– Да, мне тоже, – поникшим голосом повторяю я.

Внутри меня все леденеет. Я опоздала – и до потери памяти, и после. Ощущение беспомощности тяжелым камнем ложится на плечи. Я опускаю голову, потому что все надежды рухнули.

Истон и миссис Бергер обмениваются любезностями:

– Мне так жаль, что я больше ничем не могу помочь!

– Ничего страшного. Спасибо, что уделили нам время.

– Не за что. Ваша подруга, кажется, очень расстроилась. Может, все-таки угостить вас чем-нибудь, пока вы не ушли?

– Нет, не нужно. Я позабочусь о ней.

– Вы хороший друг.

– Спасибо.

Ист помогает мне подняться.

– Еще раз спасибо вам, миссис Бергер.

– Не за что.

Получив толчок в бок от Иста, я вспоминаю о хороших манерах.

– Спасибо, миссис Бергер.

Ист выводит меня за дверь.

– Мне вызвать такси или пока подождать?

Я не отвечаю, потому что злюсь – на себя, на отца и даже на миссис Роки за то, что та умерла. Сбросив с себя руку Истона, я сердито шагаю по тротуару.

– Пусть я не списывала и никого не шантажировала, но я была трусихой, – рассерженно говорю я. – Сидела сложа руки и ничего не делала. А теперь не знаю, что делать. У меня есть всего три дня до возвращения Дилан.

– Выход есть всегда, – утешает меня Ист.

– Черта с два он есть! – Я провожу рукой по лицу, еще больше злясь на себя за слезы. Какой от них толк? – Почему мне понадобилось так долго ждать?

– Ты не ждала. Мы же выяснили примерный ход событий. Ты понимала, что в семнадцать лет не сможешь забрать сестру из дома. Тогда ты решила вернуться в семью, чтобы иметь возможность защитить ее. Ты поступила в «Астор-Парк», чтобы порадовать маму, и никому не рассказывала о делишках своего отца. Ты делала все, что могла.

– Этого было не достаточно. – Я обхватываю руками голову, боясь, как бы она не взорвалась. – Не достаточно!

Я снова и снова повторяю эти слова, меряя шагами пятачок перед собой, пиная камни, но легче не становится. Истон стоит рядом, наблюдая за моим идиотским поведением. Где-то начинают лаять собаки, а машины притормаживают, чтобы посмотреть, что за маньячка нарушает тишину и спокойствие их спального района. Один из водителей даже сигналит мне, и это приводит меня в чувство. Покраснев от стыда, я сажусь на край тротуара и прячу лицо в ладонях.

– Пойдем! – Ист тянет меня за руку.

– Не хочу, – бубню я, как пятилетняя девочка. Похоже, моя истерика еще не закончилась.

– Захочешь. – Он в буквальном смысле поднимает меня, а потом ставит на ноги и тащит через несколько кварталов, пока мы не подходим к автозаправке. – Жди здесь.

Мне ничего не остается, как опустить свой зад на тротуар и тупо рассматривать поток машин и клиентов, заправляющих свои автомобили, протирающих лобовые стекла, забегающих внутрь за легким перекусом. Я завидую, что у всех остальных жизнь идет свои чередом, в то время как в моей полный хаос. Но хуже всего то, что мне казалось, будто заветный ключик – ответ – почти у меня в руке, когда вдруг выяснилось, что его вообще не существовало.

Всякие «что если» и «если бы только» преследуют меня. Что было бы, если бы я ответила чуть раньше? Если бы меня не отправляли в тот пансион? Если бы я держала рот на замке? Если бы смогла убедить маму, что Дилан в опасности?

– Пойдем, – говорит Истон.

Я поднимаю глаза и вижу, что в одной руке у него упаковка из шести алюминиевых банок, а в другой – метровая металлическая палка с желтыми резиновыми вставками, и мой мозг подсказывает мне, что это противоугонное устройство. Это я помню, а про миссис Роки нет! Ненавижу себя!

– Я не хочу напиваться, – грубовато отвечаю я, раздраженная тем, что алкоголь – любимое решение всех проблем Истона. Мои проблемы он точно не решит.

– Я тоже. – Он поворачивает упаковку, и я вижу, что это 7-Up. – Тут неподалеку есть парк, пойдем туда.

Он уходит, не дожидаясь меня.

Я несколько секунд смотрю ему вслед, потом неохотно поднимаюсь. Он был так добр ко мне: выслушивал про мои проблемы, терпеливо ждал, когда я закончу истерить, всегда был рядом, несмотря на то что я потеряла память. Все это время он был мне настоящим другом. Если бы не Ист, не знаю, что со мной было бы. Так что если он хочет пить, я буду сидеть с ним, пусть, черт его дери, пьет, сколько угодно.

Истон ждет меня на темной баскетбольной площадке, упаковка с газировкой стоит у его ног, палка зажата в руке. Когда я подхожу к нему, он протягивает ее мне.

Я беру палку и удивляюсь ее тяжести.

– И что мне с этим делать? Ни у тебя, ни у меня нет машины.

– Когда я чем-то сильно расстроен, мне становится лучше, если я ударю что-нибудь. В доках проводят подпольные бои. Кто-то из парней ходит туда ради денег, но мы с Ридом ходили туда только потому, что ощущали удовлетворение, когда наши кулаки врезались в лица других. Думаю, это в твоем стиле…

Меня передергивает.

– Нет.

– …так что я купил газировку и палку. – Он показывает рукой на упаковку. – Выбей из них все дерьмо. Обещаю, тебе сильно полегчает.

Я не особо в это верю, но несильно замахиваюсь.

Истон подходит и встает позади меня, берет меня за руки и бьет палкой по банкам. Из них с шипением вырывается пена, и я отпрыгиваю, но Истон удерживает меня на месте.

– Приложись как следует, Харт. Что ты чувствуешь, когда думаешь о том, что твой собственный отец сломал тебе руку?

Хреново! В этот раз я бью посильнее. Банки мнутся, и их хруст приносит удовлетворение. Я не уклоняюсь от брызнувшей в сторону газировки, а замахиваюсь и снова наношу удар. Этот за то, что отец берет взятки. Шарах! Этот за то, что меня выгнали из дома. Шарах! Этот за то, что миссис Роки умерла прежде, чем я успела добыть ее показания. Шарах! Этот за Фелисити, Кайла и мою амнезию. Я бью палкой по банкам до тех пор, пока от них не остается груда покореженных железяк и лужа белой пузырящейся жидкости.

– Как ты себя чувствуешь? – забирая у меня палку, спрашивает Ист.

Я вытираю лоб липким запястьем.

– На удивление, мне и правда стало лучше.

Но истерики и тотальное уничтожение банок с газировкой – это лишь временное решение проблемы, потому что я не смогу спать спокойно, пока не вызволю Дилан из того дома. Я отгоняю от себя вновь нахлынувшую беспомощность. Жалость к самой себе вообще ничего не решит.

Убрав волосы с лица, пытаюсь собраться с мыслями. В голове немного прояснилось. Пока у нас маловато доказательств.

– У меня есть сообщение от мертвой