— Сейчас блевану. — громко сказал я.
— Только не на мои сапоги, как обычно. — так же громко отозвался Финан.
Я положил руку на рукоять Вздоха Змея, а Финан проверил Душегуба.
— Пой, ирландский выродок. — рявкнул я, и мы нетвердой походкой двинулись мимо церкви. — Пой!
А вот и они. Свет потух, когда они выбегали наружу, Семеро мечников. Мы повернулись, и я почуял, как из темноты сзади приближаются другие люди. Их вел Сигтрюгр, Он выкрикивал оскорбления на родном языке, но первый нападавший был уже рядом, он рванулся ко мне, все еще уверенный, что имеет дело с пьяным, и сделал выпад, пытаясь проткнуть меня мечом. Но я уже выхватил Вздох Змея и отбил удар, а затем шагнул навстречу и треснул его по морде рукоятью, ощутив, как ломаются кости или зубы. Мимо мелькнуло норвежское копье, воткнувшись в живот нападавшего, Я обернулся, чтобы уклониться от второго выпада, и чиркнул мечом по бородатой роже, стараясь попасть по глазам. Бородач выронил меч и закричал.
Финан погрузил Душегуба в его глотку, а Берг с Потрошителем в руке стоял над телом упавшего. Сверкающий клинок Потрошителя рванулся вниз, а вверх плеснул фонтан темной крови. Мимо нас промчались норвежцы Сигтрюгра, тесня нападавших к перекрестку, еще больше норвежцев выбежало из переулка за большой таверной — второй отряд Сигтрюгра, возглавляемый Свартом, Теперь трое нападавших оказались в кольце врагов. Один промедлил, и Сварт с яростным криком рубанул его тяжелым мечом по шее, разрезав до грудины. Оставшаяся парочка метнулась в церковь.
— Не так уж долго они и сражались. — проворчал Сигтрюгр.
Тот, кого я ослепил, стонал, стоя на четвереньках, и нащупывал меч, Берг шагнул к нему, послышалось чавканье разрываемой сталью плоти, и стон прекратился.
— Мне нужны пленные. — произнес я и вошел в церковь.
Церковь Святой Эльфриды была нищая, мало чем отличалась от крытого соломой амбара с устланным камышом полом. Алтарь — обычный стол, накрытый белой скатертью, четыре оплывшие свечи на нем освещали простое железное распятие. На боковых стенах висели кожаные полотнища с грубо намалеванными святыми, под ними в железных зажимах горели лучины, В углах крошечного нефа были свалены мешки с древесным углем — видимо, церковь — самое безопасное и сухое место, где кузнецы могли его хранить.
Я прошел к алтарю, под ногами хрустел просыпавшийся уголь. Тощий и бледный священник смотрел на нас.
— У них право убежища. — крикнул он.
— Да, мы просим убежища. — отчаянно выкрикнул один.
— Какого убежища? — спросил Берг с окровавленным Потрошителем в руке.
Сигтрюгр подошел ко мне, его люди толпились сзади.
— Почему мы только смотрим на них? — спросил он. — Почему просто не убьем?
— У них право убежища.
Сварт держал отрубленную руку. Думаю, он собирался выварить плоть с костей и заплести их в бороду.
— Я их убью. — рявкнул он.
— Мне нужны пленные. — возразил я и посмотрел на двух воинов. — Бросьте мечи. — приказал я, а когда они заколебались, крикнул: — Бросайте мечи!
Мечи упали.
Священник, храбрый человек, считавший, что столкнулся в церкви почти с армией вооруженных воинов, поднял руку.
— У них право убежища. — повторил он.
— У них право убежища, господин. — поправил я его, подошел к алтарю и вытер белой скатертью следы крови и дождя с клинка Вздоха Змея. — Церковь. — пояснил я норвежцам, незнакомым с этим понятием.
— дает убежище преступникам. Пока они внутри, мы не можем их тронуть, сами не став преступниками.
— Я пнул упавшие мечи в сторону Берга. — Если мы нападем на них здесь, то нас накажут.
— Меня наказать не посмеют. — возразил Сигтрюгр.
— Ты еще не знаком с яростью священников. — не согласился я. — Они проповедуют мир и требуют смерти врагов. Кроме того, я хочу их отпустить.
— Отпустить? — поразился Сигтрюгр.
— Ну, кто-то же должен принести лорду Этельхельму хорошие новости. — пояснил я, вернул Вздох Змея в ножны и повернулся к пленникам.
Оба были еще молоды. Один, с синяком на щеке, трясся от страха, другой вел себя поувереннее, у него хватило мужества посмотреть на меня, С Сигтрюгром я говорил на норманноском, но теперь перешел на язык саксов.
— Кто вы? — спросил я того, кто посмелее.
Он замялся, но в итоге разум возобладал над желанием бросить вызов.
— Хельмстан. — пробормотал он, Я подождал. — Господин. — добавил он с обидой в глазах.
— Кому вы служите?
Снова возникла заминка, и на этот раз ответ выпалил второй, более молодой и испуганный:
— Гримбальду, господин.
— Гримбальду. — повторил я незнакомое имя. — А кому служит Гримбальд?
Хельмстан сердито глянул на своего спутника и ничего не сказал, поэтому я вытащил Осиное Жало, короткий меч, и улыбнулся.
— Сегодня вечером он еще не пил кровь, и его мучает жажда.
Священник возмутился, но замолчал, когда я направил Осиное Жало на него.
— Так кому служит Гримбальд? — спросил я еще раз.
— Гримбальд служит лорду Этельхельму, господин. — неохотно признал Хельмстан.
— Сегодня вечером вас вел Гримбальд?
— Нет, господин.
— А кто?
— Тортред, господин.
Это имя мне тоже было незнакомо, и я предположил, кем бы он ни был, что теперь это лишь мертвец на улице.
— Тортред служил Гримбальду? — спросил я.
— Да, господин.
— И какой же вы получили приказ? — поинтересовался я. Никто не ответил, и поэтому я шагнул к ним и поднял Осиное Жало. — Меня называют убийцей священников. — сообщил я. — думаете, меня волнует какое-то там сраное убежище?
— Нам приказали убить тебя, господин. — прошептал испуганный юнец и застонал, когда я прижал Осиное Жало к его опухшей щеке.
Я задержал меч на пару мгновений, а потом шагнул назад и убрал сакс в ножны.
— Передайте Гримбальду. — приказал я им. — что у него теперь два новых врага, Утред Беббанбургский и Сигтрюгр Нортумбрийский, А теперь — идите, И они ушли.
Глава 8
— Если мы намерены раздавить Скёлля. — сказал мне Сигтрюгр на следующее утро. — нам следует заключить мир с Эдуардом, Я могу сражаться с одним или с другим, но не с обоими.
— Эдуард болен. — ответил я. — он не станет сражаться.
— А ты уверен? — усомнился Сигтрюгр, и я лишь пожал плечами. — Может, сам он и болен. — продолжил Сигтрюгр. — но его войско — нет. — Он помедлил, пока Сварт открывал ставни таверны, чтобы впустить солнечный свет. Дождь перестал, Сигтрюгр потянулся задуть свечи. — Если Эдуард не может вести армию. — мрачно сказал он. — то поведут его олдермены.
— Они дерутся между собой, как голодные псы, из-за того, кто унаследует трон.
— Верный способ их объединить. — ответил Сигтрюгр. — дать им общего врага — меня. — Он наколол на нож ломтик бекона и мрачно смотрел на него. — С чего ему хотеть мира? Почему просто не захватить нас?
— Из-за беспорядков в его собственном королевстве. — пояснил я. — Мерсийцы до сих пор недовольны, датчане в Восточной Англии не угомонились, он взял
