Но это пока что невозможно, а моё насиженное местечко у столика-жеоды уже заняла семья из четырёх человек, так что я подхожу к киоску «Старбакса» и заказываю большой стакан ледяного кофе. Потом сажусь за маленький столик у окна и открываю свой конверт. Там столько всяких документов и брошюр, что некоторое время скучать мне не придётся. Хорошо бы Фом позвонил раньше, чем они закончатся.
***
Проходит несколько часов - все еще ни единой весточки от Фома. Я пью второй стакан кофе и читаю книгу, которую взяла с собой, - «Смерть Ивана Ильича» моего гениального возлюбленного Лео. Я уже не могу не злиться на Фома, и он явно это заслужил. Уже четвёртый час дня, а он до сих пор не позвонил и не написал. Ни единого словечка хотя бы о том, что ему стыдно и он постарается приехать поскорее. Я кладу в книгу закладку и пытаюсь посмотреть на вещи оптимистично: сейчас уже должен освободиться номер. Я собираю вещи в сумочку, снимаю бирку с именем (я зачеркнула «Наташу» и вписала механическим карандашом: «Таш») и иду к стойке регистрации.
Мне выдают ключ от комнаты на седьмом этаже. Я считаю это хорошим предзнаменованием, потому что могу. Я забираю свой багаж и поднимаюсь наверх с одной-единственной целью на уме - рухнуть лицом вниз на огромную кровать.
Я с наслаждением падаю на кровать - заслужила, после стольких-то мучений. А вот засыпать нельзя: уже разгар дня, а если я сплю после двух, то превращаясь в ворчащего Йети. Нужно как-то продержаться, поэтому я включаю телевизор и отправляюсь в ванную, где вылезаю из пропотевшей одежды и принимаю душ. Когда я заканчиваю, играет The Fresh Prince of Bel-Air. Пока снимаю шапочку для душа и расчесываю спутавшиеся волосы, такие знакомые голоса семейства Бэнкс наконец-то разгоняют мою хандру. Поскольку до торжественного ужина остаётся два часа, я решаю сразу надеть платье. Когда наношу макияж, оживает телефон. Сообщение от Фома. А обещал позвонить...
«Буду через полчаса. Встретимся в лобби?»
Голос где-то на задворках подсознания напоминает мне, что надо бы возмутиться, но я не собираюсь разрушать наконец-то найденный покой. Так что я отвечаю: «Хорошо!» и следующие двадцать минут выбираю из двух пар взятых с собой сережек и борюсь с чувством, что оба выпитых стакана кофе вот-вот растекутся по моему столу.
Потом я спускаюсь в лобби.
Вот так вот встречаться - просто запредельно странно. Мы оба знаем, кто как выглядит и у кого какой голос, потому что оба смотрели влоги друг друга, но ни разу в жизни не виделись и даже не созванивались. Так что мы, конечно, сейчас узнаем друг друга, но это будет странно. Мы видели друг друга только в записи. Вот такие вот чудеса цифровой эры...
Я замечаю его первой. Он сидит - что бы вы подумали? - у столика-жеоды. Пусть это будет хорошим знаком, потому что сейчас все на свете - хороший знак. На нем узкие черные джинсы, белая рубашка и тонкий горчичного цвета галстук. Его короткие волосы лохматятся на макушке, как я видела во влогах. И все же он отличается от своего образа на видео. Его плечи уже, чем я думала, и я с трудом узнаю его в профиль. Как будто раньше я видела только плоский, черно-белый карандашный набросок, а теперь он обрел объем, цвет и кучу спецэффектов. Мои кишки пытаются вылезти через горло, но я уже стою здесь и заметила его первой, так что мне придется сделать первый шаг.
Он не замечает меня, пока я не подхожу вплотную, не хлопаю его по плечу и не произношу:
— Привет, незнакомец.
Он поднимает голову и немедленно расплывается в улыбке:
— Боже, — произносит он. — Кого я вижу!
Он встает мне навстречу, и мне кажется, что сейчас мы обнимемся, но он решает закинуть мне руку на плечо. Выходит неловко; но чего я ждала? Внимание, Фом и Таш, друзья по переписке, впервые в жизни видят друг друга живьем.
Я отстраняюсь и нарочито-официально произношу:
— Здравствуй, Фом Козер, — и изображаю книксен.
Он шутовски склоняет голову:
— Ну здравствуй, Тэш Зеленка.
Он неправильно произносит мое имя. У него оно рифмуется со словом «брешь». Мои кишки медленно ползут обратно в живот. Казалось бы, такая крошечная ошибка, и все же она кажется огромной. Как он может не знать такой мелочи? Как можно общаться со мной и даже не знать, как произносится мое имя?
Мы просто разговариваем впервые в жизни, вот и все. Это логичное объяснение, и Фом ни в чем не виноват. Но мне все равно становится больно и чуть-чуть неприятно с ним разговаривать.
Он продолжает говорить, и все, момент упущен. Я уже не могу его поправить. Будет очень невежливо прервать его словами: «Если ты не заметил, Таш - это уменьшительное от Наташи».
Так что я стараюсь не обращать внимания и сосредоточиться на его словах.
— Там начинается такая скукота и панибратство, что я предлагаю пойти поужинать куда-нибудь еще. Я знаю шикарный ресторан с итальянской кухней, «У Джузеппе». Я ел там в прошлом году. Тут недалеко.
Я тупо гляжу на него, все еще не в состоянии обрабатывать его слова с нужной скоростью. Что он только что предложил?
— Ты предлагаешь пропустить торжественный ужин? — меня раздражает звук моего голоса. Он высокий и тонкий, как свисток чайника. — Но это же бесплатная еда! И там же будет море важной информации, разве нет?
Фом пожимает плечами:
— Я тебе все сам расскажу. Оба раза, что я ездил, было одно и то же: посредственное меню и зазвездившееся общество. К тому же, если с нами за столом будет еще шесть человек, у нас не получится как следует пообщаться.
Мне нравится слушать его голос. Он низкий, живой и звенит у меня в ушах дольше, чем все остальные звуки.
— Ну, если ты так на это смотришь... — улыбаюсь я.
Фом указывает рукой в сторону входных дверей:
— Пошли. У меня тут живут дядя с тетей, и они разрешают мне брать их машину.
На секунду в моей голове зажигается мысль, что Фом может оказаться маньяком, и сейчас я сяду в машину в последний раз в жизни. Но это Фом, симпатичный ботаник, который однажды записал видео, чтобы защитить меня
