Агата заметила розовые пятна на щеках Софи… подтянутые к груди колени… знакомые интонации. Да, именно так всегда вела себя ее подруга на первом курсе, когда начинала говорить о своем будущем принце…

– Значит, ты действительно влюбилась в него, да? – удивленно спросила Агата.

– Знаешь, я думаю, что теперь могу быть совершенно счастлива одна, сама по себе, – вздохнула Софи. – И мне совершенно не нужен парень. Понимаешь, я больше не верю в любовь, тем более с первого взгляда. После Тедди и Рафала я хорошо усвоила, что, если не хочешь разочароваться в том, кого полюбила, лучше не влюбляться вообще. Потому что любой парень раньше или позже окажется либо занудой, либо дураком, либо вообще душегубом, и тогда просто уже не будешь знать, как от него избавиться. А этот парень… Лев… Знаешь, он появился ниоткуда, исчез без следа и даже не обещал на прощанье, что мы с ним когда-нибудь снова встретимся. Вроде бы пустяк, мимолетная встреча, но я почему-то не перестаю думать о том, как бы мне хотелось, чтобы Лев пригласил меня на свидание, и я пришла бы на него в самом красивом своем платье, в самых лучших туфлях. И мы бы полакомились цыпленком в вине. Лев ухаживал бы за мной, а я бы расспрашивала его о том, кто у него отец и чем он сам зарабатывает себе на жизнь в свободное от спасения попавших в неприятности людей время. Спросила бы, почему ему так нравится наша с тобой сказка и почему я сама сумела так ему понравиться – ведь я почти все время так скверно себя вела… – Софи откинулась на подушки и вздохнула. – И все-таки даже его я вряд ли смогу полюбить по-настоящему. Ведь я даже имени его не знаю.

– Райен, – сказала Агата.

– Что?! – подскочила Софи.

– Его зовут Райен.

Агата вытащила из кармана золотистый флакончик и, развернув в воздухе Карту Квестов, указала на подъезжающую к Ноттингему фигурку в маске Льва. Увидев ее, Софи побледнела…

– Его не могут так звать! – простонала она.

– Значит, ты уже слышала это имя, – сверкнула глазами Агата.

– Профессор Садер. Он однажды упоминал его при мне, – торопливо пояснила Софи. – Райаном звали брата-близнеца Рафала.

– Райен – брат бывшего Директора школы?! Его добрый брат-близнец?! – ахнула Агата. – Он…

– …он жив? – прошептала Софи.

Подруги ошеломленно посмотрели друг на друга, и Агата сказала, решительно покачав головой:

– Нет, этого не может быть. Мы сами видели с тобой на первом курсе, как профессор Садер завещал свое тело призраку Директора школы Добра. Они оба мертвы. И профессор Садер, и Райен. Бесповоротно.

– Да… если только призрак Райена не нашел какой-то способ вернуться назад в наш мир, причем в новом, юном теле, – сказала Софи. – Как Рафал в свое время.

– Райен не может вернуться назад, – снова покачала головой Агата. – Точно так же, как и Рафал. Такое не под силу даже самому могущественному магу.

– Тогда, быть может, этот Райен – сын Директора школы Добра? Просто его зовут так же, как отца. А что? Многие самовлюбленные отцы так поступают – называют сыновей в честь самого себя.

– Его сын? Но если бы у Директора школы Добра был сын, неужели это до сих пор не было бы известно? И потом, если бы у него был сын, разве он сам не появился бы, чтобы помочь нам в войне против Рафала?

– Значит, это просто совпадение? – пробормотала Софи.

– Может быть, – с сомнением откликнулась Агата.

– «Игрэйна» приземляется! Ноттингем на горизонте! – раздался сверху, с палубы, голос Николь.

– Скорее! Райен и Тедрос вскоре должны встретиться. Нам нужно найти Тедроса… – начала Агата, стаскивая Софи с кровати.

– А я должна выяснить, кто такой этот Райен, который целует понравившихся ему девушек, а потом исчезает и даже пары строк им на следующий день не напишет! – капризно фыркнула Софи.

– Выяснишь. Но только после того, как мы поможем Тедросу, – грозно предупредила ее Агата.

Киль «Игрейны» со страшным треском ударился о землю…

Агата крепко обхватила Софи руками, а вокруг них стаей вспугнутых птиц взлетели в воздух разноцветные платья, туфли, баночки с кремом. Затем все это богатство рухнуло на пол, а сверху послышалась команда готовиться к высадке и торопливый перестук каблуков.

– Пойдем, – сказала Агата и потащила Софи к двери.

– Агги?

Агата обернулась.

– Может быть, все наладится. Ты будешь с Тедди, я с Райеном, кем бы он там ни оказался. Этот будет наш собственный вариант Камелота, с новым Артуром и Ланселотом, и с новой Гиневрой, и мы снова сделаем Камелот великим и могучим, – с надеждой в голосе прошептала Софи. – А что, если это наше новое, настоящее «долго и счастливо»? Что, если это новое, идеальное окончание нашей сказки?

– Ну, начнем с того, что история Артура и Ланселота закончилась тем, что рыцарь предал короля, сбежав с его королевой, и Артур объявил награду за их головы, – проворчала Агата и вновь потащила Софи к двери каюты. – А еще я знаю, Софи… что в нашей сказке, ни для меня, ни для тебя идеального конца не будет.

23

Ковен. Дочь Шерифа

Когда пришло время совершать посадку, под килем «Игрэйны» не было воды, а на ее мостике не было капитана, поэтому корабль самостоятельно принял решение и опустился на площадь перед городской тюрьмой Ноттингема, разрушив при этом стоявшую здесь статую толстого бородатого Шерифа.

Грохот вспугнул нескольких голубей, и они, захлопав крыльями, взмыли в небо.

Из тюрьмы не донеслось ни единого звука.

– Папочке очень не понравится, что мы повалили его статую, – сказала Дот, перевесившись через поручень фальшборта.

К подруге подошла Эстер, оглядела пустынную площадь и спросила:

– А где все? Можно подумать, что у вас здесь каждый день садятся на площади летучие корабли.

– Так в тюрьме же никого нет, – объяснила ей Дот. – Папочка со своими людьми постоянно гоняется за Робином, а все, кого он успел посадить за решетку, тем временем обычно убегают.

– Хорош Шериф, – с чувством заметила Анадиль, а ее крысы дружно захихикали.

– Он уже ловил Робина раньше, значит, и снова поймает, – насупилась Дот. – Зато когда папочке в очередной раз удается схватить Робина, он так радуется, так радуется. Говорит, что я красавица, и покупает мне пирожные и новые платья. Но потом, когда Робин снова сбегает из тюрьмы…

Ее глаза затуманились.

– Но как Робину постоянно удается улизнуть из-за решетки? – спросила Анадиль.

– Ой, смотрите! Берти! – воскликнула Дот и замахала руками. – Привет, Берти!

Тот, кого Дот назвала Берти, оказался немытым стариком с сальными волосами, который вышел из дверей тюрьмы. Он был без рубашки, одной рукой придерживал спадающие штаны, а в другой держал зажженную вонючую сигару.

– Робина давно не видели? – весело спросила у него Дот.

В ответ Берти длинно, замысловато выругался, сплюнул себе под ноги и ушел обратно