– Гаури?
Я обернулась к замершему в дверях Арджуну. Слегка несчастному, как и всегда, когда Налини отправлялась наводить порядок на новом месте. Когда она воспользовалась желанием, я убедила Сканду – немало преувеличив правду, – что привезла из странствий еще вдоволь подобных чар. Страха вкупе с яростью Арджуна и Налини оказалось достаточно, чтобы брат отрекся от трона и провозгласил меня королевой.
– Нужен партнер? – спросил Арджун, хмуро глядя на меч в моей левой руке.
– Я выгляжу совсем безнадежной?
Он рассмеялся, и сердце мое затопило светом. Я будто сто лет не слышала этого смеха. Сейчас все в Бхарате мне было внове. Казалось, я заново знакомлюсь с друзьями, которых когда-то называла семьей. Это напоминало тренировку с мечом, когда движения заучены и привычны, да только рука другая, оттого и болят неразработанные мышцы.
Мы сражались почти час, когда труба возвестила о прибытии одного из придворных. Я отложила меч и потянулась за красной шелковой перчаткой. После той первой ночи в Бхарате я решила ограничить число посвященных в загадку стеклянной руки.
Люди тянулись к неизвестности, к тому, чего не могли видеть, и мне нравился окружавший меня ореол таинственности.
Народ сочинял собственные байки, наделяя руку магическими способностями. Говорили, что она краснеет всякий раз, как кто-нибудь задумывает убийство, и что, глядя в стеклянную ладонь, я могу наблюдать за своими подданными. Мне эти истории были куда милее правды.
– Ваше величество, – поклонился придворный. – Там у ворот женщина требует с вами встречи.
Арджун коснулся меча:
– Что говорят о ней мои воины? Она кажется опасной для королевы?
– Воины говорят, она… – Придворный умолк, и на щеках его вспыхнули алые пятна.
Я улыбнулась. Я знала, кто стоит у ворот.
* * *Несколько недель спустя Ааша высунулась из окна и, подперев подбородок ладонями, тяжко вздохнула. Она появилась у городских ворот на второй месяц моего правления и громко потребовала, чтобы я выполнила обещание и выделила ей покои во дворце. В первые же дни вишканья предотвратила два покушения, просто вынюхивая помыслы знатных особ, жаждавших со мною встречи.
– Может, прогуляемся? – спросила она. – Тут так тоскливо.
Лица придворных потрясенно вытянулись. Ааша была одной из немногих в моем окружении, кто никогда не лебезил и не манерничал. Она просто не умела и учиться не собиралась. Отпустив людей, я присоединилась к ней на балконе. За три месяца, миновавших с тех пор, как я перекопала двор и заново засеяла землю, сад расцвел и зазеленел. Но я не бродила по его дорожкам. В аромате цветов таилось слишком много напоминаний. Стоило спуститься в сад, и становилось невозможно игнорировать мысли о том, чего… и кого мне не хватает. Викрам мерещился мне в каждой тени на каменной плитке. Голос его звучал в каждом всплеске каждого фонтана. Поначалу заглушать болезненную тоску по нему было куда легче, ибо я все дни посвящала возрождению Бхараты. Но потом я вошла в ритм. Жизнь потекла своим чередом. Я даже наловчилась сражаться левой рукой. И теперь у сердца стало слишком много свободного времени, чтобы скучать и мучиться.
– Знаю, ты устала, но на улицу пока нельзя, – сказала я. – Мне нужно просмотреть бумаги.
Ааша нахмурилась:
– Но ты хочешь выйти.
Застонав, я накрыла голову руками, как будто так могла скрыть предательские желания.
– И хочешь его увидеть.
– Уходи.
Ааша наклонилась ближе, обнюхивая меня.
– И ты хочешь есть. Почему ты всегда хочешь есть?
– Прошу, перестань.
– Почему ты не встретишься с ним?
– Потому что занята! – Я смахнула мертвое насекомое с оконного стекла.
Ааша приподняла бровь:
– Врешь.
– Мы встретимся. Скоро. Наверное, – уклончиво пробормотала я. – Он так и не прислал мне подарка в ответ на корону.
Ааша скрестила руки на груди и глянула так, будто я только что объявила, мол, отрекаюсь от престола и перехожу на новую стезю профессионального смахивателя-мертвых-насекомых-с-оконных-стекол.
– Какому слову ты научила меня вчера, когда я укусила кусачую розу?
Вчера статный вельможа вручил Ааше алую розу. Та приняла дар и тут же уколола о шип большой палец. Зарычав, Ааша откусила цветку голову. Вельможа улепетывал со всех ног.
Я вздохнула:
– Слово было «жалкий».
– А. Точно. Это про тебя.
Что, если месяцы правления изменили Викрама и теперь его волнует только налаживание дипломатических отношений, и ничего более? Разве он подал какой-нибудь знак? С другой стороны, я сама просила держаться подальше… но не так же долго! Неужели деревянная корона не достаточно явно говорит о моем желании встретиться? Ненавижу мужчин.
– Какое там еще слово тебе нравится? – спросила Ааша.
– Их много.
– Да, но есть особое. Им ты называешь тех, кого мысленно подвергаешь жутким мучительным пыткам, мечтая, чтобы у них рты отвалились.
– Бестолочь?
– Да! – воскликнула она. – Это тоже про тебя.
– Ты ужасная подруга.
– Разум твой считает иначе.
– Хватит меня читать!
Ааша закатила глаза, и голубая звезда исчезла с ее шеи.
– Счастлива?
– Да.
– Я и без благословения вижу, что ты лжешь.
Я собралась возразить, но двери тронного зала внезапно распахнулись. Я взглянула на солнце, еще не начавшее спуск по небосклону. Уджиджайнские делегаты хотели сегодня встретиться, но я не ожидала их визита так рано.
Ааша прикрыла лицо и шею шелковым платком, но я успела заметить, как засияла вновь появившаяся голубая звезда. Группа делегатов, увешанных пунцовыми орденами, гуськом прошагала в зал. Ааша тронула меня за плечо – знак того, что мне не желают вреда. Но потом ее пальцы сжались, а брови тревожно сдвинулись. Не угроза моей жизни. Что-то еще. Мысли мои вновь обратились к Викраму. Может, с ним что-то стряслось, а делегаты знали, просто предпочли скрыть?
– Ваше величество, – поклонились они.
Я взошла по ступеням и опустилась на трон.
– Приветствую.
– Ваше величество, император Викрамадитья безмерно рад, что в поисках согласия между нашими королевствами Бхарата была столь добра и сговорчива. Мы хотели бы укрепить эту связь.
Сердце неистово забилось о ребра. Я знала, как укрепляют отношения между королевствами: предложением брака.
– Император надеется, что вы согласитесь обсудить подробности через четыре дня, когда состоится его официальная коронация.
– Через четыре дня? – повторила я, нахмурившись.
Маловато времени на дорогу. Путь до Уджиджайна займет три. Разве что… Викрам не хотел меня приглашать. Или еще хуже – забыл и вспомнил обо мне лишь в последний момент. Я даже не знала, что жалило больнее.
Дипломат кивнул:
– Император будет польщен вашим присутствием. Или визитом делегации, если ваше величество сочтет угодным отправить оную вместо себя. И покуда наши народы встали на путь продуктивной дружбы, мы также надеемся, что вы почтите своим присутствием скорую свадьбу императора.
А вот теперь сердце замерло.
– Свадьбу? С кем?
– Его величеству еще только предстоит выбрать невесту.
– Но брачные предложения потенциальным невестам уже разосланы? – уточнила я.
Надо было прикусить язык и не проявлять столь явного интереса, но я не могла сдержаться.
– Да, –
