Будто…

– Как я и думал, – заявил центурион. – Пройдемте с нами, бара Обниматель.

Трика схватили за локоть. Мию – за запястье. Она глянула на Осрика с Эшлин – их удерживали за плечи. Блеснули оковы и сталь. Гости вокруг возмущались, что их вечеринку прервали, а претор Маркони требовал узнать, кто посмел нарушить покой в его доме. Но за долю секунды этой иллюзии покоя пришел конец.

Трик вцепился в руку схватившего его солдата, выкрутил ее и резко согнул в локте. Мия достала стилет из корсета и резанула люмината, державшего ее за запястье. Раздался звук бьющейся посуды, сдавленный крик – Джессамина ударила легионера бокалом по лицу. Осрик орал что было мочи:

– Уходим! Уходим!

Мия замахнулась стилетом, пуская кровь очередного центуриона, который попытался ее схватить. Трик уже мчался через толпу в другой конец зала, расталкивая по пути мужчин и женщин. Поймав на лету поднос с напитками, он метнул его в окно, и стекла с грохотом разбились. Юноша выпрыгнул, Мия не отставала, зашипев от боли, когда случайно порезалась рукой об осколок, оставшийся в раме. После прыжка покатилась по тонкому участку травы вдоль палаццо. Притормозила о Трика, выбивая весь воздух из его груди.

– Стоять! – проревел кто-то. – Именем Света, остановитесь!

Мия рывком подняла Трика на ноги и скривилась от боли – вся ее рука была залита кровью. Парочка метнулась в переулок, слыша позади себя хруст стекла и встревоженные крики. Мия поняла, что кто-то выбил окно на верхнем этаже, а затем увидела, как Тишь бежит от палаццо и лезет на крышу. Его наряд был забрызган кровью. Позади раздался тяжелый топот. Холодный ветер жалил кожу. Парочка добралась до высокого кованого забора, окружающего территорию палаццо, и Трик одним плавным движением перепрыгнул на другую сторону.

– Давай! – прошипел он.

Мия оглянулась через плечо и увидела направляющихся к ней четырех люминатов, обнаживших пылающие солнцестальные клинки. Но, похоже, вечернее платье не лучший наряд для отчаянного побега, не говоря уже о прыжках через трехметровые кованые заборы. Мия рассекла ткань стилетом до самого бедра. Затем полезла на забор и достигла верха как раз в ту секунду, когда в воздухе просвистел объятый огнем меч, расплавляя железо. Трик просунул руку через прутья – его клинок раскалился, – и юноша вскрикнул от боли. Мия приземлилась на булыжники мостовой, и они кинулись прочь под завывания морозного ветра.

– Куда? – с трудом произнес Трик.

– Аалея, – пропыхтела Мия.

Трик кивнул и побежал по причалу, сбил с ног какого-то бедного пьяного слугу и конфисковал его гондолу. Мия запрыгнула следом, и юноша начал яростно грести, выводя судно в канал, пока с полдюжины люминатов рассаживались в своей лодке, чтобы отправиться в погоню. Трик направил гондолу к палаццо, где они встретились с шахидом. У причала не стояли Десницы, в окнах не горел свет. Ворвавшись через парадный вход, они обнаружили, что в фойе абсолютно пусто, как и в комнате, где они переодевались. Пыльный воздух. Холод. Будто в этот дом годами никто не заходил.

Шумный топот. Входная дверь распахнулась. Мия выругалась, схватила Трика за руку и кинулась к задней двери, а затем помчалась по узкому проулку, огибавшему здание сзади. До них донеслись крики, лязг стали. Со стороны воды раздался свист, просьбы о подкреплении, топот ног. Трик ворвался через кухонную дверь соседнего палаццо; слуги закричали, когда они с Мией вышли в фойе, протолкнулись через переднюю дверь и выбежали на мощеную главную дорогу.

С руки Мии капала кровь. Трик тяжело дышал, хватаясь за бок. Мия увидела на его сюртуке подпалину, почувствовала запах горелой плоти. Где-то во время сражения у забора он наткнулся на солнцестальный меч, и его сюртук намок от крови.

– Ты цел? – пропыхтела Мия.

– Нам нужно бежать!

– В жопу твое «бежать»! – рявкнула она. – Я в гребаном корсете!

Девушка запрыгнула на ступеньку проезжавшей мимо кареты, плюхнулась на сиденье рядом с потрясенным возницей в ливрее какого-то незначительного дома.

– Привет, – поздоровалась Мия.

– Прив…

Ее локоть пришелся в живот мужчине, удар слева скинул его с сиденья на мостовую. Мия остановила фыркающих лошадей, сорвала с себя вольто и оглянулась на Трика, вздернув бровь.

– Ваша карета подана, ми дон.

Трик запрыгнул на переднюю ступеньку, а Мия ударила поводьями по спинам лошадей как раз в ту секунду, когда на улицу позади них выбежали четверо пыхтящих люминатов. Карета помчалась по дороге, подпрыгивая и трясясь по мостам и плитнякам. Мия сочно выругалась, чуть не слетев с кареты. Костеродный легат, которому она принадлежала, высунул голову из окошка, чтобы посмотреть, откуда столько шума, и обнаружил на месте своего возницы девушку в рваном вечернем платье. Когда он открыл было рот, чтобы возразить, Мия с окровавленным лицом оглянулась на него и прищурилась, а на ее плечо забрался кот из чего-то, похожего на тени.

Мужчина молча скрылся обратно в карете.

– …Что ж, это бодрит, не так ли?..

– Еще мягко сказано.

– …Кажется, ты где-то потеряла половину платья…

– Как мило, что ты заметил.

– …Хотя, судя по тому, как ты танцевала с этим мальчишкой, полагаю, потеря только половины – то еще разочарование…

Мия закатила глаза и сильнее ударила поводьями.

Они оставили карету к югу от Бедер. Мия прыгнула на мостовую и отсалютовала озадаченному владельцу. На месте возницы гулял сильный холодный ветер, и губы девушки посинели. Она была на грани того, чтобы снова начать сокрушаться о выборе своего наряда, как вдруг Трик снял сюртук и, не говоря ни слова, накинул его ей на плечи. Тот продолжал оставаться нагретым, сохраняя тепло его кожи.

Они побежали по задним проулкам и маленьким мостикам, двигаясь на юг к заливу Мясников. Прибыв к Свинобойне, прокрались внутрь и поднялись по лестнице на мезонин над тихой бойней.

От потери крови у Мии кружилась голова: рана продолжала кровоточить так, что рукав сюртука Трика промок. Жилет и штаны двеймерца тоже полностью пропитались кровью – его рука прижималась к серьезной ране в боку. Их бледные лица исказились от боли, воспоминания о музыке, танце, виски и улыбках уже остались в прошлом. Они едва уцелели. Парочка кралась по винтовой лестнице, вонь меди и соли жалила ноздри, пока они спускались все ниже и ниже на заляпанный кровью этаж.

Там их ждала шахид Аалея.

От элегантного платья, корсета из кости драка и симпатичной маски-домино не осталось и следа. Она была одета в черное, реки угольных волос обрамляли бледное лицо в форме сердечка. Единственное, что имело цвет, – это ее улыбка. Алая, как кровь, стекающая по руке Мии.

– Ну что, повеселились среди людей, мои дорогие? – спросила она.

– Вы… – Трик скривился, так и не отдышавшись. – Вы…

Шахид приблизилась к ним по плиточному полу. Отняла руку Трика от раны и цокнула языком. Поцеловала окровавленные пальцы Мии.

– Наш