– Муг!

– Что?

– Дракон, – напомнил Гэбриель.

– А, ну да. Извините. Что ж, переходим к запасному варианту моего замысла.

– А он сработает?

Клэй перевел взгляд с волшебника на Гэбриеля:

– У нас еще и запасной вариант имеется?

– Надо попробовать, – решительно кивнул Муг и, спрыгнув с противоположного борта, побежал к восточной заставе.

– Куда это он?

– К Вратам, – сказал Гэбриель. – Эдвик, эту тварь надо задержать.

– Легко, – ответил бард. – Сейчас поднимемся повыше…

– Ни в коем случае, – возразил Гэбриель. – Рано еще. Сначала надо подобрать остальных. Лети над самой землей.

– Но дракон…

– Дракон – это пустяки, лишь бы Листопад не узнал, что мы здесь.

Клэй обернулся к Матрику:

– А какой у нас запасной вариант?

– Понятия не имею, – тяжело дыша, ответил Матрик. – Но хуже основного варианта уже не будет.

Акатун уставился на корабль злобным взглядом – огромные, пышущие ненавистью глаза пылали, как тысячи печей, – и проревел что-то на непостижимом драконьем наречии.

«Не похоже, чтобы поздоровался», – подумал Клэй.

– Пора, – сказал Гэб. – Поехали!

Эдвик крутанул ониксовые шары. Дракон прыгнул, но корабль, вильнув в сторону, пролетел между драконьих лап. Кончик длинного хвоста задел корму, «Былая слава» завалилась набок, будто рыбачья лодка под штормовой волной, однако Эдвику удалось выровнять корабль. Двигатели загудели, вспенились, и «Былая слава» стрелой понеслась вдоль улицы.

Корабль проскочил над завалом, нырнул под арку акведука, и Эдвик оглянулся:

– Он за нами гонится?

– Не зна… – начал Клэй, как вдруг под ними взорвались трехэтажные здания, осыпаясь осколками кирпича, с улицы, как из прорванной плотины, хлынуло серое облако пыли, а из него вылетел дракон. – Еще как гонится.

Эдвик направил корабль в узкий переулок. «Былая слава» то и дело задевала боками стены, паруса искрили электрическими разрядами. Из-за угла выскочил Акатун, протискиваясь между накренившихся колонн и нависших фронтонов, будто между пьянчугами в таверне.

За очередным поворотом начинался широкий проспект с шеренгой высоких постаментов, увенчанных ногами в сандалиях, – обезноженные статуи лежали на земле. Летучий корабль лавировал между постаментами, кренясь то на правый, то на левый борт. Матрик с улыбкой следил, как Муговы совомедведики скользят и съезжают туда-сюда по качающейся палубе.

Клэй опасливо выглянул за борт. Акатун, будто расшалившийся пес, нагонял корабль огромными прыжками, сметая все на своем пути. Бахромчатые складки по обеим сторонам драконьей пасти расправились и вздулись.

– Поворачивай! – заорал Клэй Эдвику.

– Зачем?

– Поворачивай, кому говорят!

Корабль резко свернул вправо, а вдоль улицы пронеслась струя ярко-голубого пламени. Чтобы оторваться от погони, бард заложил крутой вираж влево. Уловка вроде бы сработала. В одном из соседних переулков Гэбриель заметил Баррета и его людей. Корабль направился туда и завис над землей. Тиамакс ловким ударом мечей снес голову гноллу.

– Все на борт! – крикнул Гэб.

– Там их много! – ответил Баррет, торопливо перезаряжая арбалет.

Гноллы бросились наутек в переулок, но тут на соседней улице появилась голова Акатуна. Что-то раскатисто чиркнуло, будто десять тысяч спичек по гигантскому коробку, и гиеноподобные твари вспыхнули синим пламенем.

– Отлично! – завопил Баррет, отшвырнул арбалет и забрался на палубу.

Тиамакс помог Подсвинку перелезть через поручни и сам запрыгнул следом. Огненное дыхание дракона с ревом прокатилось по переулку. Клэй ощутил на лице жар раскаленного металла, но Эдвик уже бешено вращал рулевые шары. «Былая слава» на полной скорости рванула сквозь лабиринт исчезнувшего великолепия.

Клэй невольно обрадовался отсутствию Кита, представив, как гуль восторженно вещает: «А здесь была картинная галерея… А здесь – премилая булочная, где пекли вкуснейшие плюшки. Эх, тысячу двести лет прошло! Нынешние плюшки тогдашним не чета, это я вам говорю, как знаток и ценитель…»

– А, вот и Аша! – сказал Баррет, указывая за плечо Эдвика.

Аша с Ганелоном мчались по широкому проспекту вслед за Китом. Гуль, подтянув простынное одеяние до колен, ковылял с удивительной скоростью.

– За ними кто-то гонится, – сказал Гэбриель.

«Явно не гноллы, – встревожился Клэй. – Ганелон гноллов не испугался бы, ведь волки не улепетывают от овец».

Как только «Былая слава» вылетела из-за развалин, опасения Клэя подтвердились: по проспекту несся Акатун, вытянув длинную шею; бахромчатые складки зубчатым венцом вздымались вокруг головы.

– Держись! – завопил Эдвик, обхватил рулевые шары и пинком переключил рычаг, управляющий приливным двигателем.

Корабль накренился и резко лег на бок, давая возможность Ганелону и Аше запрыгнуть на борт. Кит врезался в поручень и повис на нем, но Тиамакс, сгребя в охапку обоих совомедведиков, успел ухватить гуля за щиколотку и втащить на палубу.

Летучий корабль завертелся волчком. Бард отжал рычаг управления, парус заполоскал, треща электрическими разрядами, и волоски на коже Клэя встали дыбом. Взревел приливной двигатель, «Былая слава» выровнялась, и мимо левого борта пролетела голубая струя огня.

Гэбриель, перешагнув через Кита, подошел к креслу рулевого и сжал узкие плечи Эдвика:

– Сможешь доставить нас к Вратам?

– Попробую, – ответил бард. – Только нам скорости не хватит, чтобы удрать от этой тварюги.

– Хм, скорости не хватит… – Гэбриель оглядел палубу и вопросительно посмотрел на Баррета.

Вожак «Авангарда» вздохнул:

– Ох, ради всех богов, бросай мебель за борт!

С палубы вышвырнули диваны, кресла и сундуки, набитые одеждой и доспехами, тюфяки, барную стойку и табуреты. Матрик собственноручно столкнул за борт шкафчик с напитками и болезненно скривился, когда зазвенели разбитые бутылки.

– Эй, не шали! – сказал Клэй, заметив, что Ганелон окинул Подсвинка оценивающим взглядом.

К чести южанина, он сделал вид, что устыдился.

«Былая слава» вылетела из города и устремилась к Вратам по широкому державному тракту. Впереди над дорогой высилась величественная черная арка Врат, а за ней начинались бескрайние поля, обезображенные до…

Вообще-то, Жуткая орда, окружившая Кастию, плохо поддавалась описанию.

Среди бесчисленных сонмов всевозможных – ведомых и совсем уж неведомых – чудовищ там и сям бродили великаны. В небе над городом, подальше от оборонительных орудий, лениво кружили стаи чумных ястребов и длинношеие виверны. В облачных клубах дыма резвились гарпии, гнилесильфы, кровавые крылоглазы и тысячи прочих летучих гадов.

Орда не просто раскинулась до самого горизонта, она перекатилась за него. Кроме нее, смотреть было не на что. Все на борту «Былой славы» ошеломленно разглядывали чудовищную панораму.

Девять сердец пытались уравновесить свинцовую гирю страха на незримых весах, но даже самый отважный среди них понимал, что гиря перевешивает… Внезапно Кит, иссохшее сердце которого весило легче апельсиновой кожуры, поднял голову над поручнями и завопил:

– Дракон!

– Знаю! – крикнул Гэбриель.

– Он прямо за нами.

Клэй осторожно высунулся посмотреть. Кит был прав: Акатун летел следом, так близко, что его горячее дыхание обдавало корабль жаром расплавленного металла. Клэй обернулся навстречу ветру и у самых Врат увидел Муга, который вкладывал белый каменный ключ в замок.

– Куда теперь лететь? – спросил Эдвик.

– Прямо под арку, – ответил Гэбриель, не сводя глаз с Врат.

Корабль пронесся под аркой. Клэй на миг встретился с Мугом взглядом, и волшебник отчего-то хитро подмигнул. За кормой дракон нырнул в арку. Внезапно воздух под ним задрожал, переливаясь, как мыльный пузырь.

И Акатун исчез.

«Былая слава» заложила крутой вираж. С западной стороны Врат хлынул поток невесть откуда взявшейся воды. Муг, стоя чуть в стороне, обеими руками торопливо вращал колесо ключа, будто закрывал вентиль, – видно, так оно и было. Потоп прекратился так же внезапно, как и начался.

Все на борту «Былой славы» перевели дух. Эдвик захохотал как сумасшедший, а Гэбриель в изнеможении вздохнул.

Общее молчание нарушил Матрик, завопив во весь голос:

– Ура! Да здравствует запасной вариант!

Глава 49

Бессмертие

В луже под аркой трепыхался русал, заглатывал воздух и смотрел в небо, наверняка совершенно не понимая, где находится. Он что-то пробулькал, обращаясь к Клэю и остальным, спрыгнувшим с корабля на землю.