– Прежде всего, – произнес он, – гордость за свое место. Когда ты впервые входишь в систему, появляется обязательство.

– Куда я вхожу?

– В «Глаза», – он казался смущенным.

– Что? Никто не объяснял мне принцип работы. На пинге не было…

– О, черт, – сказал он. – Черт возьми. Извини, дружище. Я был уверен, что у нас установлена надлежащая программа, что-то, должно быть, пошло не так. Черт. Ладно. – Он провел рукой по голове, пытаясь высушить волосы, но безуспешно. – Хорошо. Ты ведь знаешь, что весь город в эм-м… камерах и беспилотниках?

– Везде, – кивнул я. – То есть они повсюду.

– Верно! И проблема заключается в том, что устройства не работают так, как мы бы хотели. Задействовав их, мы не смогли возместить убытки. Не давайте власть тому, кто не хочет ее иметь, не так ли? Вот и творится черт знает что. Так что да. Теперь система есть, но она немного несовершенна. Наведение камер. Об этом больше нечего узнать, ведь так? Тебе это, конечно, известно.

– Конечно, – кивнул я.

– Итак, возникла идея: а что, если мы заставим людей это делать? Мы тратили годы на то, чтобы собрать устройства, которые могли бы имитировать человеческий мозг, но ничего не помогает, не так ли? В создании мозгов. Но что, если мозг… что, если мозг изначально был мозгом?

– Понимаю, – сказал я, и он щелкнул пальцами.

– Да-да, именно! Ты понимаешь. Мы понимаем. Мы видим все, и получаем то, что стоит отметить, а что нет. Ты, конечно, легальный?

– Абсолютно, – ответил я.

Я действительно подавал заявления одно за другим. Я подавал их, эти бумаги, в правильные офисы, и каждый раз они находили отговорки. Вам нужен дом, вам нужно выучить наш язык, вам нужна работа. Все в порядке, у меня есть дом, я умею говорить по-английски и хочу получить работу. Было ли важно то, что содержалось в файлах? Если они их не проверяли, я тоже не проверял. А может и проверял. Вполне вероятно, мою кандидатуру одобряли, но мой адрес был им неизвестен, поэтому они не могли мне сообщить.

Все возможно.

– Хорошо, отлично. Итак, ты садишься сюда, – похлопал он по креслу, – и надеваешь это. Вопросов возникнуть не должно. Ты будешь глазами камер и беспилотников. Чтобы оказывать помощь полиции в задержании нарушителей, искать преступления, которые происходят или должны произойти, отслеживать нелегалов. Что-то в этом роде. Ты будешь летать на беспилотниках, смотреть на улицы, ездить на машинах. Все. Есть кое-какие навороты, вроде персонализации и проникновения в домашние системы безопасности, но ты все со временем узнаешь. У нас есть разъемы… – Он посмотрел на мой затылок. – У тебя его нет.

– Ага.

– Мы можем его тебе установить. Я имею в виду, если хочешь. Это работа, так что…

– Да, да, конечно. – Я сел в кресло. – Сейчас?

– Конечно, подожди мину… – Из его запястья раздался гудок. Я покосился и увидел под его кожей тусклое синее свечение. На ней появилась надпись. Значит, рядом был кто-то еще.

– Повиси на линии, – проговорил он, поднося руку ко рту. – Скажи им, пусть подождут. Я сейчас с Пьетро. – Он повторил мое имя: «Пьетро». Оно прозвучало как объявление самолета, ожидающего взлета. Затем он повернулся ко мне. – Извини. Приступим.

Устройство в его руке было похожим на сверло. Толстое и темно-синее, с желтой отделкой. Чтобы выглядеть красивой и безобидной штуковиной, когда будет буравить дыру в вашем черепе. Острие покрыто анестетиком, и вам обычно говорили, что вы ничего не почувствуете. Он сказал мне то же. Он сообщил об этом так, будто читал с листа, так как должен был это сказать и знал текст наизусть. Я должен был согласиться с устным договором, записанным на «Джекере», потому что им часто предъявляли иски. Иски предъявляли всем.

– Не двигайся, – сказал Адам.

Чувство освобождения, пронзившее мой череп, было чем-то невероятным! Вы не понимаете, когда проходит боль, и как именно это происходит: нечто исчезает, прежде чем заполниться. В молодости, когда я жил дома, у нас был телеканал «Освобождение». Люди нажимали на определенные места, и из их голов вытекали белые струйки гноя. Колбасу производят на фабриках. Кровь уплотняется от подкожных инъекций. Паразитическое существо извлекается из кожи подмастерья.

Освобождение с последующим заполнением. Адам вздохнул.

– Готово, – сказал он. – Ты что-нибудь почувствовал?

– Нет, – ответил я, пробегая пальцами по затылку и находя отверстие. Нажав на него, я ощутил легкий металлический привкус на языке.

– Ладно, теперь подключаем, – он поднял гарнитуру, – вот это, и ты окажешься в том, что мы называем серость. Не волнуйся, там абсолютно безопасно. Но ты будешь несколько дезориентирован. Это займет не больше секунды. Ты подумаешь о движении и сможешь двигаться. Все как здесь, ходьба пешком или другие способы передвижения, но программное обеспечение «Глаз» блокирует твои физические функции. Поэтому ты можешь делать все что угодно, но виртуально. Понятно?

Я кивнул.

– Там есть учебные приложения, запусти их. Время там идет странно. Когда ты не взаимодействуешь с реальным миром, все происходит намного быстрее. Это изменится, и ты скоро привыкнешь, но там нет места нерешительности. Тебе не нужно есть или ходить в туалет, ты…

– Как я… – Я уже проголодался, в животе довольно громко урчало. И мне пока не нужно было в туалет, но скоро могло понадобиться. Как же иначе?

– Мы тебя подключаем. У нас будет чем заняться. Не беспокойся об этом, – сказал он. – Когда ты войдешь в систему, мы будем сортировать информацию. Это может приносить определенные неудобства, но у программного обеспечения есть замедлители.

Он видел, что я волнуюсь.

– Слушай, – сказал он, – это хорошая работа. Серьезно. Если ты во всем разберешься, она будет длиться годы и годы. Зарплата тоже приличная. Мы проведем тест, откроем твои навыки и будем платить хорошие деньги. И стабильность, ко всему прочему. У тебя есть семья?

– Да, – ответил я и подумал о Саше и Шарлотте.

И вдруг перед моими глазами появились их лица.

– Значит, ты будешь зарабатывать для них. Знаешь, это важно. Я так считаю. Но что есть, то есть. Нам обеспечили хорошее финансирование для этого раунда тестов. Если все пойдет как надо, мы получим намного больше. И ты будешь рядом с нами. Первый раунд. Чертовски хорошая возможность.

– Ладно, – сказал я. Он усмехнулся.

– Давай-ка посмотрим, что произойдет, – произнес он, похлопав по креслу. Садясь, я почувствовал запах его волос – насыщенный, чем-то похожий на запах бензина. Он поднял шлем и надел мне на голову. – Готов?

Кажется, я ответил, что да, и вдруг все изменилось. Я даже не почувствовал, как в разъем что-то вошло.

Сколько же времени прошло? Как долго все длилось? Я не знаю. Казалось, что дни, недели, месяцы, годы я не видел настоящего солнечного света. Я видел лишь искусственные окна и