– Чтобы не потерять форму. Я вам ничего не скажу, Даниель. Я тяну время, чтобы Анна успела дать ответ Чумному Лекарю. Вам понадобится сотня человек, чтобы в кромешной тьме перекрыть все пути к озеру, и вряд ли ваша Серебристая Слезинка сумеет вам помочь.

– Вы об этом пожалеете, – шипит он.

– До одиннадцати остался час, – напоминаю я. – Как вы думаете, кто из нас дольше продержится?

Даниель сильным ударом валит меня на колени, вышибает из меня дух. Нависает надо мной, потирая саднящие костяшки пальцев. На его лицо наползает злость, будто грозовые тучи на ясное небо. Теперь вместо вальяжного игрока передо мной стоит разъяренный мелкий проходимец.

– Вы будете молить меня о смерти, – зловеще обещает он.

– Это мы еще посмотрим, Даниель, – отвечаю я и звонко свищу.

Стаи ворон срываются с деревьев, кусты шуршат. В чаще леса вспыхивает огонек, потом другой, третий…

Даниель озирается по сторонам. Серебристая Слезинка потихоньку отступает в лес.

– Вы слишком многих обидели… – Я гляжу на приближающиеся огни. – И теперь за это поплатитесь.

– Как вам это удалось? – запинаясь, ошеломленно спрашивает он. – Я убил все ваши будущие воплощения.

– Но не их друзей, – напоминаю я. – Когда Анна сказала, что хочет заманить лакея на кладбище, я решил, что нам нужно собрать как можно больше людей, и обратился за помощью к Каннингему. Как только я понял, что вы с лакеем действуете заодно, то расширил круг приглашенных. Мне не составило особого труда отыскать ваших врагов.

Первой появляется Грейс Дэвис с поднятым ружьем. Раштон едва не откусил себе язык, чтобы я не просил ее о помощи, но у меня не было выбора. Остальные мои воплощения убиты или заняты чем-то другим, а Каннингем на балу с Рейвенкортом. Второй фонарь несет Люси Харпер, которую мне даже упрашивать не пришлось, – она согласилась, как только узнала, что Даниель убил ее отца. Третьим идет телохранитель Стэнуина: голова перевязана, сквозь повязку холодно, грозно сверкают глаза. Все вооружены, но держатся неуверенно, вряд ли хоть чей-то выстрел попадет в цель. Но это не важно. Сейчас главное – численное преимущество. Даниель ошарашен, маска Серебристой Слезинки поворачивается туда-сюда в поисках пути к отступлению.

– Все кончено, Даниель, – жестко заявляю я. – Сдавайтесь, и я позволю вам вернуться в Блэкхит.

Он растерянно смотрит на меня и на моих друзей.

– Я знаю, что делает с нами Блэкхит, – продолжаю я. – Но утром вы по-доброму обошлись с Беллом, а на охоте проявили свое теплое отношение к Майклу. Вспомните, что вы порядочный человек, и приструните лакея. Отпустите нас с Анной.

Его лицо принимает страдальческое выражение, но ненадолго. Блэкхит отравил его душу.

– Всех убить! – приказывает он.

У меня за спиной звучит выстрел, я невольно бросаюсь на землю. Мои помощники разбегаются, люди Даниеля теснят их, беспорядочно стреляют в темноту. Безоружный громила мчится налево, пригибается, готовится напасть исподтишка.

Охваченный яростью, я – или Дональд Дэвис, сейчас уже не разберешь, – бросаюсь на Даниеля. Впрочем, ярость Дэвиса вызвана не злодеяниями, а классовым превосходством. Он не терпит подобного отношения к себе.

А моя злость носит личный характер.

С самого утра Даниель старается мне помешать. Он жаждет выбраться из Блэкхита, попирает всех на своем пути и разрушает мои замыслы в угоду своим. Он притворялся моим другом, улыбался, обманывал и предавал, насмехаясь надо мной. Я, будто брошенное копье, с силой ударяю ему под дых. Он отклоняется, отвечает мне апперкотом в солнечное сплетение. Я сгибаюсь пополам, пинаю Даниеля в пах и, ухватив за шею, валю на землю.

И запоздало замечаю компас.

Даниель разбивает его мне о скулу, осколки стекла впиваются в лицо, кровь стекает с подбородка. Глаза наполняются слезами, мокрая листва скользит под ладонями. Даниель наступает. Мимо со свистом пролетает пуля, вонзается в плечо Серебристой Слезинке, та с криком падает.

Даниель, взглянув на ружье в дрожащих руках Люси Харпер, убегает к особняку. Я встаю и бросаюсь в погоню.

Как гончая с лисой, мы пересекаем лужайку перед домом, сворачиваем на подъездную аллею, проносимся мимо сторожки. Я почти уверен, что Даниель направляется в деревню, но он сворачивает влево, на тропку к колодцу и дальше, к озеру.

В кромешной тьме луна прячется в облаках, как пес за шаткой изгородью. Я теряю Даниеля из виду. Опасаясь засады, замедляю бег, прислушиваюсь. Ухают совы, в листве шелестит дождь, ветви цепляются за одежду. Виляя по узкой тропке, выбегаю на берег озера, где, согнувшись, стоит запыхавшийся Даниель. У его ног керосиновая лампа.

Бежать ему некуда.

У меня трясутся руки, в груди копошится страх. Злость придала мне храбрости, но лишила рассудка. Миниатюрный Дональд Дэвис мягче пуховой перины. Даниель силен и ловок, настоящий хищник. На кладбище у меня было численное преимущество, но сейчас мы с Даниелем один на один. И впервые никто из нас не знает, что будет дальше.

Даниель замечает меня, жестом просит передышки. Я соглашаюсь и торопливо подбираю с земли булыжник потяжелее. После компаса о правилах честного кулачного боя можно забыть.

– Что бы вы ни сделали, вашей подруге не позволят покинуть Блэкхит, – тяжело дыша, говорит Даниель. – В обмен на мое обещание убить Анну Серебристая Слезинка рассказала мне о вас все, назвала все ваши воплощения, объяснила, где и когда они просыпаются. Ясно вам, Айден? Освобождение будет даровано только мне.

– Могли бы мне и раньше об этом сказать. И все бы кончилось иначе.

– У меня есть жена и сын. Это мое единственное воспоминание. Представляете, каково мне сознавать, что они где-то там меня ждут? Или ждали…

Я подступаю к нему, сжимаю в руке булыжник:

– А вам не будет совестно перед ними, зная, как вы добились этого возвращения?

– Таким меня сделал Блэкхит. – Он сплевывает в грязь.

– Нет, Блэкхит делаем мы сами, – отвечаю я, приближаясь.

Даниель все еще не отдышался. Еще пару шагов – и все будет кончено.

– Сюда нас привели наши решения, – продолжаю я. – Если это ад, то мы – его создатели.

– И как, по-вашему, нам следует поступить? Торчать здесь и раскаиваться, пока кто-нибудь не соизволит выпустить нас отсюда?

– Помогите мне спасти Эвелину, и мы все вместе дадим ответ Чумному Лекарю. Все втроем – вы, я и Анна. У нас появится шанс стать лучше – и выбраться отсюда.

– Нет, я не желаю рисковать, – угасшим голосом говорит он. – Я ни за что не упущу своего случая. Ни за что – ни ради раскаяния, ни ради того, чтобы помочь тем, кому уже давно помочь невозможно.

Внезапным пинком он опрокидывает керосиновую лампу.

Наступает кромешная тьма.

Слышу быстрые шаги по воде, а потом мне в живот врезается плечо, вышибает из меня дух.

Мы валимся на землю, я роняю булыжник.

Прикрываюсь руками,