– Постой. Успокойся, иначе я ничего не пойму. Еще раз...
– Еще?! – выкрикнул Роберт. – Вам этого мало? Сорвался я. Понимаете? Сорвался! Да любой бы на моем месте сорвался.
– Так, Роберт. Присаживайся...
– А! Вот правильно: не садись, а присаживайся. Чтоб не дай бог не упекли и не посадили! Все вы этого боитесь. Даже не зная своей вины. «А виноват лишь тот, кто хочет кушать», Олег Дмитриевич.
– Роберт, что стряслось? Начистоту. Обязуюсь – информация дальше нашей троицы никуда не уйдет.
Роберт замолчал, успокаиваясь. Минуту оба тактично ждали равновесия.
– У мамы саркома.
Олег Дмитриевич озабочено замер.
– Ты уверен?
– Татьяна скоро уйдет к другому.
– Ну, это мы уже слышали не раз, – пытался улыбнуться он.
– Обругал Геннадия.
– Это мы уладим. Не проблема.
– Я увольняюсь.
– А это мы еще посмотрим.
– Иначе нельзя. Меня скоро убьют.
– Кто?
– Все равно кто. Свои или чужие. Скорее – чужие.
– Ты в чем-то замешан? Чем-то запачкан?
– Чист.
– Может, это тебе так кажется.
– Стерилен, как неиспользованный презерватив.
Олег Дмитриевич улыбнулся:
– Это нам тоже известно.
– Вам известно, мне – нет. Не мешало и мне то знать.
– Хорошо, Роберт. Сделаем так, – Олег Дмитриевич сосредоточено потер кисти рук, секунду подумал, оттянув дудочкой губы, – сделаем так. Ты съездишь к Виталию в гости. Успокоишься, погуляешь. Он жалуется, что вы с Татьяной забыли его и Ларису, не приезжаете. У него есть, чем с тобой поделиться. Понял?
– Может быть.
– Это раз. Далее, ты срочно уходишь в отпуск. Уезжай к черту на кулички куда-нибудь на юг. Это два. Согласен?
Роберт молчал, и Олег Дмитриевич понял – Корнева это устроит.
– Вот и хорошо. Тогда, пожалуйста, доложи состояние дел по наладке определителя углерода. Тебе все передали, что было у Назарова по этому прибору?
– Все.
– Документация?
– Полная.
– Да. Жаль мужика. Царство ему небесное.
– Это не несчастный случай, Олег Дмитриевич.
– Может быть, – ушел он тонко от ответа. – Работу передай Геннадию. Конкретно расскажи, что ему нужно делать.
– Согласен. Только...
– Что «только»? – уже строго переспросил Олег Дмитриевич.
– Без Татьяны я никуда не поеду.
– Ради Бога! Нет проблем. Езжайте вдвоем. Но учти – там много грузин. А они Татьяну полюбят, – смеясь, заметил директор.
– Неужели? – подыграл Роберт.
– А ты как думал? Такую красивую женщину, разве можно не полюбить? Да еще такую молодую...
– Ладно. Тогда я пойду? – скромно спросил Роберт, вставая со стула и почему-то аккуратно придвигая его к столу.
Олег Дмитриевич согласно прикрыл глаза.
*
Татьяну застал за пишущей машинкой. Ощущая на своем затылке несколько пар любопытных женских глаз, он склонился к ее уху и зашептал:
– Танюша, я сегодня, наверное, задержусь. Олег Дмитриевич приказал передать работу Геннадию, чтобы уехать нам с тобой в отпуск. Ты согласна?
Татьяна заинтересованно посмотрела на Роберта. Задорный жизнерадостный ветерок слегка коснулся ее волос и в глазах промелькнул обнадеживающий блеск.
– На машине?
– Естественно. Как всегда. С Наташенком, – он легонько прикоснулся губами к ее виску.
– Согласна. Когда?
– Я думаю, за два дня управлюсь. Все оформлю.
– Давай. Тогда я съезжу к маме на поселок... Ты знаешь, Роб, я подумала... Не нужно мне к твоей маме. Ей это только повредит. Пусть лучше будет так, как есть.
– Хорошо. Мне сегодня к ней. Травы отвезу, – он снова коснулся губами возле ее уха, – пока-пока.
Роберт быстро шел к лифту, прокручивая обстоятельства и прикидывая план действий.
В лаборатории, как и ожидалось, шла молчаливая работа двух. Один, уткнувшись, неотрывно вычерчивал графики соотношений килокалорий и процентного содержания углерода в антраците при сжигании, другой, похоже, заканчивал пайку схемы индикатора напряженности поля.
Роберт, продолжая начатую мысль по улаживанию навалившихся проблем, сел в сторонке за свободный стол.
Прошло не много времени и, молча, встав из-за стола, Геннадий подошел к Роберту. В руках он держал плату с индикатором.
– Хорошо. Спасибо. Где глазок уровня?
– Их тут три последовательно. Все три – это сильный сигнал.
– Понял. Этим я сейчас займусь. А тебе срочно нужно привести в порядок собранную на столе схему прибора и завтра... если успеешь... испытаем прибор вдвоем. Не возражаешь?
– Испытаем? – в глазах Геннадия промелькнуло тревожное любопытство.
– Посмотришь. Это будет интересно. Да... я ухожу в отпуск. На это время дам работу. Тоже интересную. Все. Давай. Если нужна вторая смена, что желательно, естественно с двойной оплатой, то скажи. Как?
– Можно, – скромно согласился он.
– Тогда, – Роберт набрал номер бухгалтерии, – Фаина Петровна? Добрый день. Это Корнев. У меня Геннадий будет работать на второй. Срочная работа. Обеспечьте оплату ночной смены, пожалуйста. Хорошо. Спасибо. – Он положил трубку, – все, годится. Я тебе буду очень признателен, Гена, надеюсь, прибор будет готов как можно быстрей.
– Я сделаю, Роберт Иванович. Сидеть буду до упаду...
Роберт улыбнулся:
– Виталик, ты слышишь, что он сказал?
– А что? – отрываясь от подсчетов, словно проснулся, спросил Виталий.
– Он сказал, что до упаду. А после?
– А что? – снова спросил Виталий, не в силах сообразить, о чем речь.
Это вызвало у Роберта и Геннадия дружный смех.
– Ребята, – возмущенно и очень серьезно, что бывает редко, запротестовал Виталий, – вам, что делать нечего? Так я могу дать работу.
– У нас она уже есть, – отозвался Роберт.
– Ну, так и занимайтесь себе на здоровье. А меня прошу...
– Да, сэр. Я ухожу. Позвоню только.
Он набрал номер Татьяны:
– Корневу, пожалуйста.
Когда Татьяна взяла трубку, Роберт сказал, стараясь излагать, как можно серьезней:
– Меня в лаборатории не будет. Попрошу Веру помочь провести испытание в комнате наглядных пособий. Потом расскажу в чем дело. Хорошо, любимая? Не волнуйся, я тебя люблю, – добавил он для большей гарантии, надеясь, что Виталий услышал их разговор.
По пути он зашел к Вере и к своему удивлению, она сразу же согласилась пойти с ним в небольшую заброшенную комнату наглядных пособий. Он знал, что дверь этой комнаты надежно закрывается изнутри и ключ всегда висит на гвозде, на наличнике. Избранная компания, в которой и он иногда участвует по праздникам и знаменательным датам, использует комнату инкогнито. Начальство, что характерно, знает об этом, но (что говорить!) это устраивает обе стороны, лишь бы не было бардака при закрытых дверях в отделах и лабораториях.
Они зашли в давно непроветриваемую комнату, Роберт открыл окна, зашторил темные шторы, словно сейчас он начнет показ слайдов. Зажег освещение на потолке.
– Зачем это? – с беспокойством спросила Вера.
– Для большей интимности, Верочка. Для
