– А знаете что, надоели вы мне до изжоги! – заявила я. – Хотите свою искру получить? Хорошо! Но только на моих условиях!

– Излагай, – кивнул папа.

– Так вот, я согласна начать тренировки, обучение, или что там еще нужно, чтобы научиться управлять искрой и передать ее вам. Поскорее бы уже избавиться и от нее, и от вас! – сказала я. – Но! Делать это я буду здесь. И только в том случае, если вы заключите мир с волками и начнете переговоры о сотрудничестве. Хватит уже шарахаться друг от друга, столько времени по соседству живете, а договориться по-хорошему ума не хватило.

– Допустим, мы согласимся. Но как ты это себе представляешь? – хмыкнул Залиек. – Как мы будем вести переговоры с лесными дикарями? Да и зачем нам с ними сотрудничать? В чем выгода?

– Глаза протрите! – рявкнула я. – Здесь, – развела руки в стороны, – по-вашему, дикари живут? Да они поцивилизованнее вас будут! Развели у себя мрачное средневековье и рабовладельческий строй, а у вас под носом процветающая цивилизация живет. Это им с вами дружить особой выгоды нет, а вам у них есть чему поучиться.

Правящие наконец обратили внимание на окружающую нас красоту и немного растерялись.

– И это вы еще их правительницу не видели, – выложила я последний козырь.

– Да как-то и не хочется, – проворчал Залиек. – На что там смотреть? Хвост, лапы и блохи.

– А вы это ей лично скажите, она как раз у вас за спиной стоит, – широко улыбнулась я.

Троица резво обернулась и, кажется, подвисла. Я бы и сама на их месте в ступор впала – Шахризад, пока я с родственничками препиралась, успела облачиться в летящее нежно-персиковое платье, соорудить из своих шикарных волос замысловатую прическу, оставив несколько прядей, чтобы продемонстрировать, насколько они длинные, и подкрасить губы. Глаза ее горели праведным гневом, а возбужденный румянец на щеках выгодно оттенял идеальную фарфоровую кожу. Эх, пропали мужики…

Залиек отмер первым. Прокашлялся и сделал шаг вперед. Но тут вышел из ступора дядя Даня и резво потеснил его, пропыхтев: «Уступи старшим».

Шахризад кокетливо улыбнулась и подмигнула мне. Засиделась тетка, истосковалась по мужскому вниманию. Думаю, теперь они обо всем полюбовно договорятся, если мужчины не передерутся…

Решила не мешать знакомству и отправилась к своим мужчинам. Они там, наверное, испереживались, бедненькие. Но не тут-то было! Забежала в дом… и перед моими глазами предстало возмутительное зрелище. Броня и Кристос за обе щеки уплетали угощения, напрочь позабыв обо мне, и весело общались с улыбчивой симпатичной девушкой, обслуживающей их за столом. Да они даже не заметили меня! А когда эта девица еще и лапу свою Кристосу на плечо положила, подливая ему в бокал какой-то напиток, у меня терпение вообще лопнуло.

– Ну и наглость, – протянула, уперев руки в боки. – Меня там, может, пытают, а вы тут объедаетесь какой-то…

Принюхалась, чтобы разобрать, что за гадость едят эти гады, и в животе предательски заурчало.

– А что это у вас тут? – вытянула шею, чтобы получше рассмотреть.

Броня хрюкнул в тарелку, продолжая уплетать что-то такое аппетитное, ароматное, мм… Кристос молча придвинул поближе к себе свободный стул и похлопал по нему рукой. Девушка тут же засуетилась, выкладывая для меня приборы, и я решила отложить разборки на потом. Ну в самом деле, чего это я? Накинулась на ребят, как какая-то истеричка. Вот сейчас поем, успокоюсь… и выскажу им все, что о них думаю!

Уселась на предложенный стул, и только потянулась за ложкой, как Кристос завалил меня вопросами:

– Ну что там? О чем договорилась? Они нас примут?

– Ну что же вы! – всплеснула руками девушка. – Дайте сначала своей невесте поесть. Вон она у вас какая худенькая и бледная.

Я даже ложку уронила. Невеста? Когда успела? Что-то я не помню, чтобы мне какие-то предложения поступали. И вообще, у них же здесь института брака нет, насколько я поняла. Или у оборотней все по-другому? А это интересно…

– Да, не мешай невесте, – заявила Кристосу и принялась за еду.

– Значит, ты не против?

И ложка опять выпала из руки. Это что сейчас вообще было? Предложение? Или он просто так спросил, для поддержания беседы?

– У вас ведь не женятся, – на всякий случай напомнила Кристосу.

– С чего ты взяла? – хмыкнул он.

– Ну как же? Ты же сам рассказывал… или не ты. Да не важно! – Схватила ложку и принялась остервенело заедать стресс.

– Вот и хорошо. А то я все думал, как намекнуть тебе, что пора бы уже и определиться, – довольно заявил Кристос.

Подавилась! Качественно так, до слез. А рядом сидел и неприлично ржал на всю округу Броня, тоже до слез. Девушка-оборотень отошла и тихонько хихикала в кулачок. И только Кристос выглядел до неприличия невозмутимым. Ударить его, что ли? Ложкой по лбу, да так, чтобы всю невозмутимость из него выбить. Ну кто так предложение девушке делает? Кто, я спрашиваю! Ответ был очевиден: он, тот самый мужчина, в которого мне посчастливилось влюбиться. И угораздило же!

Спустя полгода

– Госпожа Татьяна, к вам доктор Бронир, – доложил секретарь, распахнув дверь моего кабинета.

– Серый, ты опять постучаться забыл, – вздохнула я.

– Да брось, я же знаю, что ты мои шаги еще на подходе услышала, – улыбнулся во все зубы широкоплечий красавец-шатен с растрепанным хвостом длинных волос и выбившимися из него прядями, кокетливо обрамляющими его скуластое лицо.

– И рубашку застегни, горе ты мое, – покачала я головой.

– Уже не твое, – еще шире улыбнулся он. – Проморгала ты свое счастье, Танька.

– Так, это что за разговорчики? Сколько раз я тебе повторяла: на работе должна быть субординация, – строго проговорила я.

– Ты это своему Кристосу скажи, когда вы тут под предлогом совещания по часу обжимаетесь, а у меня, между прочем, чуткий слух и неокрепшая юношеская психика. И вообще, ты первая начала! Я не Серый, а Сергей Серов. Так-то! – заявил этот наглый волчара.

Нахватался, причем от меня же. Теперь ему палец в рот не клади. А еще три месяца назад, когда только обернулся в первый раз, таким стесняшкой и тихоней был. Пока не понял, что местные девчонки за ним стаей носятся и слюнки пускают. Кто бы мог подумать, что из Серого такой красавец и сердцеед получится. Лучше бы и дальше в шкурке сидел, а то теперь от него все местные матери стонут да за дочками хвостом ходят, чтобы уберечь своих дитяток от разбитого сердца и заплаканной подушки. А потом, когда уберечь не получается, ко мне жаловаться бегут. А что я могу? Не на привязи же его держать. Дорвался, теперь за уши не оттянешь.

– Так, ты чего хотел-то? – спросила, махнув рукой на манеры наглого, но горячо любимого друга.

– Я же сказал уже: Броня пришел, – пояснил он.

– Не Броня, а доктор Бронир, – ворчливо поправил беспредельно гордый новым званием Брон. – Посторонись, не видишь, у меня тут…

Договорить он не успел. Кипа свитков, которую Броня все это время старался