс. — Эта улика в деле не заявлена! Почему госпожа Хризштайн ее сразу не передала?
— Так меня никто не спрашивал, — недоуменно пожала плечами Лидия, кидая беспомощный взгляд на судью. Она что, в самом деле думает, что ей удастся очаровать одного из Пяти? Самоуверенная дура!
Судья надел очки и прочел вслух переданную ему записку:
— "Приходи одна, иначе девчонка может пострадать". Это ваш почерк, госпожа Малко?
— Конечно же нет, — помчица Малко презрительно скривилась.
— Ну как же нет? — Лидия усиленно продолжала изображать дурочку. Она опять разгребла содержимое сумки и вытащила еще одну записку. — Это вексель, выписанный мастеру Норберту, когда вы оплачивали изготовление куклы для дочери помчика Картуа. Я думаю, он сможет подтвердить его подлинность.
Оказалось, что почтенный мастер присутствует в зале. Он взглянул на вексель и подтвердил его подлинность. Впрочем, колдунья не казалась смущенной. Ее защитник заявил:
— Я вижу, ваша честь, что почерк на записке очень похож на почерк моей подзащитной, но и только. Госпожа Малко не писала этой записки. Это фальшивка! — и он театрально швырнул записку на стол.
— Но позвольте! — Лидия растерянно смотрела на него. — А почему тогда в поместье оказалась моя воспитанница Верочка? Когда я примчалась туда, меня схватил охранник и стукнул по голове чем-то тяжелым. А когда я пришла в себя, — Лидия сделала драматическую паузу, — то оказалась связанной в подвале вместе с Верочкой, а колдунья…
— Протестую, ваша честь! Свидетельница нагло лжет! Она сама ворвалась в поместье и угрожала жизни госпожи Малко!
— Неправда, — Лидия с досады топнула ногой и повернулась к судье, умоляюще глядя на него. — Не верьте, ваша честь! Я думала, что умру от ужаса. Помчица вдруг превратилась в страшную грязную старуху, хотела изуродовать меня, но в самую последнюю минуту ворвался господин инквизитор. Он спас меня от неминуемой смерти!
Отец Бульвайс тут же вмешался:
— Многочисленные свидетели утверждают как раз обратное. Это вы приказали охраннику помчицы Малко убить свою госпожу.
Лидия казалась еще более растерянной. Я чувствовал себя, словно зритель на дешевом бездарном спектакле.
— Но, ваша честь, я совсем запуталась! Как я могла отдать приказ чужому охраннику? С чего бы ему меня слушать?
Судья строго взглянул на защитника поверх очков:
— Действительно, странно получается. Что скажете, отец Бульвайс?
Здоровяк нисколько не смутился:
— Госпожа Хризштайн обладает странными способностями, она зачаровала охранника, теперь бедняга едва ли может вспомнить, как ударил клинком свою хозяйку…
— Ударил клинком? — вскричала Лидия. — Ложь! Наглая и глупая! После удара клинком человек едва ли будет выглядеть столько цветущим, как ваша подзащитная, не находите?
Отец Бульвайс на мгновенье смешался, потом заявил:
— Помчица Малко действительно получила страшное ранение, но вы, именно вы, применили к ней колдовское зелье! Тому есть свидетельства братьев-послушников!
— Колдовское зелье? — Лидия беспомощно взглянула на судью, в ее глазах стояли слезы. — Ваша честь, скажите, чтоб он перестал! Какое к демону колдовское зелье, ведь в поместье ничего не нашли! Защитник сам сказал, что ничего не было, а теперь что получается?..
Судья снял очки и строго взглянул на отца Бульвайса:
— Защитник, вы определитесь, были найдены зелья или все-таки нет?
Здоровяк тут же нашелся:
— Возможно, свидетельница сама принесла с собой зелье, чтобы подставить мою подзащитную!
— Что за бред! Я ворвалась в поместье, угрожала убить помчицу, потом каким-то невероятным образом сначала зачаровала охранника, чтобы тот убил ее вместо меня, а потом вдруг! Вдруг спасаю ей жизнь? Еще и потратив на это зелье, которое исцеляет любые, даже смертельные раны? Да если бы у меня было такое зелье, стала бы я тратить его на такую глупость! За него любой вельможа бы целое состояние выложил! Вот еще! — Лидия обиженно надула губки и опять стрельнула глазами в судью.
Я видел, что отец Валуа сомневается в словах защитника, и это было хорошим знаком, но увы, этого мало для обвинительного приговора.
— Довольно! — я прекратил обиженные разглагольствования Лидии. — Вы подтверждаете, что видели Янку Малко? Что она пыталась напасть на вас?
Лидия закатила глаза.
— Боже Единый, я как вспомню этот ужас, мне тут же делается дурно! Можно водички?
Я выругался про себя, зачем она затягивает процесс?
— Держите.
Лидия сделала глоток, потом поежилась.
— Это было страшное зрелище! Голова ребенка, а тела нет! Совсем нет, понимаете? Одни щупальца, которые шевелятся, и тянутся к тебе, и зачаровывают, и манят к себе… Я как во сне была, в кошмарном сне… Сделала шаг, потом еще один… И тут одно из щупалец как вцепится в меня! Я закричала, а щупальце все держит, и кожу обжигает на плече… Вот смотрите!
И тут, к моему ужасу, она полезла расстегивать лиф платья. Судья с интересом смотрел, не делая ни единой попытки ее остановить.
— Прекратите! — не выдержал я, перехватывая ее руку, и тут понял, что мне в ладонь скользнула записка.
— Простите, — Лидия смущенно потупилась. — У меня, наверное, на всю жизнь
