Меня подняли, усадили на лошадь.

Охранники с недовольными минами разделились по седлам, мастер Клоту, все еще обеспокоенно поглядывающий на меня, уселся в бричке, большой котел с уже закипевшей водой слили в траву, прикрепили на седло лошади слуги, а костер быстро затоптали, забросали специально приготовленной землей.

А все же есть в этом мире свои тайны, есть. И никуда от них не деться. Жаль только, что у меня нет времени заняться ими поплотнее.

– …Костяной лес, там не так страшно, – говорил Ждан, его заинтересованно слушали и Вера, и мастер Клоту, и даже Росинант. – Хотя там народу погибло жуть сколько… Но то наши были, воины, которые за королевство дрались. Их призраки не причинят вреда потомкам, за которых они жизнь отдали. А уж тем более наследнику трона…

Лагерь мы разбили за лесом, на берегу моря. Через полчаса уже жарко пылал костер, над которым исходила паром здоровенная куропатка. Вера подстрелила, всего на пару минут отлучившись. Рядом кипятился большой котел с водой, под него подкладывал дрова Росинант, никому не доверяя.

– Вот за что люблю комфорт! – Я попытался переместиться к костру поближе, втягивая аромат жаркого.

Как бы не так, дорогу мне преградил мой учитель.

– Лишь постоянные тренировки в боевом искусстве обеспечат вам счастливую старость! – упрямо сказал он. – Произошедшее с нами ничего не отменяет, сначала тренировка, а потом еда.

Я застонал и поплелся в другую сторону, подбирать тренировочный меч.

Слуги и охрана смотрели на нас, особо внимательно глядел Росинант, вытирая руки большим полотенцем. Мимоходом отвесил этим полотенцем оплеуху рабу, указал на костер, раб сразу же засуетился, стал подкладывать в костер дрова, раздувать погасшее было пламя.

Вера же устроилась поодаль, на опушке, разложила перед собой стрелы на небольшом плетеном коврике, протирала их тряпочками, правила наконечники, расправляла оперение, что-то иногда подстругивала маленьким ножичком. На нас поглядывала, но без особого интереса.

Через час я повалился на песок, как был.

Сил не было совершенно, мышцы ломило, как никогда ранее. На локтях снова синяки будут. Голова зато светлая-светлая, ни одной лишней мысли нет. Все тревоги и заботы ушли куда-то вдаль.

Оглянулся. Потом кое-как встал, поковылял за валун, откуда меня не видно с лагеря. Носком потрогал воду… Теплая! Здорово! Сбросил одежду, привалил камнем, чтобы не снесло ветром, и двинулся к морю.

Зашел по пояс сначала, потом по грудь. Потом набрал воздуху и погрузился с головой. Вынырнул в ореоле брызг, пригладил волосы ото лба к затылку. Надо бы и тут подстричься, не помешает. А то раз в семидневье кое-как стригут, а получается прическа, как уши у спаниеля. Косичку сделать, что ли? Вроде бы тут некоторые так носят. И волосы мешать не будут.

– Ваше высочество… – Из-за края валуна выглянул Виктор.

– Давай! – махнул я рукой. – Вода отличная!

Ждан и Виктор последовали было моему примеру, но быстро выскочили и к костру, греться. Я вышел последним, за валуном же растерся грубым полотенцем, оделся и растянулся на песке рядом с костром. Слева от меня Виктор, справа восседал на своем сундуке мастер Клоту. Росинант вручил мне в руки глиняную кружку с ароматно пахнущим бульоном. У остальных тоже такие же были, а охрана моя отдельный костерок разожгла, вместе с лейтенантом Лургом.

Ох, не нравится что-то мне эта охрана. Толку от нее… Правильно сказал граф Лиордан, какой бы там он лис не был. Менять надо этих типов. Самого лейтенанта на пенсию, хотя он ее и не заслужил, а вот охранничков хорошо бы на передний край какой-нибудь войны.

Подошла Вера. Барон Седдик и Виктор потеснились, давая ей место.

– Лошадей проведала, – сказала она. – Мало ли. На ваших тоже посмотрела. Виктор, у твоего коня камешек в копыте, сам вынимай, таких вольностей он от меня не потерпит. В переднем правом.

Виктор со вздохом поднялся, а Вера подвинулась, оказалась еще ближе ко мне.

– Тут нельзя заночевать? – спросила Вера. – Место уж больно хорошее!

– У нас шатров нет, да и королева не разрешает, – покачал головой барон Седдик. – Посидим еще, потом обратно, а то по темноте на этой дороге к Порождениям приедем.

– Интересное все же место было, – сказал я. – Развалины эти… С них город как на ладони…

– Да не очень это место хорошее, ваше высочество, – сказал барон Седдик, задумчиво глядя в небо.

– Что и было доказано, – проворчал Ждан. – Видели бы вы себя, в гроб краше кладут.

– Если позволите мне сказать, ваше высочество… – вдруг подал голос Росинант, до того молчавший.

– Говори, – махнул я рукой, зябко кутаясь в одежду.

– Тут люди пропадали, ваше высочество. Как пальцев на руке или побольше в лето. Вот как раз в тех местах и пропадали… – зачастил он. – Вот в развалинах. Кто туда пойдет или мимо, так пропадет. А кто ходит, и ничего. Потом еще призраки разные, людей и животных страшных, если там часто ходишь. И камни эти проклятые, кто их брал, так потом в тех домах счастья не было. Или мыши зерно для урожая сгрызут, или барон дочку в замок заберет и до смерти заиграет. Или, того хуже, в деревне призрак поселится, так приходится колдуна звать, чтобы он вывел.

– А что не жреца? – вдруг резко спросил Виктор.

– Так… Мы ж… Того…

– Вот и живут у вас призраки, потому что общаетесь не пойми с кем, – подвел итог Виктор. – Смерды, одно слово.

– Жрецы дорого берут, ваша светлость… – попытался возразить Росинант.

Виктор только рукой махнул.

– Да уж всей деревней накопить можно, не так часто их звать приходится.

– Так-то оно так, да все равно… Жрец наговор прочтет, денег возьмет, а ежели призраки не исчезнут, с кого тогда спрашивать? – храбро ответил Росинант.

– А с колдуна-то быстрее спросишь?

– Колдун-то рядом живет, так-то оно…

Я благоразумно молчал, не вмешивался в разговор. Это все их, местные суеверия.

До кровати я добрался вообще без сил.

Отослал рабов и пажей, откинул край одеяла, с наслаждением вдохнул аромат стиранного с какими-то травами белья, почесал грудь… И тут ощутил себя глупо. Да нет, просто же идиотом полнейшим! Где золото взять? Где взять?

Подошел к билу, пнул в него, насладился тягучим звоном.

– Ваше высочество! – Сразу же возник в дверях Росинант.

– Высочество, – передразнил его я. – Кубок настойки мне! Быстро! Да получше!

– На ягодах, ваше высочество? У нас повара только что брусничную сготовили…

– Вот ее и давай! – сказал я на это.

Ух, и какой же большой да красивый золотой кубок мне паж принес! Королевский, однако. Я хоть и принц, но все равно без комплексов особых, я и кубок с собой уволоку, не то что золотые ложки. Золотые ложки-вилки пусть графья тырят, они тут рангом поменьше… А наследные принцы на такие мелочи не размениваются!

Воровство – плохо.

Так, а это кто? А, это ты, совесть. Совесть, а пошла бы ты. Я тут кто? Наследный принц, король почти что. А чей этот кубок? Если в замке – то королевский, следовательно, мой.

– Иди, – махнул я рукой. – Поспать дай! Утром заберешь. – Я рывком допил настойку и стал гладить подушечками пальцев по округлому, еще теплому боку, запоминая фактуру материала и ощущения его от контакта со своей кожей…

Чужое брать плохо. Но я как-то никак не мог применить эту простую мысль к королеве и ее кодле. Ну да, чужое брать плохо, у хороших людей. А как насчет графа Дюка? Как насчет графини Нака? Как насчет двух графинов-ублюдков, у которых я тогда Малю отбил? Как насчет графа Урия и графа Лурга? У них можно брать?

Ну конечно же можно! У них можно не только брать, то есть грабить, их можно также бить, гнобить, сажать в тюрьму и даже убивать, чтобы