Кот довольно хекнул и приосанился.

— А вот с воровством больше никаких шалостей на стороне, договорились? Если что-то нужно — говоришь мне, и мы решаем.

Я посмотрела в его глаза. Он — в мои. Прямо. И родилось что-то новое, будто тонкая ниточка протянулась. Мне показалось, что… он меня принял, что ли. Впервые просьбу кого-то воспринял близко, а раньше считался только с собой.

— Договорились, — пробормотал кот. И вдруг настороженно поднял голову.

Я не успела понять, что привлекло его внимание, как в дверь постучали, и без паузы в комнату зашел Рафаэль. Сюртук он успел расстегнуть, губы растянуты в усмешке.

— Уважаемый, — холодно сказала я, — вам не кажется, что, постучав в комнату девушки, следует дождаться ответа, а не врываться сразу?

— Да ладно тебе, малышка, — вальяжно протянул кузен, шагая по комнате и оглядывая меблировку, — мы же родня. Хочешь, завтра на вечере у Ханны станцуем первый танец? Тебя, где там ты раньше жила, танцевать учили?

В течение последних дней чего я только не натерпелась. Но выслушивать хамские тирады молодого нахала, которого видела впервые, никакого желания не было.

— В танцах я вам отказываю. Будьте добры, покиньте мою комнату, мне пора переодеться в домашнее платье, а вы несколько мешаете.

— А переодевайся, — сказал Рафаэль. Сел в кресло и закинул на комод ноги.

Много я повидала хамов. Обычно они делятся на четыре вида. Первый заслужил право на хамское поведение трудом и талантом, вечно спешит, занят, поэтому не любит рассусоливать и хамит исключительно из прагматических соображений. Не Рафаэль.

Второй вид — дурной характер. Хамит как дышит, везде ведет себя глупо, выдавая шутовство за харизму и даже иногда вводя в заблуждение близких, воспринимающих грубияна как «непосредственного человека, режущего правду в глаза». Искренен, постоянен в поведении. Кузен вполне прилично вел себя в гостиной при всех. Не этот стиль.

Третий вид хамства — ситуационный. Когда человека обидели, нервы звенят порванными струнами, крышу срывает, хам наговорит с три короба с лицом красным и гневным. Такие самые опасные. Но нет, не та ситуация.

Значит — четвертый. Проявляется у подлецов, любящих унизить более слабого, получить власть при выгодном стечении обстоятельств. Такие люди упиваются счастьем, обнаружив постыдные слабости и ошибки ближнего, тем самым чувствуя себя хоть немного выше. Поставить ногу на спину, как охотник на добычу, вот их особый кайф. Вывод только один: у Рафаэля есть на меня что-то, что он считает отличной возможностью для шантажа и издевательств. Что ж… Такие попадаются на провокации, ощущая себя на коне — могут многое рассказать.

— Пшел вон, — надменно сказала я, — иначе я закричу, позову папеньку и тетенек. Они выкинут тебя с позором, дрянной мальчишка.

Рафаэль вскочил, ноздри раздулись:

— Зови! Я сообщу, что обесчестил тебя, безродная девка. Придется жениться, они на коленях меня будут умолять спасти твою честь.

И он, растопырив руки, двинулся на меня.

— Я не безродная, я Бизо, из Визии. Не подходи, иначе мой жених тебя побьет. В отличие от тебя он достойный человек, — сказала я плаксивым, испуганным голосом, отползая на кровати.

— Как же, из Визии, нечего мне врать. Сейчас ты увидишь достоинство получше, и завтра объявим о помолвке, на зависть бывшему жениху.

Кузен взялся за брючный ремень.

Меня уже не раз умиляла наивность местных жителей. Когда-то я читала книги, написанные в викторианское время, искренне недоумевая, неужели вот этот описанный подлец мог хоть кого-нибудь ввести в заблуждение? От него же за версту веет мошенником.

И только обвыкнув в этом мире, я поняла, насколько прожжены и коварны мы стали в своем двадцать первом веке. Здешние вообще не умели хитрить в моем понимании, эмоции были слишком ярки, мысли ясно читались на их искренних лицах, не знающих секреты «покерфэйса».[21]

Глава 31

Зачем же в лоб? Трепанацию по-разному можно

Реакции местных жителей казались мне немного преувеличенными и сначала — даже театральными. Зато я в первые дни воспринималась ими как угрюмая, резкая и замкнутая натура. Адаптация прошла довольно быстро, но по-прежнему ясно я видела мысли, которые, как красные строки, бежали по лицам.

И если просто сильные эмоции — ярость, любопытство, жажда обладания — воспринимались мной даже с интересом, то отблески внутренней нечистоплотности заставляли брезгливо морщиться.

Практически сразу мне не понравилась Ханна, но пока она не поступила подло, я не могла отказать ей в попытках сблизиться. С семейкой Козо все было ясно чуть не в первые минуты, когда я зашла в гостиную.

При этом тетушки им добродушно улыбались. Надо расспросить, почему открыты двери нашего дома для явно неприятной родни.

Сейчас кузен попытается или лишить меня чести, или хотя бы скомпрометировать, чтобы жениться и напрямую получить все наследство Бизо, уплывающее из рук после моего появления.

Здесь было довольно свободное общество, привыкнув жить рядом с оборотнями, люди даже в свете на многое смотрели сквозь пальцы. Но — не на открытую сексуальную связь.

Поэтому вдвоем в комнате, в ситуации «расстегнутых штанов», нас никто не должен застать, придется вытащить его. Причем так, чтобы Рафаэль продолжал меня считать неопасной и в сердцах мог проговориться о причинах такого поведения.

Я начала, испуганно лепеча, сползать с другого края кровати, нацеливаясь на дверь.

Тут вмешался Дух, все это время раздраженно наблюдающий за кузеном, прекрасно знающий, что я справлюсь сама, но сегодня бывший не в себе из-за случившейся драки.

— Фира, — он буквально зарычал, — пусти меня! Я его задницу на ленты порву! И сестрице Милке подарю!

Рафаэль, так же, как и Лестер, превосходил размерами кота. Неужели он хочет напасть на взрослого мужчину? Я изумилась, даже голос стал нормальным:

— Да он тебя намного крупнее!

Рафаэль, только что разглагольствовавший про собственное «достоинство» и моего жениха, оскорбился, поддерживая штаны:

— Позвольте! Да как вы смеете! Это не главное для мужчины. В конце концов, вы еще мало что видели, чтобы судить!

Но расстегиваться прекратил и глазами забегал. Даже на «вы» перешел. Удивительно, как может даже самое