Энрике опустил взгляд на пол и посмотрел на отверстие для Глаза Гора, показавшееся из-под земли. Клинок у его горла пополз вверх, царапая кожу, словно он почувствовал намерения Энрике. Юноша встретился взглядом с Лайлой: ее темные глаза казались совсем дикими.
Гипнос повернулся к ним спиной и сделал шаг вперед.
– Я отдам его вам, – сказал он.
– Что ты делаешь? – закричала Лайла.
Гипнос не повернулся к ней и не ответил на ее вопрос. Он будто превратился в тень самого себя. Ру-Жубер всхлипывал у ног Доктора.
– Это и правда происходит… Я стану богом, – шептал он.
Постепенно клинки отдалились от них. Энрике наконец-то смог вдохнуть полной грудью. Он снова посмотрел на Лайлу: она наблюдала за Гипносом с легкой улыбкой на лице. Энрике нахмурился, переводя взгляд на Гипноса. Он все еще стоял к ним спиной и разговаривал с Доктором.
– Мне нужны гарантии, что с ними ничего не случится.
– Даю слово, – сказал Доктор. – А теперь отдай мне Кольцо.
Гипнос убрал одну руку за спину, показывая три пальца.
Три.
Он загнул один палец.
– Подождите, – сказал Доктор.
Два.
В зале повисла тишина.
– Это ненастоящее Кольцо, – сказал Доктор, повышая голос. – Неужели ты готов предать таких же, как ты, патриарх? Ради этих людей?
– Они мне по душе, – сказал Гипнос.
Он посмотрел на них из-за плеча, чуть заметно улыбаясь уголком рта.
– Но тогда… – начал Ру-Жубер.
Энрике смахнул последний слой земли, расчищая отверстие для Глаза.
– Лайла! Сейчас!
Она бросилась вперед и вставила Глаз Гора в паз. Зал осветила яркая вспышка. Голубой свет пробуждающегося Фрагмента начал блекнуть. Постепенно энергия, наполнявшая катакомбы, исчезла. Как будто кто-то разбил лед на поверхности озера только затем, чтобы лед снова образовался в том же месте, и прорубь исчезла, словно ее и не было.
Доктор сделал несколько шагов вперед, но как только Глаз Гора коснулся земли, он отшатнулся, словно не мог больше до него дотронуться.
В этот момент сверху раздалось приглушенное рычание: Сфинксы прибыли на запах сокровищ Дома Никс.
– Мой господин, – взмолился Ру-Жубер, все еще сидящий на полу. – Прошу вас.
– Ты привел нас прямо в ловушку, – с презрением бросил ему Доктор.
– Т-так я долго не проживу.
– Тогда, возможно, тебе и не стоит больше жить, – сказал Доктор.
Он поднял руку, и те члены Падшего Дома, которые не пострадали в сражении, один за другим проскользнули через тескат, исчезая в ночи. Теперь, когда Вавилонский Фрагмент снова погрузился в сон, на поверхности остались всего два источника света. Одним из них было Кольцо Падшего Дома, а другим – Кольцо Дома Ко́ры. Доктор попытался забрать их с собой. Дотронувшись до Колец, он зашипел, словно они обожгли его руку. Он бросил Кольцо Дома Ко́ры на землю и скрылся через проход в тескате.
Теперь зал был практически пуст. Четверо из них стояли в центре, все еще прижимаясь друг к другу. На полу без сознания лежали члены Падшего Дома. Из горла мертвого помощника Ру-Жубера струйками бежала кровь. Ру-Жубер кашлял, прикрывая рот испачканными руками. Вся земля вокруг них была усыпана костями, вернувшимися к своему безжизненному состоянию, в котором они пребывали сотни лет до этого…
Энрике покачнулся на месте, чувствуя, как его снова окружают десятки человек. В его ушах звенел шум и крики членов Падшего Дома. Он видел, как плавится и трескается зеркало. Энрике стряхнул с себя эти фантомные ощущения и огляделся по сторонам: от Падшего Дома не осталось ничего, кроме кучки людей, лежащих на земле.
Он услышал, как рядом с ним вскрикнула Лайла. Только тогда он обернулся и увидел, что Гипнос лежит на полу. На его темную кожу падали холодные блики тусклого света катакомб.
32
Северин
Северин не двигался, пока не почувствовал руку Тристана у себя на плече.
– Мы живы.
Падший Дом бежал через тескат, но они бросили в катакомбах часть своих людей. Скоро с них сорвут мантии, их личности станут известны Ордену и их местоположение будет раскрыто. Северин посмотрел наверх, где по земляным выступам к сцене спускались Сфинксы, пока их глаза записывали все происходящее. Скоро весь Орден узнает, кто их предал.
Недалеко от него со вздохом шевельнулся Гипнос.
– Я умер, – простонал он.
Лайла первой подбежала к нему и положила его голову себе на колени.
– А вот и доказательство. Ангел склонился над моим безжизненным телом! – воскликнул Гипнос, трагично прижав тыльную сторону руки ко лбу.
Северин с трудом сдержал улыбку. Он никогда не думал, что предполагаемое предательство Гипноса окажется для него таким тяжелым испытанием. В тот момент ему показалось, что в него воткнули нож и несколько раз прокрутили его вокруг своей оси.
– Он оказался не так уж и плох, – неохотно проворчал Тристан. – Пожалуйста, не говори ему, что я это сказал.
– Я ничего ему не скажу, но только если ты простишь меня за то, что я не выслушал тебя тогда.
Тристан тяжело вздохнул.
– Это кое от чего зависит.
– И от чего же?
– Кто-нибудь кормил Голиафа?
Северин засмеялся, и в этот момент он почувствовал, словно с него спали оковы.
– Ты только что чудом спасся от смерти, и первым делом ты интересуешься благополучием паука? – воскликнул Энрике. – Что насчет нас? Мы рисковали жизнью, чтобы спасти тебя, а в ответ лишь черная неблагодарность!
– Технически Голиаф – тарантул, – сказала Зофья, лучезарно улыбнувшись Тристану.
Гипнос резко поднялся на локтях.
– А в чем разница…
– Ну вот, сейчас начнется, – вздохнула Лайла.
– Начнем с того, что мегаломорфы… – заговорил Тристан, но Северин зажал его рот ладонью.
– Он все тебе объяснит, но чуть позже, – устало сказал он.
– Позже, – повторил Гипнос. – Например… за чашечкой чая? Завтра?
Северин улыбнулся.
– Почему бы и нет.
К рычанию Сфинксов, рыскающих по ступеням амфитеатра в поисках помеченных Домом предметов, присоединились приглушенные голоса, доносящиеся из коридоров катакомб.
– Нам пора уходить. Пусть со всем этим разбирается Орден, – сказал Северин и выразительно посмотрел на Гипноса. – Это и к тебе относится.
Гипнос недовольно насупился.
– Скоро это будет относиться и к тебе, так что освободи меня от своего самодовольства.
Северину хотелось, чтобы слова Гипноса приобрели физическую форму – тогда он мог бы взять их в руки и запереть в сейф, как сокровище. Скоро он станет частью Ордена. Дом Ванф вернется к жизни. Люди, которые еще недавно не желали знать о его существовании, приползут к нему на коленях и будут умолять о помощи.
Энрике поднял с земли Кольцо Дома Ко́ры и отдал его Гипносу.
– Только не приписывай все заслуги себе.
– Я не смог бы, даже если бы захотел, – улыбаясь, ответил Гипнос. – Сфинксы наверняка все видели.
– Пошли домой, – сказал Северин.
Мир вокруг них наконец-то пришел в спокойствие. Скелеты, поднятые жизненной силой Ру-Жубера и его помощника, вернулись на свои места. Ру-Жубер корчился на сцене, всхлипывая и поскуливая. Он подполз к Северину и схватил его за ногу.
– Ты отнял у меня все, – прохрипел
