– Понимаешь, – продолжил Клэй, – для Мэй Драммонд и для Бездельников ты – старый знакомец. Тот самый Гэбриель, который верхом на боевом коне проскакал по лестнице на верхний этаж «Дебоша». Тот самый Гэбриель, который при осаде Кастадара так напился, что упал с крепостной стены.

– Вот смеху-то было, – улыбнулся Баррет. – Мы все выскочили за ворота тебя спасать, заодно и врагам задали жару, так осада и кончилась.

– Или для них ты – соперник. Может, они решили, что ты, дерзкий и хвастливый наглец, слишком о себе возомнил. Тут они правы, конечно…

Гэбриель хотел было возразить, но Клэй его даже слушать не стал, а говорил себе дальше как ни в чем не бывало:

– А вот для этих юнцов ты – легендарный герой. Золотой Гэб, тот самый, кто убил Повелительницу Могил и сразился с легионом людоящеров на мосту в Тролльдани.

Гэб смущенно кашлянул:

– Вообще-то, это Ганелон…

– Тьфу ты, не в этом дело, – отмахнулся Клэй. – Да пойми же ты, все остальные мерцают, как пламя свечей, а ты, Гэб, сияешь ярче солнца. – Он указал на древний постамент неподалеку. – Вот залезай туда и сияй себе на здоровье.

Гэбриель ошарашенно поглядел на друзей, а потом проморгался, и с него как будто слетело уныние.

– Значит, ярче солнца… – пробормотал он. – Муг, а…

– Все готово, – откликнулся волшебник, подбежал к сосне, отыскал что-то у корней и, вернувшись, вложил в Гэбриелеву ладонь мокрую черную шишку.

– Зачем мне это? – спросил Гэб.

– И правда, зачем тебе шишка? – захихикал Муг. – Тут такие дела творятся, а я ему шишку сую…

Все недоуменно уставились на него.

– Ну да, это шишка, – вздохнул Муг. – Только не простая, а волшебная. И держать ее надо вот так… – Он заставил Гэбриеля поднести шишку к губам.

Гэб недоверчиво хмыкнул, но залез на постамент у Врат и заорал:

– Слушайте, воины!

Между деревьями прокатилось эхо. Сосны зашелестели кронами, с кленов осыпалась листва, в серое небо взметнулись птичьи стаи.

– Меня зовут Золотой Гэб! Вы меня знаете или слышали обо мне в песнях, стихах и сказаниях. Вам наверняка известно, как я собственноручно сразил в честном бою Назалину, Повелительницу Могил, или как я прорвал осаду Кастадара. – Он подмигнул Баррету. – Все это чистая правда. Может, отцы вам рассказывали, как сражались со мной бок о бок, или матери вспоминали, как лет двадцать назад познакомились со мной в таверне… Ну, если у вас глаза голубые, а ума – как у барана, то, может быть, это тоже правда. – Гэбриель выждал, пока смолкнет хохот, покосился на портал Врат и продолжил: – В банде вместе со мной мои товарищи, вы о них тоже слыхали. Матрик Черепобой. Аркандий Муг. Пузочес Клэй Купер. И Ганелон.

Клэй сообразил, что Гэбриель тянет время. Тут, как по заказу, из портала вылетела виверна – извивающееся чудовище в медной чешуе, – забила крыльями, заметалась с громким пронзительным криком, как подбитый орел. Все поспешно отступили подальше. К длинной гибкой шее виверны приник Ганелон. Он напрягся – мускулы на руках вздулись шарами – и одним движением свернул голову твари. Хрустнули позвонки, виверна бездвижно распростерлась на земле.

Шестьдесят тысяч человек изумленно умолкли. Ганелон встал, покрутил шеей, расправил плечи и снова пошел к порталу.

– Эй, вам помочь? – спросил Баррет.

Ганелон снял топор из-за спины. На черной стали размеренно, как биение сердца, мерцали руны.

– Не-а, мы сами справимся.

Гэбриель снова поднес шишку к губам:

– Вы, ребята, слишком молоды и не помните, чем прославилась «Сага». Лучше я вам расскажу, какие подвиги мы совершили совсем недавно. Мы спасли короля Агрии от наемных убийц, подосланных его женой. Мы дотла сожгли «Дебош». Мы завалили химеру и прокатились на «Макситоне». – В толпе снова засмеялись. – Мы хоть и с трудом, но прогулялись по Жути из конца в конец. Мы прошли по Стылому тракту и за проход заплатили сполна.

Пальцы на новой руке Клэя слегка покалывало, а в ушах эхом звучала колыбельная эттина.

– Мы отыскали друинский ключ и открыли Врата. А еще мы убили дракона. Акатуна больше нет! – объявил Гэб пораженным слушателям.

Теперь его слышали все вокруг: голос разносился не только над деревьями, но и над окрестными холмами, а листья на каждой ветке шелестели от малейшего вздоха, как будто ветер перебирал их холодными пальцами.

– Но я сюда не хвастаться пришел…

– Оно и заметно, – язвительно выкрикнул Рыжий Боб.

– Да иди ты! – ответили ему из толпы.

Все расхохотались.

Гэб сделал вид, что не заметил обмена любезностями.

– Начну-ка я иначе. Меня зовут Гэбриель, и мне нужна ваша помощь. – Он махнул рукой на портал. – Вот там – Кастия.

По толпе поползли мрачные шепотки. Теперь уже никто не сомневался, что именно виднеется сквозь арку.

– Тридцать тысяч человек укрылись за стенами города, – продолжил Гэбриель. – Сначала они надеялись на спасение, а теперь молят богов ниспослать им смерть. Среди уцелевших – моя дочь Роза. А зловещий мрак, повисший между нами и Кастией, – это Жуткая орда.

Шепот сменился испуганными восклицаниями. Толпа рассеивалась, исчезала, как трава под лесным пожаром. Какой-то торговец оружием скатал насквозь промокший коврик вместе с мечами и бросился наутек.

Гэбриеля это не остановило.

– Все ваши страхи, все ваши кошмары, все чудища, которыми вас пугали в детстве, – все они собрались там. И привели с собой тысячи друзей. Они уже расправились с одной армией. Рано или поздно падет и Кастия. Орда ненасытна и жестока. Участи осажденных не позавидуешь – уж лучше умереть на поле боя.

Баррет неловко шевельнулся, будто опасаясь, что неосмотрительные слова Гэбриеля развеют неверные чары его выступления, но Клэя это не пугало. Тридцать пять лет Клэй с Гэбриелем были лучшими друзьями, и все эти годы Гэб неизменно подбивал его на дерзкие, отчаянные поступки. Гэбриель был вдохновенным мастером слова, способным разжечь жаркий огонь в любом сердце и выковать надежный клинок из любой души.

«Вот сейчас грохнет молот…» – подумал Клэй.

Во всяком случае, ему очень хотелось верить, что это произойдет, потому что приуныли даже сыновья Баррета.

– Ради чего вы пришли в Каладар? – спросил Гэб. – Похвастаться замысловатым боевым раскрасом? Новой татуировкой? Вызывающим цветом волос? А может, по другой причине? Хотите вступить в банду? Найти посредника? Или все-таки хотите заявить о себе? Сделать себе имя? Обрести славу?

При упоминании о славе в Клэе что-то шевельнулось. Не важно, что он постарел и устал, что уже вдоволь напился из этой чаши, казалось бы, на всю жизнь должно хватить. И все же напомнить воину о славе – все равно что позвать пса гулять: он тут же встрепенется и завиляет хвостом, тут и к гадалке не ходи.

– Вот только на празднике славы не отыщешь. Слава не свалится с неба. Ее надо заслужить. Ради нее надо рисковать всем.

В портале что-то замельтешило: Аша и Подсвинок сцепились с парой гарпий, а Ганелон отбивался от огромной многоножки с крошечными крылышками вдоль извивающегося тела.

– В наше время славу трудно заслужить. Она не рыщет по лесам, не прячется в пещерах. Ее надо взращивать, держать взаперти, а самое главное – ею надо делиться. Говорят, что время прославленных банд давным-давно прошло. – Заметив, что толпа заволновалась, Гэбриель продолжил разжигать слушателей: – Все думают, что мир уже спасен, что наемники теперь без надобности. Говорят, что герои вырождаются. Что они больше никому не нужны!

Отовсюду послышались гневные восклицания; кто-то выкрикнул: «Правда!» – ему ответили: «Заткнись!»

– Он дело говорит, – сказал брату Сид, младший сын Баррета.

– И что же вам осталось? – спросил Гэбриель. – Переезжать из города в город, сражаться с чахлыми тварями, которых поставляют местные загонщики? Наряжаться и плясать под чужую дудку