Г-жа Каскабель не тронулась с места.

— Что же ты, Корнелия?

— Нет, Цезарь!

— Ты не хочешь бороться с ними? Не хочешь поддержать честь семьи?

— Я поддержу ее, — отвечала Корнелия, — предоставь мне самой… У меня явилась одна идея.

Если у этой удивительной женщины являлась какая-нибудь идея, то противоречить ей не следовало. Успех индейцев задел ее за живое, и, очевидно, она придумала какую-нибудь штуку.

Корнелия пошла в «Красотку», оставив мужа в тревоге, хотя доверие его к ней было безгранично.

Минуты две спустя она появилась вновь и подошла к индейцам, которые ее тотчас же обступили.

Потом, обратившись к главному агенту форта, она попросила его перевести индейцам то, что она будет говорить.

Она начала говорить, и слова ее точно переводились на местное наречие.

— Индейцы и индеанки! Вы показали столько ловкости и таланта, что вполне заслужили награду. И эту награду я с готовностью предлагаю вам.

Кругом все молчали, внимательно слушая.

— Видите ли вы мои руки? — продолжала Корнелия. — Их пожимали царственные особы Старого Света! Видите ли мои щеки? Их целовали самые могущественные государи Европы. Как награду, я позволяю вам пожать мои руки, я позволяю вам поцеловать меня!

Индейцы не заставили себя просить. Ведь не каждый день встречается случай поцеловать руку такой великолепной женщины!

Один из них, молодой, красивый танан, подошел и взял руку, которую ему протягивала Корнелия.

Какой крик вырвался из его груди! Весь корчась, он отпрыгнул в сторону.

— О, Корнелия, Корнелия! — воскликнул Каскабель. — Я понял, я преклоняюсь пред тобою!

Сергей Васильевич, Жан, Сандр, Наполеона и Гвоздик хохотали, схватившись за бока!

— Ну что же, — повторяла Корнелия, протягивая руки, — разве никто не хочет?

Индейцы не решались подходить. Им почудилось тут что-то сверхъестественное.

Наконец сам вождь решился. Он медленно подошел к Корнелии и остановился перед ней в двух шагах, причем вид у него был далеко не самоуверенный.

— Ну что же, старина! — крикнул ему Каскабель. — Не робей!.. Поцелуй скорее!.. Это совсем не так трудно, но очень приятно, уверяю тебя.

Вождь протянул руку и робко дотронулся до пальцев прекрасной европеянки.

Раздался дикий вой, и от сильного толчка вождь едва удержался на ногах, к глубокому изумлению публики. Если так трудно дотронуться до руки Корнелии Каскабель, то что же станется со смельчаком, который решится поцеловать эту удивительную женщину, «на щеках которой самые могущественные государи запечатлели свои поцелуи»?

Нашелся, однако, смельчак, решившийся на этот подвиг. Это был колдун Фир-Фу. Этому-то уж нечего было бояться. Он подошел к Корнелии, подбадриваемый туземцами, заключил ее в свои объятия и влепил ей крепкий поцелуй.

О, боже! Что только случилось! Несчастного колдуна так подбрасывало, что он перевернулся в воздухе, точно хороший акробат, и изо всех сил шлепнулся óземь.

Весь этот эффект объяснялся очень просто. Корнелии надо было лишь нажать кнопку небольшой электрической батареи, которую она положила себе в карман.

Эта батарея служила ей во время представлений, когда она изображала собой электрическую женщину.

— Ну и жена у меня! — воскликнул Каскабель, безнаказанно обнимая свою супругу на глазах оторопевших индейцев.

Что только могли бедные индейцы думать об этой необыкновенной женщине, которая может располагать по желанию громом и молнией! Стоит лишь коснуться ее, и удар поражает смельчака. По всей вероятности, это — супруга Великого Духа, которая соблаговолила спуститься на землю для того, чтобы сочетаться вторым браком с Цезарем Каскабелем.

Вечером после этого памятного представления на семейном совете было решено, что отъезд состоится завтра.

В глубине души Каскабель сознавал, что если бы ему понадобилось пополнить труппу, то он свободно мог сделать это здесь, на Аляске. Самолюбие его страдало оттого, что местные индейцы оказались поразительно способными к акробатическому искусству. Они могли бы иметь всюду блестящий успех как гимнасты, акробаты, клоуны, эквилибристы и жонглеры. Конечно, им надо было еще поучиться, но сама природа наделила их силою, ловкостью и гибкостью. Было бы несправедливо утверждать, что индейцы оказались менее искусными, чем французская труппа, которая взяла верх лишь благодаря остроумной выдумке «королевы электрических женщин».

Правду сказать, даже агенты форта, в сущности необразованные и малоразвитые люди, были поражены не меньше индейцев. Было решено не открывать им секрета, чтобы не уронить престижа Корнелии. На другой день, когда все пришли прощаться с отъезжающими, надо было видеть, как и агенты, и вождь, и колдун старались избежать пожатия руки любезно встретившей их Корнелии. И вождю и его колдуну очень хотелось узнать тайну этой необыкновенной женщины, что поставило бы их неизмеримо высоко среди их племени. Но этой тайны им не открыли.

6 августа утром приготовления к отъезду были закончены, и отдохнувшие лошади вновь запряжены в «Красотку», которая направилась затем вниз, по правому берегу реки.

Сергей Васильевич и Жан тщательно изучили карту. По словам Кайеты, на пути им должно было встретиться несколько деревень, а главное — им не надо было переправляться через реки, что всегда замедляло путь «Красотки».

Впрочем, пока путь шел все время долиной Юкона до поста Нелу; потом — через селение Нуклакайету до форта Нулато, что составляет около трехсот километров. А там сразу — поворот на запад.

Погода стояла все время хорошая, днем было жарко, к ночи становилось холоднее.

Во всяком случае, Каскабель рассчитывал, что если не будет какой-нибудь непредвиденной задержки, то они достигнут порта Кларенс задолго до морозов.

Быть может, покажется удивительным, что подобное путешествие проходило без особых приключений и сравнительно легко. Но надо принять во внимание, что до сих пор приходилось ехать почти все время долинами и в лучшую пору года. Не то будет по ту сторону Берингова пролива, в безграничных снежных степях Сибири, особенно когда разыграется буран.

Раз как-то вечером зашла речь о предстоящих опасностях. Доверчивый Каскабель воскликнул:

— Ничего! Как-нибудь все устроится!

— Я надеюсь, — отвечал Сергей Васильевич, — но я даю вам совет: как только вы ступите на сибирский берег, держитесь направления на юго-запад, чтобы ехать не в такой суровой полосе.

— Мы так и думали сделать, — отозвался Жан.

— Тем более, друзья мои, что сибиряки — люди хорошие. Они встретят нас радушно, если только вы не заберетесь к самым северным племенам. Но главным врагом вашим будет мороз.

— Постараемся принять меры для борьбы с ним, месье Серж. Единственное, о чем мы будем жалеть, это — что вас не будет с нами, — сказал Каскабель.

— Да, очень будем жалеть, — прибавил Жан.

Сергей Васильевич чувствовал, насколько эта семья привязалась к нему, и чем дальше, тем теснее становилась возникшая между ними дружба. Расставаться — он чувствовал — будет тяжело. Кто знает, придется ли когда-нибудь увидеться вновь. К тому же придется взять с собою Кайету. Бедный Жан! В его