— Потому что им не приказывали умереть, — сказала Фрида.

Это вызвало у Вектора неожиданный взрыв смеха, несмотря ни на что.

— Скорее всего, так и есть, — согласился он, потом велел держать его в курсе и повесил трубку. Черт, ну почему звонок был не от выдающейся дамы-киберхирурга, подумал Вектор, и тут же телефон затрезвонил снова.

На этот раз на другом конце оказалась Миртл, одна из распорядительниц на арене для моторбола. Этим вечером игр не было, только тренировка запасной команды. Миртл сообщила, что на сегодня у них хватит оборудования и запасных деталей на всех. Но только на сегодня.

— Уже сейчас шкафы практически пусты, — сказала Миртл. Ее голос звучал устало; с другой стороны, она всегда казалась уставшей, даже после отдыха. — К завтрашнему нам понадобится до фига всего, иначе придется учиться делать сервомоторы из говна и палок. А у нас как раз закончились палки.

Вектор застонал.

— Составь список, сделай дюжину копий и раздай его лучшим поставщикам, включая этого, как его там? С командой, вечно крутится рядом?

— Хьюго? — уточнила Миртл.

— Не знаю, я тебе не секретарша, — рявкнул Вектор. — Просто разберись с проблемой. За недостачу отвечаешь головой.

Вектор сдержался и не раздавил телефон. Потом сел и уставился на экран.

— Ну давай, зазвони снова, — пробормотал Вектор.

Телефон зазвонил, от чего он подскочил. На этот раз — Гамот из бара «Канзас» с новостью о том, что один из паладинов Вектора разнес почти всю мебель в заведении, а потом свалил, не оплатив счет и оставив владельца среди обломков в предапоплексическом состоянии.

— Который? — устало поинтересовался Вектор.

— Вилштейн, — ответил Гамот.

— Он настоящий убийца! — проорал где-то сзади владелец бара. Вектор узнал голос; он часто слышал его фоном во время звонков.

— Скажи владельцу, что Вилштейн больше не в моей команде, я только что его уволил, — сказал Вектор. — А значит, Вилштейну самому придется оплачивать свои счета.

Он подождал, пока Гамот передаст это сообщение владельцу.

— Его там что, сейчас удар хватит? — спросил Вектор в наступившей тишине.

— Да, причем раз шесть, — ответил Гамот, делая вид, что говорит об ущербе. Гамота было невозможно вывести из себя. Еще бы он не одевался так, будто живет под мостом.

— Ладно, передай ему трубку.

Через секунду раздался напряженный голос бармена:

— Алло?

— Как только что пояснил мой помощник, Вил-штейн больше не состоит в моей команде, — невозмутимо проговорил Вектор. — Что, к сожалению, означает, что у него нет страховки. — Он подождал несколько секунд, пока кровяное давление владельца бара не взлетит до потолка, затем продолжил: — Тем не менее, в качестве жеста доброй воли, поскольку многие мои игроки часто выпивают в этом баре, пришли мне счет, и я оплачу половину.

Владелец издал сдавленный звук, который можно было принять за «Да».

Трубку взял Гамот.

— Еще что-нибудь?

— Нет, — сказал Вектор. — А теперь убирайся оттуда, пока он не потребовал заплатить больше. — Он повесил трубку, а потом позвонил Миртл, распорядительнице на арене, и велел ей сократить Вилштейна и оформить бумаги вчерашним днем.

— Без проблем, босс, — ответила Миртл. — А что делать со всем хламом в его шкафчике? Парень настоящий барахольщик.

— Ты можешь его съесть? — спросил Вектор.

— Вот уж нет! — Теперь Миртл казалась не только уставшей, но и возмущенной.

— Тогда сделай с этим хламом то же, что делаешь со всем несъедобным.

— А… — Миртл казалась немного сконфуженной. — Ясно.

Вектор повесил трубку и сделал себе отметку заплатить только четвертую часть суммы по счету, который придет из бара «Канзас»; выйдет как раз половина реальной стоимости. Владельцы баров вечно пытались его обобрать. Ну, кто следующий?

Он сидел за столом и ждал. В тишине прошла одна минута, затем другая. Вектор посмотрел на часы. Уже перевалило за половину третьего. Раннее утро, время самоубийц, когда все затихало и успокаивалось примерно до пяти или половины шестого.

Вектор развернулся в кресле и выглянул через большие окна наружу. Отсюда открывался лучший вид на Залем. Когда у него впервые появился стол, Вектор поставил его так, чтобы сидеть лицом к окну, потом понял, что таким образом оказывается спиной к обеим дверям. Из-за этого он чувствовал себя слишком незащищенным.

Напротив, когда Залем оказывался у Вектора за спиной, создавалось ощущение, что город не только принадлежал ему, но и во всем его поддерживал. Что, учитывая его договоренность с Заводом, было не так уж далеко от правды.

Пока они с Кирен ужинали, она и минуты не могла просидеть, не взглянув в окно, и Вектор точно знал, что не Айрон сити ее так заворожил. Она явно не осознавала, насколько очевидной была ее тоска. Она скучала по дому. Бедняжка. Кто стал бы ее винить? Айрон сити оказался огромным разочарованием по сравнению с тем, к чему привыкла она. Вектору придется постараться, чтобы убедить ее, что, живя на земле, вовсе не обязательно жить в грязи. Любой другой женщине модельные, сшитые вручную платья, великолепная еда и пентхаус вскружили бы голову. Но Кирен скучала по дому.

Разумеется, он мог бы использовать это себе на пользу. Если она поверит, что он вернет ее на Залем в благодарность за то, что она делала его паладинов чемпионами, а чемпионов — победителями, эта вера может разжечь огонек в ее груди. А может даже пламя.

Вектору не впервой было обещать отправку на Залем. И ему никогда не приходилось выполнять обещанное: всегда можно придумать способ доказать, что потенциальный путешественник не выполнил свою часть сделки, и аннулировать договор. С Кирен в таком случае не будет проблем еще очень долго. Он сможет гонять ее в хвост и в гриву, а она будет только рада подчиниться. Ему, наверное, даже не придется ей платить, только дать одежду, еду и крышу над головой. И, разумеется, время от времени притворяться, что она ему не безразлична. Если придется, он даже может сказать, что любит ее, хотя Вектор сомневался, что дело дойдет до этого.

Кирен была настолько занята жалостью к себе, что могут пройти десятилетия, прежде чем она догадается об обмане.