У них по-прежнему не было союзников для войны. И чем дольше он оставался здесь, когда его друзья сражались и стягивали силы…
А он по-прежнему в Антике, во дворце хагана. В этом кресле. Без армии, без союзников.
– Вставай, – повторила Ириана.
Шаол медленно повернулся к ней. Ее рука была просунута ему под мышку. На пылающем лице – дерзкий вызов.
– Что…
Короткое слово было больше, нежели вопрос. Шаол смотрел на нее, не понимая такой поспешности.
– Я сказала – вставай. – Губы Ирианы были плотно сжаты. – Раз тебе не терпится погибнуть на войне, вставай!
А у нее тоже дрянное настроение. Прекрасно. Шаолу отчаянно хотелось устроить стычку. Учебные поединки с караульными – насмешка. Ему осточертело вести поединки, сидя в этом проклятом кресле. Но с Ирианой…
Все время, что они проводили вместе, Шаол не позволял себе притрагиваться к ней. Он держался на расстоянии, не считая моментов, когда Ириана случайно прикасалась к нему. Бывало, их лица оказывались совсем рядом, и он мог лишь смотреть на ее рот.
Но он видел, как напряглась вчера Ириана, когда Хасара язвительно заговорила о скором возвращении Несарины. Он заметил и ее безуспешно скрываемую досаду, и облегчение, вызванное задержкой капитана Фелак.
Он был редкостным придурком. Даже если бы он сумел убедить хагана и тот дал бы ему военное подкрепление, это все равно означало бы отъезд из Антики. С пустыми руками или с армией, но он отсюда уедет. Ириана тоже собиралась вернуться на родину. Весь вопрос в том, когда они свидятся и свидятся ли вообще?
Их встреча вне Антики представлялась ему маловероятной.
А задание, единственное задание друзей, личное поручение Дорина, он провалил.
Все, что он вынес за эти недели, все, о чем узнал, – этого было недостаточно.
– Каким образом? – спросил Шаол, выразительно глядя на свои ноги.
Конечно, успехи достигнуты, и немалые. О таком он и не мечтал. И все же…
Рука Ирианы до боли впилась ему в кожу.
– Ты сам говорил, что не можешь торчать здесь два года. Я в достаточной мере исцелила тебе позвоночник. Теперь ничто тебе не мешает встать на ноги. Поэтому поднимайся.
Ириана бесцеремонно потянула его за плечо.
Шаол смотрел на нее из-под ресниц. Он едва сдерживался, чтобы не дать волю накопившейся злости.
– Отпусти, – буркнул Шаол.
– А то что? – с вызовом спросила Ириана.
Она была сердита не меньше, чем он.
– Откуда мне знать, какими небылицами шпионы потчуют семью хагана?
Похоже, он старался побольнее ее задеть.
– Я не боюсь их доносов, – сухо сказала Ириана.
– Так ли уж не боишься? По-моему, тебе нравятся привилегии, которыми ты здесь пользуешься. Щелкнула пальцами – и Кашан примчался. Но когда-нибудь он устанет бегать на твой зов.
– Ты несешь чушь и сам это знаешь. – Ириана потянула его за руку. – Вставай!
Шаол и не подумал послушаться.
– Значит, принц тебя не устраивает, а сын правителя захолустного городишки, от которого отказался отец, – в самый раз?
Эту мысль Шаол никогда не отваживался произнести вслух. Даже наедине с собой.
– Думаешь, я не знаю, из-за чего ты сегодня не в себе? Злишься, что Аргун и Хасара тебя обскакали, а хаган упорно не желает говорить с тобой. Однако это не дает тебе права втягивать меня в перепалки.
Ириана скривила губы:
– Ты же хочешь поскорее попасть на войну. Давай, поднимайся.
Шаол рывком высвободил плечо:
– Ты не ответила на мой вопрос.
– Я не собираюсь отвечать на подобные вопросы.
Ириана вновь просунула руку ему под мышку и закряхтела от натуги. Шаол был вдвое тяжелее ее.
Шаол скрежетнул зубами. Не желая, чтобы Ириана надорвалась, он вытолкнул ее руку и опустил ступни на пол. Потом, упираясь в подлокотники кресла, приподнялся, насколько мог:
– И что дальше?
Ниже колен ноги вполне ему подчинялись. В бедрах он всю неделю ощущал покалывание, и тем не менее…
– Ты ведь не разучился стоять?
Вместо ответа Шаол задал свой вопрос:
– Почему ты буквально воспрянула, когда вчера я сообщил о задержке Несарины еще на несколько недель?
Веснушчатые щеки Ирианы густо покраснели, но она не оставила попыток поднять Шаола на ноги:
– Да, я обрадовалась, поскольку не хотела, чтобы ты отвлекался. Сейчас каждый день важен.
– Врешь.
Пространство вокруг Шаола было наполнено запахом Ирианы. Она упрямо тянула его вверх. Шаол упирался в подлокотники, отчего кресло жалобно скрипело.
Ириана парировала его удар и перешла в наступление – гибкая и по-змеиному безжалостная.
– По-моему, это ты испытал облегчение, – прошипела она, обжигая жарким дыханием его ухо. – Ты рад отсутствию Несарины, поскольку можешь воображать, будто связан обязательствами перед нею. Их ты превращаешь в стену. И потому, когда она далеко, а ты здесь, со мной, тебе легче оттого, что она не следит за каждым моим шагом. А главное – тебе не надо думать о том, кем она является для тебя. Пока Несарины нет рядом, она – не более чем воспоминание, далекий идеал. Но когда она здесь и ты смотришь на нее, что ты видишь? Что чувствуешь?
– Я делил с нею постель. Думаю, это достаточно говорит о моих чувствах.
Шаол ненавидел произносимые слова, и в то же время эти всплески злости давали ему облегчение.
Ириана шумно втянула воздух, но отступать не собиралась.
– Да, ты делил с нею постель. Но мне сдается, она была для тебя скорее средством отвлечься, чем настоящей страстью. Она устала от этой роли. Несарине надоело быть утешительным призом.
Руки Шаола дрожали от напряжения. Кресло тряслось под ним. Он упрямо тянулся вверх. Простоять бы на ногах хотя бы минуту, чтобы посмотреть на нее сверху вниз.
– Ты сама не знаешь, о чем говоришь.
Вчера, после обеда, она даже не упомянула Аэлину. Зато теперь…
– Значит, потом Аэлина выбрала Дорина? Еще бы, она королева. Удивляюсь, как она выдерживала вас обоих. Уж она-то хорошо знает адарланскую историю и все беды, принесенные вашим королевством Террасену.
Ноги отвыкли держать тяжесть его тела, и от попыток вновь заставить их делать это у Шаола грохотало в ушах.
– А тебе ведь понравилось празднество в честь Техомы. Ты была готова умолять меня о продолжении.
Почему из его рта вылетают такие гадости? Шаол этого сам не понимал.
Ногти Ирианы впились ему в спину.
– Ты удивишься, но дым зелья туманит мозги не всем. У кого-то он обостряет восприятие. И тогда отчетливо видишь, с кем собираешься себя замарать.
– Конечно. С уроженцем Адарлана. С вероломным предателем, у которого нет ничего святого. Так я выгляжу?
– Тебе лучше знать. Ты почти не говорил об этом. Даже попыток не делал.
– А ты, как посмотрю, отличаешься умением проникать в душу?
– Речь не обо мне. О тебе.
– Ты ведь не хотела
