– Да, вероятность высока, – согласилась Зофья.
– Не очень воодушевляюще, – заметил Энрике.
Они посмотрели на Гипноса. Его бледные глаза были устремлены куда-то вдаль.
В конце концов, он решительно сжал кулаки.
– Я иду.
Зофья бросилась вниз, перепрыгивая с одного выступа на другой. Ее ноги скользили по грязи. Она вытащила из рукава тонкий сотворенный прут из чистого серебра. Для того чтобы использовать силу Творения, мастеру нужно было только захотеть. В ее голове раздался приказ. Загорись. По металлу тут же пробежали яркие искры.
Лайла первая посмотрела наверх и заметила ее. В руках она сжимала драгоценный Глаз Гора.
– Зофья! – крикнула она.
Горящий прут обжигал руку Зофьи, но она не останавливалась. Пробежав мимо Лайлы, она опустилась на колени возле небольшого участка земли. Она смахнула с него грязь и засохшую глину: в этом месте пол украшали цветные узоры. Зофья подняла глаза на Северина и остальных.
– Сюда, – сказала она, поднося к нужному месту светящийся прут. – Сюда нужно поместить Глаз Гора.
Но нужное им отверстие покрывал плотный слой грязи.
Все шестеро начали копать землю. Песок попадал в глаза и рот Зофьи, но она не остановилась. Девушка продолжила копать, даже когда Ру-Жубер громко засмеялся, а тескат расплавился и треснул посередине, впуская в катакомбы остальных членов Падшего Дома.
– Быстрее, быстрее, – бормотал Северин.
– Бесполезные. Наманикюренные. Ногти, – пыхтел Гипнос.
Их прервала внезапная вспышка света, отбросившая Зофью назад.
– Зофья! – закричал Энрике.
Схватив свой светящийся прут, она поднялась на ноги. Кровь стучала у нее в ушах, и когда она подняла глаза…
Они были окружены.
На них смотрел мужчина в светлой маске, похожей на голову насекомого. Их окружили фигуры в длинных мантиях. Руки людей были подняты вверх, а в ладонях они сжимали металлических пчел. По залу прокатилась еще одна вспышка. Глаз Гора упал на землю и исчез под слоем грязи. Гипнос все еще пытался копать, но один из членов Падшего Дома схватил его за запястье.
Ру-Жубер упал на колени возле мужчины в маске и начал раскачиваться из стороны в сторону.
– Прошу вас, Доктор. Прошу, вы же дали мне обещание. Я сделал все, что смог… – сказал он, протягивая вперед свои изрезанные руки.
Зофья вздрогнула. Ру-Жубер не истекал кровью, как обычный человек. Из его ран лилась липкая желтая субстанция. Она стекала на его рубашку и штаны, засыхая и приобретая цвет охры.
– Я достал для вас Вавилонское Кольцо, – прошептал Ру-Жубер. – Неужели время моего вознесения еще не пришло?
Мужчина, которого он называл Доктором, поднял руку, обтянутую перчаткой.
– Ты принес нам Вавилонское Кольцо… с некоторыми затруднениями, – сказал он. Его голос был совершенно спокойным и лишенным всякого акцента. – Я впечатлен вашим упорством, дети, но вы не понимаете, с чем имеете дело. Тем не менее это ваш выбор. Свобода воли была одним из Его величайших даров, и я собираюсь прославлять ее и дальше, в новой эре. Останется ли ваша кровь на пороге этой новой эры? Или поможет вдохнуть в нее жизнь?
Зофья почувствовала на себе взгляд Северина, мечущийся между ними. Но в итоге ни она, ни он не ответили на вопрос Доктора. Это сделал Тристан. Он схватил шляпу с острыми полями, лежащую возле него, и метнул ее в толпу. Доктор уклонился, и Тристан недовольно зарычал.
Доктор сложил перед собой ладони в молитвенном жесте и произнес:
– Что ж, я принимаю ваш ответ.
Члены Падшего Дома откинули полы своих мантий, доставая поблескивающие в полумраке кинжалы.
31
Энрике
Энрике всегда нравилось воображать себя героем.
Но не так он представлял себе геройскую жизнь.
Он думал, что у героя должен быть хотя бы пылающий меч, а не светящаяся палка. Отражая атаки окруживших его членов Падшего Дома, он все-таки мог надеяться на одну вечную истину: герои всегда побеждают.
Он взмахнул своей ослепляющей тростью, отгоняя наступавших на него людей в длинных мантиях. Сейчас в зале катакомб находилось, по крайней мере, двадцать человек, но проход между залом и выставкой оставался открыт. Из разлома в любой момент могли появиться новые члены Падшего Дома. Вокруг разворачивался настоящий хаос. Северин врукопашную боролся с одним из противников, оттесняя его назад. Он вытащил из своей туфли тонкую серебряную нить и бросил ее конец Лайле. Вместе они окружили пятерых человек. Тристан выплюнул в воздух чернильное облако и издал радостный клич.
– Зофья! Сейчас! – крикнул Северин.
Зофья сделала резкий рывок вперед и коснулась серебряной нити своим светящимся прутом, пропуская через нее электрический заряд. Нить затрещала от напряжения, и все пятеро членов Падшего Дома, оказавшихся внутри нее, вскрикнули от резкой боли и упали на землю без чувств.
Но не все участвовали в сражении. Доктор стоял в стороне, а рядом с ним на земле сидел Ру-Жубер: его глаза казались совершенно пустыми. Он раскачивался из стороны в сторону и бормотал что-то себе под нос, прижимая к груди изрезанную руку.
Они использовали каждую возможность, чтобы раскопать еще немного земли и освободить отверстие для Глаза Гора, но Падший Дом не знал усталости и не желал сдаваться.
– Скоро они будут здесь, – с надеждой сказал Гипнос, без конца посматривая наверх.
Он оставил там свои сокровища, помеченные Домом Никс, которые должны были привлечь Сфинксов. Но Орден так и не появился. Никто не пришел им на помощь.
Лайла свалилась в грязь рядом с ним с абсолютно изможденным лицом. В руках она держала Глаз Гора. Они почти расчистили землю, когда сотворенные клинки взмыли в воздух и прижались к горлу каждого из них.
– Вам не кажется, что все несколько затянулось? – мягко поинтересовался Доктор.
Энрике не видел его глаз, но чувствовал, что взгляд мужчины остановился на них с Гипносом.
– Твои друзья умрут. А затем умрешь и ты. Но ты можешь этого избежать… Это может стать началом нового мира. Для всех нас. Я вижу твое сердце, молодой патриарх. Я вижу, как ты страдаешь… ты не знаешь, к какому миру принадлежишь, и понимаешь, что твое будущее определяется цветом твоей кожи. Но так не должно быть. Присоединяйся к нам, – на мгновение Доктор замолчал, и Энрике показалось, что он улыбается под маской. – Спаси себя… спаси своих друзей. Она не выпустит из рук Глаз Гора, пока не поймет, что проиграла. Тебе нужно всего лишь отдать мне свое Кольцо.
Энрике наблюдал за тем, как Гипнос медленно поднимается с пола. Он обернулся и по очереди посмотрел на Тристана, Северина, Лайлу, Зофью и наконец на Энрике. Его плечи опустились, а губы вытянулись в тонкую линию. Он побледнел и кивнул головой. Затем Гипнос опустил руку в карман и достал оттуда свое настоящее Кольцо.
– Ах, я вижу, что молодой патриарх прислушался к голосу разума, – сказал Доктор.
Лицо Северина напряглось, но он не двинулся с места. Зофья широко раскрыла глаза от изумления. Как он мог? Они
