Когда мы приходим на ланч, он оттаскивает меня подальше от угла.
– Там водятся насекомые, помнишь?
– А, точно! Брэн говорил мне.
Истон хмурится.
– Я говорил тебе это первый, до Брэна.
Я отворачиваюсь, чтобы спрятать улыбку. Эти маленькие приступы ревности просто очаровательны.
– Брэн – хороший парень. Вы могли бы дружить.
– Мы и дружили. До тех пор, пока он не решил вторгнуться на мою территорию, – бурчит Истон себе под нос, протягивая свое школьное удостоверение кассиру.
– Твою что? – выгнув бровь, спрашиваю я.
– Нашу территорию? – пытается спасти ситуацию Ист.
Я протягиваю свою карту.
– Звучит все так же не очень.
Он отталкивает мою руку и снова дает свою карту.
– Они не могут проводить одним удостоверением дважды, – напоминаю я Исту.
– С каких пор? – Он смотрит на кассира. – Проводи.
– Э-э-э… – Парень закусывает нижнюю губу. – Нам нельзя.
– Проводи, – повторяет Ист тихо, но твердо.
Кассир делает как велено, деньги снимаются со счета, и мы поднимаем наши подносы, чтобы освободить места для следующих в очереди.
– Раньше они отказывались так делать, – говорю я Истону, опуская тот факт, что до него так же пытался сделать Брэн.
– Это глупое правило, но никто не принуждал нас его исполнять. Им все равно платят, так что тут такого.
Он останавливается у стола рядом с огромным окном, выходящим на спортивное поле. За ним уже сидят Элла, Вэл и близнецы. Когда они вместе, их почти невозможно различить, но думаю, тот, который смотрит волком, – Себастиан, а тот, что сидит с видом мученика, – Сойер.
Кивнув обоим, я тихо здороваюсь. Себастиан притворяется, как будто его сейчас стошнит, когда я сажусь. Все чувствуют себя неловко и неуютно, но я не знаю, что вызовет больший скандал – если я уйду или если останусь.
Нелегкие раздумья вдруг прерывает разыгравшаяся неподалеку от нас драма. Мой старый приятель Кайл стоит рядом со столиком, где сидит Фелисити со своей компанией. У него в руках поднос, и он, очевидно, хочет сесть вместе с ними. Но точно так же очевидно, что этого не хочет Фелисити. Она кладет свою сумочку на пустое место рядом с ее подносом.
– Здесь занято!
– Кем? – с вызовом спрашивает Кайл. – Последние пять минут это место было пустым. А еще ты говорила, что я могу сидеть с вами.
– Ты, должно быть, шутишь! – громко с презрением отвечает Фелисити. – Ты рвань. А мы не сидим с такими.
– Рвань? – шепчу я Исту.
– Те, кто учатся по стипендии нуждающимся в финансовой помощи, – шепчет он мне на ухо.
– До нелепого ужасное оскорбление. Она подсмотрела это слово в словаре? – шепчу я в ответ.
Он пожимает плечами.
– У нее есть деньги. Ей не обязательно быть умной.
Кайл становится пунцовым. Стрелка моего счетчика стыда и неловкости за других зашкаливает. Я ненавижу этого парня за то, что он пичкал меня ложью, но такие унижения просто недопустимы!
– Раньше ты так не говорила.
– Ты прикалываешься? Я бы никогда не пригласила такого парня, как ты, сесть за стол с моими девочками. По-моему, твоей отец зарабатывает на жизнь тем, что чинит машины, верно? А что если на твоих руках масло? Ты хоть знаешь, сколько мама Скайлар заплатила за этот блейзер? Это не та дешевая синтетика, которую носишь ты. Блейзер сделан из натуральной шерсти овечек, выращенных в одной испанской деревне. Тебе придется починить не один миллион машин, чтобы получить право хотя бы дыхнуть на эту шерсть, так что, – Фелисити машет на него рукой, – проваливай!
Это так грубо, что я ахаю. Потом застываю, а потом начинаю подниматься из-за стола. Истон хватает меня за правую руку, а Элла за левую. Они вместе сажают меня обратно на стул.
– Это не твоя битва, – предупреждает Ист. – Этой парочке нужно разобраться между собой, к тебе это не имеет никакого отношения.
– Он прав. Сейчас не время вступать с ней в перепалку.
В какой-нибудь другой день я, наверное, прислушалась бы к ним. Но когда Кайл выбегает из столовой, а губы Фелисити кривятся в довольной ухмылке, меня накрывает. Я сбрасываю с себя руки Иста и Эллы и вскакиваю на ноги.
– Даже не думайте, – говорю я им. – Это дерьмо не сойдет ей с рук.
Они не успевают ничего сказать, потому что я уже марширую к столику Фелисити. Она как раз собирается сделать глоток из бутылки с какой-то дорогущей газировкой, этикетка на которой полностью на французском. Конечно же, она пьет газировку, привезенную из-за границы. Еще бы!
Стиснув зубы, я выхватываю у нее бутылку. Фелисити гневно взвизгивает, и ее глаза вспыхивают, когда она видит, чьих рук это дело.
– Какого черта! Отдай! – Она сердито протягивает руку.
Я отодвигаю бутылку в сторону.
– Кто дал тебе право обращаться с людьми подобным образом?
Фелисити растерянно моргает. Серьезно? Она правда забыла, как только что унизила Кайла?
– Кайл, – подсказываю я. – Как ты посмела разговаривать с ним так, как будто он какой-то мусор под твоей туфлей?
До нее доходит. Но она тут же взрывается пронзительным смехом.
– Ты сейчас серьезно, Райт? Какое тебе дело, как я обращаюсь с этим лузером? Ты даже представить себе не можешь, как легко было уговорить его согласиться немного поиздеваться над тобой, бедняжкой! – Фелисити снова смеется. – Обошлось мне дешевле, чем я плачу специалисту по химчистке, который заботится о моей форме. – Она показывает на свою белую блузку и идеальной чистоты блейзер.
– Ты имеешь в виду эту форму? – Широко улыбаясь, я переворачиваю бутылку, и ее содержимое выливается на Фелисити.
Наступает гробовая тишина.
Потом раздается уже знакомый смешок Истона.
А затем по столовой эхом проносится полный ужаса вопль Фелисити. За ней вскрикивает ее подруга Скайлар, которая тоже случайно попала под раздачу. Несколько капель пузырящейся красной жидкости забрызгали ее блейзер из волшебной натуральной шерсти откуда-то из Испании, и она вот-вот разрыдается, схватившись за его лацканы.
– Мой блейзер! – завывает Скайлар.
– Ах ты, гребаная овца!
Промокшая, в заляпанной красными пятнами форме, Фелисити вскакивает из-за стола, замахиваясь для удара. Но у нее ничего не выходит, потому что она поскальзывается на луже газировки в своих дизайнерских туфлях на каблуках.
Фелисити летит вперед и падает лицом в блестящий пол.
Огромное помещение наполняется хохотом – все наблюдают за ее неудачными попытками подняться. Она скользит по полу и, не успев толком встать, тут же падает снова, как героиня какой-нибудь нелепой комедии.
Я окидываю толпу убийственным взглядом и поднимаю руку, требуя тишины. Я не намеревалась унизить Фелисити и выставить ее на посмешище. Это было бы равноценно тому, как она обошлась с Кайлом, который мне даже не нравится! Поэтому мне нужно высказаться.
– Ты не лучше нас, никого из нас, – рявкаю
