Мне не слишком-то хочется впускать его к себе, но не можем же мы обсуждать это в коридоре, где кто угодно может выглянуть из номера или пройти мимо. Так что я обгоняю его и иду к двери своего номера. Вставляю ключ-карточку в щель, толкаю дверь и включаю весь свет, какой только можно. Мой взгляд тут же падает на кровать: мы не можем сидеть на ней! Но в номере есть только кровать и стул, так что я поспешно сажусь на стул. Отлично, я уже испортила чудесный вечер, а я ведь еще даже ничего не сказала.

Я готовлюсь к речи, подбираю фразы, неловкие и неудачные, но, видимо, придётся довольствоваться ими. Фом подает голос первым:

— Тэш, — начинает он (Тэш - как «брешь»). — Если ты боишься, что я захочу чего-то такого... это совершенно необязательно. Мы хорошо провели время, и я решил, что можно немного посидеть вдвоем.

— Ясно, — отвечаю я. — Нет, это хорошо, но сначала мне надо кое-что тебе сказать. Думаю, сейчас тебе уже нужно это знать.

— Хорошо, — медленно произносит Фом. — Ты меня немножко пугаешь.

— Прости! — Меня бросает в жар. — Я дура и даже не подумала заранее, как буду тебе все объяснять. Так вот... Так вот, дело в том, что... мне не хочется секса. Совсем. Мне просто не хочется делать этого ни с парнями, ни с девушками. Я вообще ни о ком с этой стороны не думаю. Я понимаю, что ты сейчас, наверно, разочаруешься, потому что... потому что для большинства это важная часть жизни. Да, надо было сказать тебе об этом, когда мы переписывались, но я не знала, куда заведет наше общение. А теперь... В общем, теперь ты знаешь.

Этого не может происходить на самом деле. Я веду себя как героиня тупой заказной мыльной оперы, читающая по бумажке реплики из кривого сценария. Я жалкая пародия на саму себя.

У Фома такой вид, как будто я дала ему оплеуху. Я не могу его винить: он явно ожидал чего угодно, но только не этого. Я чувствую себя фальшивкой, какой-то подделкой под Таш Зеленку. Но как еще мне было сказать ему? Я до сих пор не понимаю, как.

— Что, прости? — Фом замер около кровати. — Ты хочешь сказать, что я тебе не нравлюсь, да?

— Нет! Нет, я вообще не это имею в виду! Ты мне очень нравишься. Просто... ничего личного, но меня никто не привлекает с этой стороны. В смысле, физически. Я где-то на девяносто девять процентов уверена, что асексуальна.

Я произношу последнюю фразу легко и почти небрежно, пытаясь как-то сгладить невероятную неловкость ситуации.

— Тебя никто не привлекает? — повторяет Фом. — Но ты же только и делаешь, что рассказываешь всему интернету про мужчин, которые тебе нравятся! Мистер Тилни, мистер Дарси...

Я трясу головой:

— Это другое. Да, они мне нравятся. Их характеры и их внешность. Ну, с эстетической точки зрения.

— То есть... с расстояния, как произведения искусства? — Фому с трудом даются слова. Похоже, он не может мне поверить.

— Наверно, не совсем. Просто... я ничего такого себе не представляю. Мне не хочется, чтобы кто-то из них страстно сорвал с меня корсет или что-то в этом духе.

Я пытаюсь шутить, чтобы вернуть этому вечеру хоть чуточку былого уюта. Но при взгляде на лицо Фома понимаю, что уже проиграла. Он не может понять.

— Ты говоришь, что асексуальна? — произносит он. — Слушай, тебе семнадцать. Никто не может назвать себя асексуалом в семнадцать! Ничего личного, Тэш, но, может быть, секс просто тебя пугает? Или ты просто пока не хочешь в это лезть? Потому что это нормально, но, согласись, сложно поверить, что...

— П-при чем тут вообще возраст? — запинаюсь я. — Я в состоянии понять, чего я хочу, а чего - нет. Секса мне никогда не хотелось. Ни-ко-гда. Я никогда не понимала, почему он всплывает в любой книге, фильме или телешоу. Я так и не поняла, в чем фишка порно. Я не буду жалеть, если ни один парень в мире ни разу не снимет передо мной футболку. Я просто этого не хочу!

Фом только головой качает:

— И почему же ты называешь себя асексуалом? Потому что так написано в интернете? Никто на целом свете не вешал на себя таких ярлыков, пока не появился интернет!

Меня бросает в жар. К черту попытки поднять настроение. К черту деликатность и хождение вокруг да около!

— Что ты хочешь сказать? — спрашиваю я. — Что такого не бывает? Что я тебя обманываю?

— Не знаю. Может, тебя пугает развитие событий. Или ты запуталась. Но, если тебе нравятся парни, ты не можешь называть себя асексуалом. Такого не бывает. И ни один парень на свете тебе не поверит. Либо одно, либо уж другое, третьего не дано.

Теперь мой черед изумляться:

— Мне не нужно, чтобы какой-то парень объяснял мне, что я чувствую и почему! Я рассказала тебе это только потому, что стараюсь быть честной. Твоего мнения, имею я право это чувствовать или нет, никто не спрашивал!

Фом тяжело вздыхает:

— О боже, только не феминистский бред... Мы так здорово провели вечер! Если я чем-то тебя напугал или разочаровал, могла бы так и сказать.

— Почему ты так поздно приехал?

Меня саму поражают мои слова. Их внезапность и резкость. Мой вопрос прорезает воздух между мной и Фомом, вынуждая ответить.

— В смысле?

Я повторяю вопрос холодно и уверенно:

— Почему ты так сильно опоздал? Мы договорились встретиться в полдень. Ты мне так ничего и не объяснил. Вылет, что ли, задержали?

Фом медленно мотает головой:

— Нет, просто... подвернулись кое-какие дела. Ладно, я встретил ребят, с которыми познакомился в прошлом году, и они предложили мне пообедать вместе. Я пытался отделаться от них как можно скорее, честно. Но, полагаю, это не совсем твое дело.

— Ясно, ты просто налаживал связи, — неживым голосом произношу я. — И это, конечно, куда важнее, чем сдержать слово!

— Ого, Тэш, ты знаешь толк в мелодрамах! Это было не обещание, а просто ничего не значащая предварительная договоренность.

— Отлично, — отвечаю я. — Значит, я для тебя - просто ничего не значащая договоренность?

— Знаешь что? Да, так, видимо, и есть.

Он направляется к двери, и я не могу пойти за ним. Я как будто окаменела, и стул подо мной окаменел тоже. Мы стали единой каменной статуей.

Фом берется за дверную ручку:

— Пойду отсюда. Ты ведь этого хочешь, да?

Можно броситься за