Росс кивнул.

— Рад это слышать.

— Более того, уважение — не вполне неподходящее слово, чтобы выразить мое отношение к ней.

— Более того?

— Уважение вдвойне, сэр. Как говорится в газете «Мир», у нее блестящее будущее в качестве оперной певицы, и я в это верю. Понял с первой встречи с ней. Помимо первоклассного голоса она одарена музыкально. И актерским талантом. Она вживается в образ.

Три рыбака в хрупких лодках лениво уходили с пути колесного парохода.

— Другого рода уважение я испытываю к ней, разумеется, как к женщине. Она очаровывает... она прекрасна. Я должен признаться, что люблю ее.

Росс спокойно улыбнулся молодому человеку.

— Я заметил, что между вами что-то происходит.

— Надеюсь, вы хотя бы... нас не осуждаете?

— Разумеется, она рассказала вам, что уже обручена с лейтенантом Хавергалом.

— Кажется, пока помолвка в состоянии неопределенности.

— Со стороны Изабеллы-Роуз — возможно, но не со стороны Хавергала.

— Вы видели его? Он вернулся из Лиссабона?

— Я получил от него письмо. Он вернулся из Лиссабона.

Белла поднялась по трапу, но помахала рукой и подошла к носовой части судна, чтобы посмотреть на двух белых лошадей, рысящих вдоль берега.

— У меня две дочери, — сказал Росс. — Наверное, мне стоит считать себя везунчиком, что они так привлекают мужчин. У старшей дочери, похоже, два приемлемых жениха. Она вдова двадцати пяти лет, и теперь получила два предложения руки и сердца от двух очень достойных молодых людей.

— И она скоро сделает выбор?

— Уже выбрала. Сообщила перед моим отъездом.

Через некоторое время Морис заговорил:

— Надеюсь, Белла выберет меня. Даже из практических соображений мне есть, что ей предложить. Хавергал — бывший военный, а теперь работает в банке. Я дирижер и постановщик, живу музыкой. Как и Белла.

— Но, похоже, вы... ваша привязанность к моей дочери, любовь к ней, не включает брак?

— Почему вы так решили?

— Она как-то обмолвилась, что на ваш взгляд, женитьба — это ошибка, потому что вы женаты на музыке.

Морис закусил губу.

— Я так считал... пока не встретил Беллу. Теперь же... если она отдаст предпочтение мне, я всецело буду руководствоваться ее желаниями... и вашими с леди Полдарк.

— Вы задумываетесь, чего хотят ее родители, даже в нынешнее распущенное время?

— Э-э-э... нет. Но я с радостью поддержу это решение. Мы с Беллой, как мне кажется, вполне можем вступить в брак с музыкой, а также друг с другом.

Силы ветра хватало, чтобы выбраться из порта, и на пути к Ла-Маншу поднялся юго-восточный бриз. И все равно скорость была небольшая, вероятно, плавание займет восемь или девять часов. Неожиданно поднялось неслабое волнение, волны пришли со стороны Ла-Манша, и маленький бриг обескураживающе качался. Белла, не лучший моряк в мире, решила остаться на палубе, где свежий воздух спасет ее от морской болезни.

Росс сидел рядом с ней, разомлев на солнце, пока Белла штопала чулки. Милая домашняя картина. Через некоторое время она спросила:

— Морис спрашивал, согласишься ли ты на наш брак?

— Упомянул вскользь. Ну да, к концу нашей короткой беседы он заявил о своих намерениях.

— И что ты ответил?

— Что ты не можешь выйти сразу за двоих. Как и Клоуэнс.

— Ты видел Кристофера?

— Его последнее письмо носило... откровенный характер.

— Если мы поедем в Лондон, мне придется с ним встретиться.

— Что ты скажешь?

— Что очень сожалею о том, что... бросила его.

— Бросила... навсегда и окончательно?

Она беспокойно заерзала.

— Не знаю. Что значит окончательно? Мы знаем друг друга и так сильно любили уже очень давно. Морис появился совсем недавно. Он замечательный, но так погружен в свою профессию. Мне не хочется обижать обоих!

— У тебя... с ними зашло дальше чувств и поцелуя на прощанье?

— С обоими зашло дальше! Я ведь не каменная, папа!

— Есть вероятность, что ты в положении?

Наступила долгая тишина.

— Я так не думаю.

— Но ты не уверена?

— Нет.

— Ого.

— Папа, ты невыносим! — Белла с негодованием вскочила. — Задавать мне такие вопросы!

Он взял ее за руку.

— Белла, нельзя исключать, что ты должна ответить мне на эти вопросы!

— Ты... не имеешь права!

— А кто тогда имеет, если не я?

— И я ответила на вопрос, а тебе уж точно не это хотелось услышать! Сначала об этом узнает мама, а потом и остальные члены семьи!

— Генри не узнает.

Белла закрыла лицо ладонями и разрыдалась.

— Мне не до смеха, это не шуточки, — проговорила она.

— Мне жаль. Поверь, я не считаю это шуточками.

— Ты застал меня врасплох, когда задал такой вопрос — такой ужасный вопрос! — а я не подумала и ответила на него, хотя не следовало этого делать!

— Но я знаю, что ты не смогла бы меня обмануть.

— Именно поэтому нечестно спрашивать!

Росс задумался.

— Да, — согласился он, — полагаю, что нечестно.

Она плакала и пускала пузыри, как дитя.

— Тогда давай заключим договор. Притворимся, что этот вопрос никогда не задавался, как и не прозвучал ответ на него. Как тебе такой расклад? Даю тебе слово. Этого хватит?

Слезы почти высохли. Росс протянул ей платок. Белла стыдливо огляделась в попытке удостовериться, что никто не заметил. Она вытерла лицо, хотя в глазах еще стояли слезы. Затем как будто подавилась и закашлялась.

— Ну, тише, тише, — Росс тоже встал и приобнял ее за плечи. — Не расстраивайся так.

Она снова закашлялась.

— Я кашляю не от этого. С утра першит в горле. Ничего страшного, только дыхание перехватывает.

— Это все из-за пения. Неудивительно.

— Вот именно что удивительно. Петь мне совершенно несложно.

— Вчера вечером мне тоже так показалось. Но не забывай, это серьезное испытание. Столько репетиций. Серьезная проверка на