– Пока еще плохо, – призналась девушка, – я учила его и продолжаю изучать, но мне сложно…

– Отчего же?

– По-настоящему язык можно выучить, только разговаривая на нем. С теми, для кого он родной. А на Руси таких мало. Вот польский изучить мне было легче…

– Буду рад вам помочь.

– Правда? Как хорошо!

Кокетливая улыбка, легкое прикосновение руки…

Владимир, который наблюдал за сестрой, только усмехнулся про себя. Беспощадное очарование, так-то. Но хороша, чертенок? Ежи повезло не меньше. В Юлиане не было такой мягкости, как в Наталье (во многом напускной, уж он-то знал, что сестрица пошла больше не в мягкую мать, а в тетку Софью), зато чувствовалась порода. Тонкая линия носа, высокий лоб, громадные черные глаза, длинная шея… когда она научится пользоваться своими преимуществами – будет не хуже матери. А та по праву считается самой очаровательной женщиной Венгрии.

– Попробуй спеть на польском, Наташа. А я помогу музыкой.

Гитара… На Русь она попала вместе с Николя Маттейсом, который концертировал как скрипач, но нашел себя и как преподаватель. Вот театр на Руси особым успехом не пользовался – патриарх был против, а музыка… да что ж в ней плохого? Красиво, возвышенно…

Николя настолько понравилось на Руси, что он так и остался в Кремле, в числе прочего обучая талантливых детей игре на музыкальных инструментах.

Невместно царевичу?

Ха, попробовал бы кто-то это вслух произнести! Как повторяла постоянно тетка Софья: «Знания неуместными не бывают!»

Владимир умел неплохо играть и на скрипке, но гитара нравилась ему куда больше. И сейчас помогала знакомству. В два голоса были спеты несколько песен, потом завязалась беседа, а когда старший брат потихоньку улизнул из сада, дело, считай, было сделано.

Молодежь разговаривала о всякой ерунде, но можно было уже четко сказать, что они станут… ну хотя бы друзьями. А это – немало.

– Что будем делать, сынок?

Гордая королева Гедвига сейчас выглядела… жалко. Руки подрагивали, перебирая пластины веера из слоновой кости, глаза бегали, голос чуть срывался – угроза была более чем серьезной. Датчане и шведы грызлись постоянно, в этом не было ничего удивительного. Но если со стороны финнов еще ударит Русь… могут и не выдержать. Флот сильно потрепан, в казне пусто, войск мало… Нет, против двух таких хищников Швеции не устоять.

– Разумеется, мы будем драться. – Для Карла этот вопрос и не возникал. Помирать, как овца на бойне, он не собирался. – Я попросил Марию написать сестре, но толку с того…

– Конечно, что может решить мямля Георг? – Гедвига скривила губы. – Кристиан на него и не оглядывается! А Мария… хорошо хоть сына родила. Жаль, что одного.

Второй беременностью у Марии родилась дочь, а третьей пока не наступало, несмотря на все старания супруга. Маленький Карл Двенадцатый сейчас бегал по дворцу и беззаботно играл в солдатики, даже не догадываясь о войнах и бедах, которые может ему оставить в наследство отец.

– Вот именно что мямля. – Карл хищно усмехнулся. – Георг сам по себе ни на что не способен, даром что королевской крови. Кристиан – правитель, а этот – так, при нем!

– Нам это может помочь?

– Может, мама. Если ты справишься здесь.

Гедвига вскинула голову.

– Не путай меня со своей супругой, сынок! Что я должна делать?

– До русских я не доберусь, но отколоть от них данов – могу. Как ты думаешь, что сделает Кристиан, узнав, что мои войска высадились в Копенгагене?

– А мы… сможем?

– У нас нет выбора. Это единственный шанс. Если даны отойдут, русских мы выбьем.

– А сил хватит?

– Не знаю. Но Георг – это не Кристиан. Он может дрогнуть, растеряться… Это наше единственное спасение.

– Нас никто не поддержит?

– Некому. Эти мерзавцы идеально рассчитали время. Франция и Англия сцепились так, что пух и перья во все стороны. Людовик разве что на словах поддержит, да потом втрое запросит. Австрия воюет с турками, остальные в драку с Русью попросту не полезут. Незачем.

– Что, если поляки поддержат Русь?

– Возможно. Но это допустимый риск. В любом случае воевать сразу со всеми мы не сможем. Сначала надо выбить из войны данов, а потом взяться за второго противника.

– Я буду молиться, сынок.

– Молитесь, матушка. Молитвы нам очень понадобятся.

Сказано было не в шутку. За последнее время боевой дух шведской армии значительно упал. Во многом ее удаль строилась на фатализме. Умер – так угодно Богу. Победили? Богу так угодно! Идем в атаку?

Господи, на все Твоя воля!

Протестантские пасторы старались от души, да вот беда – это хорошо работало, только когда войска одерживали победы. А когда проигрыш идет за проигрышем, сколько на врага рода человеческого ни кивай, все одно – недовольство нарастает, люди нервничают…

Карлу срочно требовалась победа. Хоть какая, хоть самая маленькая. Но короли на мелочи не размениваются, так что выход был один – брать Копенгаген.

Русское войско шло к границам Финляндии. В отличие от своего датского коллеги, Алексей Алексеевич не поскупился. Почти сорок тысяч человек, сотня кораблей…

Но первым нанес удар Кристиан.

Высадившись в Хельсинборге, он пошел маршем через Смоланд. Навстречу ему выступило войско Карла, но не все. Чтобы какое-то время сдержать датчан – хватит. А вот победить… У Карла был единственный выход: вывести данов из войны, а потом уже, один на один, драться с русскими. И он – попытался.

Ранним майским утром шведы погрузились на корабли, и те двинулись в Зунд. Для такого мизерного пути не нужны были ни очень опытные моряки, ни хорошие корабли, а потому все прошло без проблем. Попутный ветер словно помогал шведским кораблям, и спустя короткое время на горизонте появился Копенгаген.

Корабли Карла медленно шли по проливу, обстреливая столицу. И надо сказать, что Георг храбрости не проявил.

Увы…

Будучи весьма неглупым человеком, Кристиан все же совершил одну ошибку. Он не ожидал, что атакованная кошками крыса кинется на противника и вцепится ему в морду, – вот и не приготовился. Адмиралом Георг был просто по названию, а человеком, да и военным…

Одним словом, пока шведы обстреливали город, несчастный свалился с тяжелейшим приступом астмы. Остатки датского флота попросту растерялись и выйти в море не смогли.

Карл не верил в свою удачу. Он ожидал… да хоть бы чего, но такое?! Шведская эскадра встала на якорь у Гумлебека, примерно в семи милях от датской столицы. Именно в этом месте датчане попытались организовать сопротивление. Собрали народное ополчение, подтянули остатки войск, которые стояли в городе, артиллерию, но не главнокомандующего.

Шведский десант насчитывал четыре тысячи человек, и этого хватило. Потому что в первых рядах пошел сам Карл. Ему не помешали ни приступы морской болезни, ни опасность. Сейчас речь шла о его королевстве – и он готов был на все. Нетерпение его было настолько велико, что примерно в ста шагах от