Однако в его случае поверить в правду было трудновато.
Муг с лучезарной улыбкой объявил:
– Я открыл портал в Антику!
– А что такое Антика? – спросил Подсвинок; он где-то раздобыл пирожок и теперь пальцами выковыривал из теста вишневую начинку.
Муг и Кит раскрыли рты, приготовившись к объяснениям, но, к счастью, первым успел Гэбриель.
– Вот этих штук всего три, – сказал он, указывая на арку из черного камня. – Одна здесь, вторая в Каладаре, а третья в городе под названием Антика, который находится на дне океана.
– Антика? – недоуменно переспросил Баррет. – Я думал, это просто выдум…
– Нет.
– Значит, дракон…
– Вряд ли выплывет, – заявил Гэб и повернулся к Мугу. – Все готово?
– По-моему, да.
– Отлично. Покажи Тиамаксу, как обращаться с ключом. А ты пойдешь со мной. И ты, Баррет.
Вожак «Авангарда» хмуро кивнул.
– А остальные, – продолжил Гэбриель, – будут охранять портал. Вполне возможно, что Листопаду уже известно о нашем появлении. Он наверняка сообразит, что мы заполучили ключ к тераготским Вратам, и захочет его отобрать. Если ему это удастся…
– Не удастся, – заявил Ганелон.
Гэбриель пристально посмотрел на него, хотел что-то сказать, но в конце концов просто кивнул.
Все перешли на восточную сторону Врат. Клэй глядел на окрестности: разрушенные фермы, обугленные остовы амбаров, поля, вытоптанные множеством ног, лап и копыт. А примерно в лиге отсюда Кастию со всех сторон окружали враги. Там, вдалеке, сверкали вспышки пламени и дуги электрических разрядов – защитники Кастии оборонялись от нападения с воздуха и не давали противнику приблизиться к стенам города.
Муг показал арахниду, как вставлять ключ в замок Врат и какая именно руна, высеченная в гладком черном камне арки, означает нужный портал.
Задумчиво почесав глаз под кожаной повязкой, Тиамакс спросил:
– А как ты узнал, какая руна открывает портал в Антику?
Муг пожал плечами и с обескураживающей честностью ответил:
– Я ткнул наугад.
Баррет и Муг встали рядом с Гэбриелем у портала. Гэб пригладил волосы, провел ладонью по лицу и спросил:
– Ну, как я выгляжу?
– Старый, – ухмыльнулся Баррет.
– Усталый, – сказал Муг.
– Да ну вас на хрен, – рассмеялся Гэбриель.
Тиамакс повернул ключ; воздух под аркой снова засиял переливчатым перламутром.
И вдруг совсем рядом, невероятно близко, всего в шаге от них, возникли руины Каладара, того самого Каладара, где на Праздник Брани собрались все грандуальские банды, все матерые наемники и пока еще безвестные воины, все те, кто мечтал клинком вписать свои имена на страницы истории.
Раздобыть ключ, открыть тераготские Врата и попасть в Каладар – в этом и заключался дерзкий замысел Муга. Теперь все зависело лишь от того, что произойдет на Празднике Брани.
– Клэй?
Клэй заморгал и вопросительно посмотрел на Гэбриеля:
– Чего? Хочешь, чтобы я тоже отправился в Каладар?
– Мне это просто необходимо, – кивнул Гэб.
Как верно заметил Баррет, Праздник Брани был самой крутой вечеринкой в Грандуале. Раз в три года холмы вокруг Каладара, столицы древней Державы, на три дня давали приют почти половине грандуальских воинов. Сюда стекались каскарские берсерки в тяжелых косматых шкурах, нармерийские фехтовальщики в шелковых одеяниях, татуированные фантрийские пираты, увешанные золотыми украшениями, и кривоногие картейские степняки. Все они встречали старых приятелей и заводили новые знакомства, шутили, смеялись, орали, играли в кости, переругивались, а иногда и дрались друг с другом. Наемники постарше встречались с товарищами из других банд, обменивались новостями и сплетнями, а юные искатели приключений грезили о славе и надеялись заполучить хоть какую-нибудь оплачиваемую работенку.
Ареной служили развалины огромного амфитеатра, но в Каладаре и кроме нее было множество мест, где начинающие воины могли помериться силами или сразиться с каким-нибудь чудовищем. Был здесь и наскоро сооруженный лабиринт, где воры состязались в умении вскрывать замки и выбираться из многочисленных, по большей части не смертельных, ловушек. В карьере, где когда-то добывали лунный камень, показывали свое мастерство ведьмы-буревестницы и маги-алхимики.
Разумеется, как и любая вечеринка, Праздник Брани не обходился без жертв, но случайные смерти лишь добавляли ему притягательности.
Вдобавок сюда, будто стервятники к падали, слетались всевозможные неприглядные личности, мечтающие нажиться на людях воинственного нрава: барахольщики, продавцы амулетов, торговцы оружием и доспехами. Бардов здесь было и за день не перечесть, а в толпе шастали посредники, выискивая будущих героев: кто знает, вдруг в этой мутной водице блеснут золотые россыпи и отыщется достойная замена «Саге».
Выйдя из Врат под моросящий дождь, Клэй неожиданно подумал, что Праздник Брани очень напоминает Контов, только потише и попромозглее.
Каладарские Врата стояли среди черных сосен и кленов, пылающих багрянцем, – деревьев уже коснулась порочная длань Осеннего сына. Те, кто оказался поблизости, с любопытством заглядывали в портал, а при виде Клэя и остальных сюда устремились сотни зевак из окрестных мест.
Гэбриель приветствовал старых знакомцев, с которыми Клэй не встречался уже много лет. Вот Геральт Бурдохлест, вот Неистовая Мэй Драммонд, вот Рыжий Боб, чьи медно-рыжие кудри давным-давно исчезли, оставив по себе одну плешь.
Баррет высмотрел в толпе двоих парней, подозвал их к себе и сказал Клэю:
– Вот, познакомься, мои сыновья Роган и Сид. А это Клэй Купер.
– Рад знакомству, – сказал старший, Роган, коренастый здоровяк, весь в отца.
Его брат, худощавый, голубоглазый и улыбчивый, больше походил на мать Авери. Оба высветлили волосы до платиновой белизны и обвели глаза углем, на манер нармерийских мальчиков для постельных утех.
– Мы про тебя частенько слышим от матери, – заявил Сид. – Как нашкодим, так она и ругается, что, мол, надо было за Клэя Купера замуж идти, а не за это вот несчастье.
Баррет усмехнулся:
– А я и возражать не стану. Ну что, Пузочес, махнемся женами?
Клэй хотел было вежливо отклонить предложение, но тут раздался знакомый голос:
– Клэй Купер?! Ох, да чтоб мне задницу надрали и сестренкой обозвали! А с чего вдруг ты здесь, а не в Жути?
Из толпы вышла Джайна. Ее спутницы – теперь их стало вдвое больше – следовали за ней, по обыкновению разодетые в яркие шелка и меха, нисколько не волнуясь, что дождь испортит роскошные наряды.
Клэй улыбнулся: можно вывезти девушку из Картеи, но…
Джайна гордо взмахнула рукой:
– Прошу любить и жаловать, «Шелковые Стрелы»! Как видишь, полный колчан набрался. А ты, между прочим, хреново выглядишь. Что с лицом-то?
– Такой уж уродился, – пожал плечами Клэй.
– Да ну? Неужели мамка в пузе топор носила? Я вот тоже так хочу, а то мужики лезут, куда не просят.
Баррет расхохотался:
– О, бой-баба, мне такие нравятся.
Гэбриель долго спорил о чем-то с одним из братьев Бездельников, потом вмешался в разговор Муга с Мэй Драммонд, взял волшебника за руку и подвел к Клэю, бормоча себе под нос:
– Жалкие трусы!
– Что, не придут на подмогу? – спросил Клэй.
– Нет, хотят, чтобы мы закрыли Врата, – вздохнул Гэбриель. – Говорят, что Кастия все равно не устоит и что помогать кастийцам бесполезно. А ведь там тридцать тысяч человек! Представляешь, Геральт Бурдохлест такое сказал, тот самый, который голыми руками сборол скального халка! И братья Бездельники туда же! А ведь они впятером убили дракона.
– Им дракон вот такой мелкий попался, – напомнил Муг, на волосок расставив пальцы.
– Ну, все равно. Они боятся с нами идти.
– Поговори с ними, – предложил Клэй.
– Так ведь говорил уже! – всплеснул руками Гэбриель. – Думал, если хоть одну глыбу с места стронуть, то остальные сами покатятся, а они…
– Нет, я не о том, – сказал Клэй и обвел рукой толпу. – Поговори с ними, Гэб. Со всеми сразу. Подумаешь, Геральт Бурдохлест! От старых героев толку не будет, тут новые нужны.
– Верно! – рявкнул Роган, а его младший брат согласно ухмыльнулся.
Джайна расправила плечи, пристукнула концом лука о землю:
– Вот такой разговор мне по нраву.
Гэбриель недоверчиво посмотрел
