Солнце согревало ее лицо. Сулейма открыла глаза и снова оказалась в Зеере.

Это место мне знакомо, – подумала она. – Я смогу вернуться домой до наступления темноты.

Но на западе начинался ураган, и еще один несся с севера. Песчаные бури, бури-убийцы.

Следуй за мной, если хочешь жить! – крикнула лиса, убегая вперед. Сулейма пришпорила Атеми и резким галопом полетела за лисой, несясь по пустыне легко, словно перелетающий через реку камешек. Мелкое существо сбивало по пути песчаные облака, а метелка его хвоста как будто бросала вызов: «Попробуйте меня поймать!» Но как бы ни подгоняла свою кобылу Сулейма, она никак не могла сократить расстояние между ними.

– Джинчуа! – выкрикивала она. – Джинчуа!

Поймай меня, если сможешь, – поддразнивала ее лиса.

Чем дольше скакала Сулейма, тем меньше оставалось по бокам от окружающего мира. Позади все рушилось, и даже мир у них под ногами опадал. Сулейма прижалась к шее Атеми, чувствуя на щеке жар влажной от пота лошадиной шкуры и летящей в лицо пены. Вместе они пытались перегнать воющий ветер. Опустив взгляд, Сулейма увидела землю, далекую, точно картина, точно одна из многочисленных карт Левиатуса – с реками синих чернил и золотистой фольгой песка, турмалиновым пятном оазиса и тонко прорисованными фигурками людей, сражающихся за место в этом жестоком мире.

Сулейма увидела диких вашаев, бродивших у Эйш Калумма в большом количестве, точно они сгоняли людей к реке, желая их утопить. Она увидела, как пьет из золотой чаши ее сестра по оружию Ханней, и тени двух мечей, сложенных у нее за спиной, как проклятие. Увидела толстую черную змею траурного шествия, медленно движущуюся своим скорбным путем к реке, и заметила, как Таммас кладет цветы на погребальный костер. Рядом с ним стояли Параджа и Дайруз. Вашаи повернули головы, чтобы проследить за тем, как Сулейма проносится мимо на своей кобыле.

Она перелетела через лагерь джа’сайани, где кипела работа над сохранением заведенного порядка жизни. Увидела, как Измай со своей хорошенькой кошкой-вашаи бегут по краю высоких дюн, словно играющие друг с другом котята, и улыбнулась, заметив, как они счастливы.

Сулейма пролетела мимо истазы Ани, скакавшей прочь от людей на крупном рыжем жеребце. На лице верховной наставницы лежал каменный отпечаток скорби, ее глаза покраснели от рыданий. Ани преследовал дикий вашаи, заходя то сзади, то сбоку, и, несмотря на то что Сулейма поняла, что он чувствует ее присутствие, он не бросил ни одного взгляда в их сторону, и они с Атеми полетели дальше.

Ее несло на восток над синими водами Дибриса. Одинокий корабль плыл там против ветра, это было судно с драконьей мордой и парусами в золотую полоску. Вся команда была мертва. Трупы раздулись и почернели. За штурвалом стоял окутанный завесой призрак с железным лицом и горящими глазами.

Я его знаю, – поняла Сулейма, и его лицо начало оборачиваться к ней, точно он учуял ее мысль. – Мне знаком этот корабль.

Убирайся оттуда! – рявкнула лиса. – Немедленно убирайся, ты к этому еще не готова!

Сулейма пролетела мимо судна с командой мертвецов, переправилась через Дибрис и последовала за красной горелой полоской Выжженной Земли, прежде чем свернуть на север, поскольку лиса летела туда – к морю, Атуалону… и ее отцу.

У моря спала какая-то красивая женщина с синей кожей, одетая в шелка, украшенные драгоценными камнями, и корону из белого золота. Волны танцевали и пели у подола ее юбок, игриво моля о внимании, и от любви к ней по всему побережью расцветали цветы. На лице женщины играло умиротворение, а мягкие темные кудри были спрятаны под сеткой звездного света. Черные, как сажа, ресницы лежали на бледных щеках, грудь поднималась и опускалась во сне.

Ветры у нее за спиной стихли. Сулейма остановила Атеми и спрыгнула на землю.

Теперь она стояла на побережье в свете лун и наблюдала за спящей женщиной.

– Что же это такое? – удивилась Сулейма вслух. – Что это такое?

Это – Сайани, Спящий Дракон, – пояснила лиса. – Ты здесь из-за нее.

– Ничего не понимаю.

Разве ты не видишь опасности? Открой глаза. Отпусти все то, что тебя связывает, и открой глаза.

Сулейма зажмурила глаза, а затем снова открыла их и все увидела.

Искусное переплетение хитрых черных проводов растянулось от горизонта к горизонту, и это были лишь первые нити паутины, грозившей опутать весь мир. Тысячи блестящих пауков танцевали по ней, ткали и пряли, ткали и пряли, пряли кокон смерти вокруг светящейся женщины, которая продолжала спать, не подозревая об опасности.

Сулейма дернулась вперед.

– Мы должны ее разбудить!

Разбудить ее? – рявкнула лиса. – Разбуди дракона, и ты умрешь.

Она тряслась всем телом.

Тогда мы все умрем.

– Что же мне делать?

А почему ты спрашиваешь об этом меня? Я – всего лишь лисица. И зачем тебе вообще что-то делать? Если хочешь, можешь оставаться здесь. Тут есть дичь, есть пища и вода. С тобой твоя лошадь, лук и очаровательный фенек. О чем еще мечтать? Оставь все как есть, стань воином, вернись в Зееру и странствуй вместе с джа’акари. Разве не этого тебе хотелось?

Сулейма поняла, что лук и правда теперь у нее в руках. Ей казалось, что достаточно только развернуться, и она снова окажется в Зеере. Она была так близко, что до нее доносился смех сестер по оружию, запах готовящегося мяса и сладкого меда. Ничто не мешало Сулейме вернуться к ним…

Она бессильно махнула рукой в сторону спящей женщины и пауков, занятых плетением своих сетей.

– Если я ничего не сделаю, она умрет!

А разве сегодняшний день не хорош для смерти?

Сулейма бросила лук на землю.

– Сегодня подходящий день для того, чтобы жить! – закричала она лисе. – Прекрати со мной играть.

Единственный игрок здесь – это ты, глупая девчонка. Выходит, что твой выбор сделан? Ты выбираешь жизнь, боль и все, что к ним прилагается?

– Да.

Тогда подними свой лук.

Сулейма наклонилась за луком, но как только ее пальцы схватились за деревянный изгиб, она поняла, что что-то не так. Вместо лука в ее руках оказался длинный посох из терновника толщиной с ее запястье. Он напоминал посох ее матери для заклинания снов, только на этом красовалась резная голова фенека и по всей длине палки гонялись друг за другом крошечные лисы.

Тяжелый, – отметила Сулейма, поднося посох к глазам. – Никогда бы не подумала, что он окажется таким тяжелым.

Она осталась одна. Пропала и спящая женщина, и лисица, и даже звуки и запахи костра, разведенного воинами. Сулейма стояла в одиночестве, покинутая на травянистой полянке, окруженной камнями и деревьями.

– Джинчуа! – выкрикивала она. – Джинчуа!

Просыпайся, глупая девчонка. Ты выбрала жизнь и теперь будешь вынуждена отвечать за свой выбор.

– Ты не можешь меня бросить! Джинчуа!

Просыпайся…

– Но я и так не сплю, – возразила Сулейма, и звук собственного