— Франц, расскажите, если вас не затруднит, что за событие мы все ожидаем?
Хофф поднял размягченный, плавающий взгляд на мое лицо. Попытался собраться с мыслями.
Но его прервала обернувшаяся ко мне тетя Гвен:
— Ой, Фиона, совсем забыла. Я тут увидела у брата в лаборатории замечательный лорнет в коробке с надписью «Фирочке». Бартоломью скорее всего забыл передать тебе его из-за всех сегодняшних происшествий. А я захватила, цени любимую тетушку. Держи, будешь детали рассматривать.
Обе тети уже вооружились собственными лорнетами.
А мне Гвен протягивала изящные складные очки на инкрустированной длинной ручке.
Оу, моя волшебная палочка. Неужели батюшка успел сделать?
— Ага! Посмотри. Ханна! — воскликнула тетя Клара.
— Есть, — удовлетворенно поддакнула Гвен, вглядываясь вниз. — Вот и песец пришел.
Посмотрев через балюстраду вниз, я обнаружила помещение с рядами кресел и прямоугольником-ареной посередине, ограниченным веревочным ограждением.
Картина отдаленно напомнила мне зал по боксу или боям без правил, только центр здесь был намного больше и не приподнят.
На креслах вокруг арены рассаживались зрители. Они будут наблюдать происходящее совсем с близкого расстояния, но и в наблюдении сверху были свои плюсы.
— А Эстель-росомаху видишь? — Тетя Гвен деловито изучала сидящих.
— В шестом ряду правого сектора, — так же сосредоточенно, голосом спецназовца на задании отвечала ей Клара, — а рядом с ней София Як. Хорошо сидит, как раз рядом с песцами.
Обе склонили головы и зашушукались, не обращая на нас с Францем внимания. Через некоторое время из нашей ложи вниз спланировала пара летунов, и очень похоже, что в шестой ряд.
Франц смотрел мне в глаза и не выпускал пальцы, мягко их поглаживая, иногда переходя на внутреннее основание ладони.
— Арена — старинный обычай оборотней решать вопросы в боевом поединке. Для стаи важна не только сила вожака, но и кто стоит за ним, два оборотня-беты. Поэтому перед завершающим голосованием по трое оборотней с каждой претендующей стороны вступают в борьбу.
Он мягко удержал мои пытающиеся ускользнуть пальцы.
— Виктор Торваль когда-то был сильным вожаком.
Я замерла, слушая. Франц взглянул вниз, лучи света подчеркнули его чеканный профиль.
— Но в небольшой стычке с южанами год назад попал под магический удар. Многие погибли, а он потерял зверя. Причем история там темная, обычно с потерей зверя бывший оборотень тут же теряет и статус в стае, у них что-то там на уровне запахов, перестают уважать и подчиняться. А Торваль неожиданно сохранил контроль и смог удержать стаю от внутренних боев и войн с соседями. Но время пришло, и самый крупный волчий клан в стране сейчас перейдет под другого лидера.
— А кто претендует? — Я жадно слушала. Торваль вызывал у меня странные ассоциации и чувства, даже напряжение где-то под ребрами. Было ощущение, что я кружу вокруг подарка от неизвестного, то ли он окажется теплым и пушистым, то ли затикает и подорвется.
Надо признаться себе честно, сегодня… был улет. Я никогда так упоенно не целовалась и никогда не была на таком пределе от простой ласки груди, как это случилось в карете. Возможно, я нашла себе временного кавалера, пока пребываю в этом мире.
Эх, будет что вспомнить. Сяду лет через сто где-нибудь на теплом песочке во Франции, вокруг меня расположатся многочисленные взрослые внучки и даже правнучки и спросят:
— Бабушка Фира, у вас было трое мужей и любовники между браками, а какой мужчина запомнился больше всего? Были необычные?
И я отвечу:
— Я помню и люблю их всех. Всегда приглашаю своих замечательных мужчин на юбилеи, должна же ваша бабушка погордиться перед подругами. Не только три «Д» красят жизнь любой женщины: дети, дома и деньги. Последние вообще бесконечны, зарабатываешь и зарабатываешь, а они все больше нужны. Глупые женщины иногда заменяют «деньги» на «дела», но потом взрослеют, набираются мудрости и оставляют «деньги». И вы знаете, как ваша бабушка ценит четвертое «Д» правильной женщины — джентльменов. Так вот, был один, которого вы не видели, он далеко живет, не добраться транспортом. Не мужчина, а волчара какой-то, прости господи. Надменный нахал, зверь невоспитанный, грубиян и задавака, при этом потомственный джентльмен, даже с каретой, эх, и, между нами, девочками, как же он хорошо целовался, как волновал. От простого касания — мурашки по всему телу табунами топ-топ-топ бегут, голова кругом, и вот тут, в районе пупка…
— Мисс Фиона, вы слушаете?
Я хлопнула глазами и выплыла из фантазий. Так. Берем себя в руки. Как говорила незабвенная Коко Шанель: «Так как все у женщины находится в голове, не стоит ее терять». Тем более из-за мужчины, который мечтает стать не моим кавалером, а зверюшкой.
— Да, конечно. Вы говорите о претендентах на место главы?
— Их почти нет, как это ни удивительно, большинство в клане не хотели менять Торваля, но из армии вернулся мистер Туз.
— Из армии?
— Именно. Габриэль Туз, герой войны и удалец. Так что считайте сегодняшний бой практически решенным, скорее, данью традиции. Против него выходит бывший бета Виктора, молодой Томас. Будем надеяться, эта сторона продержится хотя бы раунд. Чтобы оправдать нам время, затраченное на дорогу.
Внизу заиграл оркестр, бравурную мелодию с завываниями тромбона. И одновременно, под музыку, с двух сторон к арене двинулись процессии мужчин, одетых в длинные шелковые халаты.
Красные халаты Тузов. И темно-синие Томасов. Определила я противников по лидерам, идущим во главе групп.
Первым среди Тузов гордо шагал знакомый смуглолицый мистер с орлиными бровями и могучим подбородком, выдвинутым так, что мог предупреждать о хозяине при появлении из-за угла.
— О, я его знаю, — оживилась я.
— Бал у Рочестеров?
— Центральный полицейский участок.
Хофф завис на несколько секунд, а затем догадливо предположил:
— У вас что-то украли?
— Только попробовали бы, — обиделась я. — Скорее, ошибка лиц, обремененных властью. Представляете, меня обвинили в избиении зонтиком группы молодых людей! Но
