Площадка парила над пропастью – прямо за перилами из железного дерева оступившихся ждал трехсотметровый полет вниз. Она видела внизу Пустыню Шепота – крошечную, идеальную и неподвижную. Но наверху, где небо должно было гореть светом упрямых солнц, была лишь темнота – черная, непроглядная и совершенная.
Усеянная маленькими звездами.
– Что, во имя Света… – выдохнула девушка.
– Не Света, – невнятно пробормотала Наив. – Тьмы.
– Как такое может быть? Истинотьма наступит как минимум через год.
– Здесь всегда истинотьма.
– Но это невозможно…
– Только если «здесь» находится там, где она полагает, – женщина пожала плечами. – А оно не там.
Аколитов провели к их местам, пока они таращились на черный свод. Хотя на такой высоте ветер должен был просто завывать, не чувствовалось ни малейшего дуновения. И никакого шума, помимо изумленного шепота и участившегося сердцебиения Мии.
Она села между Триком и неприметным пареньком с холодными, как лед, глазами. Напротив устроилась парочка, которую Мия приняла за брата с сестрой. Светлые волосы девушки были заплетены в тугие косы на военный манер, виски выбриты. У нее было симпатичное лицо с ямочками и россыпью веснушек. Ее брат тоже был круглолицым, но поскольку он не улыбался, ямочки не были видны. Его короткие пряди на голове были уложены в торчавшие острые шипы. Обоим достались голубые и прозрачные, как небеса, глаза. Их щеки до сих пор покрывала корочка крови с церемонии крещения.
Мия уже услышала одну угрозу в свой адрес с момента прибытия. Она задавалась вопросом, станет ли каждый аколит из их набора ее противником или даже врагом.
Светловолосая девушка указала ножом на щеки Мии.
– У тебя что-то на лице.
– И у тебя, – кивнула Мия. – Хотя тебе идет этот цвет. Подчеркивает глаза.
Девушка фыркнула и криво улыбнулась.
– Что ж, – начала Мия. – Может, представимся? Или просто будем весь ужин прожигать друг друга взглядами?
– Я Эшлин Ярнхайм, – ответила девушка. – Или просто Эш. А это мой брат – Осрик.
– Мия Корвере. А это Трик, – она кивнула на своего друга.
Трик, со своей стороны, свирепо смотрел на другого двеймерца за столом. Крупный юноша обладал таким же квадратным подбородком и плоским лбом, как у Трика, но был выше, шире, и если татуировки Трика походили на безыскусные каракули, чернильные рисунки юноши выглядели как настоящее искусство. Он наблюдал за Триком, как белый драк наблюдает за тюленем.
– Здравствуй, Трик, – поздоровалась Эшлин, протягивая ему руку.
Юноша пожал ее, даже не взглянув на новую знакомую.
– Приятно.
Эшлин, Осрик и Мия выжидающе посмотрели на бледного паренька слева. Тот разглядывал ночное небо. Поджал губы, словно обсасывая зуб. Мия вдруг осознала, что он красив – ну, слово «изящен», наверное, лучше его опишет, – с высокими скулами и самыми пронзительными лазурными глазами, которые ей когда-либо доводилось видеть. Но при этом худой. Слишком худой.
– Я Мия, – представилась она, протянув руку.
Юноша моргнул и перевел на нее взгляд. Подняв маленькую доску с колен, что-то вывел на ней мелком и показал Мие.
Там было написано «ТИШЬ».
Мия удивленно моргнула.
– Это твое имя?
Красавец кивнул и молча вернулся к разглядыванию неба. За весь ужин он не издал ни звука.
Эшлин, Осрик и Мия болтали, пока подавали еду – куриный бульон, баранину, маринованную в лимонном масле, запеченные овощи и восхитительное итрейское красное вино. В основном говорила Эшлин, в то время как Осрик увлеченно разглядывал зал. Им было шестнадцать и семнадцать (Осрик старше), и они прибыли пятью переменами раньше. Их наставник (и, как оказалось, по совместительству отец) снабдил их куда более детальным описанием, как найти Церковь, чем старик Меркурио, и по пути к Тихой горе брату с сестрой удалось избежать встреч с чудищами. Похоже, Эшлин впечатлила история Мии о песчаном кракене. Осрика же больше впечатлила Джессамина. Рыжая, со своими по-волчьи коварными глазами, девушка сидела в трех стульях от них, и Осрик просто не мог оторвать от нее взгляд. Та же, со своей стороны, была увлечена бандитского вида итрейцем, сидевшим рядом. Она что-то шептала ему на ухо и то и дело испепеляла Мию взглядом.
Мия чувствовала на себе взгляды и других учеников – как брошенные украдкой, так и пристальные, но некоторые скрывали это лучше прочих. Почти все аколиты изучали своих новых товарищей. Тишь просто смотрел в небо и попивал бульон с таким видом, будто это тяжкий труд, к другим лакомствам он не прикасался.
Между сменой блюд Мия наблюдала за Духовенством, примечая, как они общаются. Солис, слепой шахид песен, говорил больше всех, хотя, судя по внезапным вспышкам смеха, Маузеру, шахиду карманов, принадлежали самые остроумные реплики. Паукогубица и Аалея, шахиды истин и масок, сидели так близко, что почти соприкасались головами. Величайшим уважением пользовалась Достопочтенная Мать Друзилла: когда пожилая женщина вступала в беседу, все разговоры резко обрывались.
Где-то в середине трапезы Мия ощутила, как ее охватывает странное чувство, в животе что-то неприятно шевельнулось. Она внимательно осмотрела зал. Мистер Добряк лежал в ее тени. Внезапно Достопочтенная Мать встала, и все члены Духовенства быстро последовали ее примеру, опустив взоры в пол.
Мать Друзилла обратилась к аколитам:
– Пожалуйста, все встаньте.
Мия поднялась и слегка нахмурилась. Эшлин повернулась к брату и прошептала чуть ли не с благоговением:
– Черная Мать, это он!
Мия увидела на балконе Небесного алтаря темноволосого мужчину, разглядывающего зыбкие пески пустыни внизу, – хоть убейте ее, она не заметила, как он вошел в зал. Ее тень задрожала, съежилась, Мистер Добряк свернулся у ног хозяйки.
– Лорд Кассий, – поклонилась Друзилла. – Вы оказали нам большую честь.
Мужчина в одеянии из мягкой темной кожи повернулся к Достопочтенной Матери с тонкой улыбкой. Он был высоким и мускулистым. Длинные смоляные волосы обрамляли пронзительные глаза и подбородок, о который наверняка можно было сломать кулак. На нем был тяжелый черный плащ, на поясе – два одинаковых клинка. Идеально прост. Идеально смертоносен. Его голос вызвал у Мии трепет во всем теле, даже в тех местах, где она совсем этого не ожидала.
– Не стоит беспокоиться, Достопочтенная Мать. – Его темные глаза осматривали новых аколитов, по-прежнему стоявших, вытянувшись в струнку. – Я просто хотел насладиться видом. Можно к вам присоединиться?
– Разумеется, лорд.
Достопочтенная Мать освободила стул во главе стола Духовенства, шахиды быстро подвинулись, чтобы с удобством разместить новоприбывшего гостя. Улыбаясь, мужчина шагнул к стулу Матери – бесшумный, как закат. Его движения были плавными и текучими, словно вода, он взмахнул плащом, прежде чем сесть на место Друзиллы. Тошнотворное ощущение в животе Мии усилилось, когда незнакомец посмотрел прямо на нее. После того как он устроился и поднял бокал вина, заклятие абсолютной тишины, которое он будто бы
