– Агата права. Мы должны узнать, кто этот парень, – сказала профессор Доуви. – И не только потому, что хотим видеть его на нашей стороне. Нам нужно понять, чего он добивается…
– Чего добивается, чего добивается, – хмыкнула Софи, продолжая любоваться своей розой. – Меня он добивается.
– Парень, защищающий Добро, пытается произвести впечатление на декана школы Зла? – усомнилась Доуви.
– Хороших парней всегда тянет к скверным девчонкам. Это любой моей ровеснице известно, – не очень вежливо ответила Софи.
– Но если он такой положительный, почему я его раньше не встречала? – продолжала гнуть свое Доуви. – Любой парень с сильной склонностью к Добру непременно должен пытаться поступить в мою школу, это же прописная истина. Я каждый год просматриваю тысячи заявлений от юных кандидатов во всегдашники, но этого Льва не видела никогда. Хотелось бы разобраться с этим парнем внимательнее…
Тут Доуви, судя по всему, передвинула свой хрустальный шар, потому что в нем мелькнули апартаменты Софи в бывшей башне Директора школы, показались на мгновение волки, усердно менявшие интерьер комнаты под руководством профессора Мэнли (этого, к счастью, Софи заметить не успела). Затем шар перестал вращаться и замер над книгой, в которой Сториан нарисовал загорелого, с волосами цвета меди парня, целующего Софи.
Показав эту картинку, Доуви снова повернула шар на себя и сказала:
– Я приказала фейри снять копию портрета этого парня и, не вдаваясь в детали, попробовала расспросить о нем всех преподавателей и студентов обеих школ. Но никто этого парня никогда не видел и никто ничего о нем не знает. А это, принимая во внимание его внешность и подвиги, которые он совершил прошлой ночью, выглядит совершенно невозможным. Честно говоря, лицо этого парня мне кажется смутно знакомым… хотя ручаться я ни за что не могу…
Доуви сильно закашлялась, схватилась руками за грудь, и ее хрустальный шар снова зашатался в воздухе. Когда он перестал качаться, Агата обратила внимание на черные тени под глазами Доуви. И вообще ей показалось, что лицо декана за прошедшую ночь сильно постарело.
– Профессор, я знаю, что вы хотите, чтобы мы вернули в школу остальные студенческие группы, – сказала Агата, – но мне кажется, вы неважно себя чувствуете, поэтому…
– …поэтому мы можем вернуться в школу прямо сейчас и помочь вам, – внезапно встрепенувшись, подхватила Софи. – Это и будет моим заданием в должности декана…
– Нет, твое задание – выполнять мои распоряжения. Кстати говоря, я нормально себя чувствую, а вот мой шар действительно работает уже на пределе, поэтому не удивляйтесь, если что, – Доуви пыталась продолжать твердо, но ее голос предательски дрогнул. – После того что случилось с Миллисентой и Чеддиком, я не хочу новых трагедий. Немедленно отыщите оставшиеся группы, приведите их на «Игрэйну» и верните в школу Добра и Зла, где они будут в безопасности. Между прочим, я разговаривала с Гиневрой, и она рассказала, что наш неизвестный Лев успешно отразил атаки Змея в Махадеве и Фоксвуде. Теперь, чувствуя Льва у себя на хвосте, Змей наверняка попытается взять штурмом Камелот. А если Камелот попадет в руки Змея – это, сами понимаете, будет смертным приговором для всех Лесных королевств. Сейчас Гиневра вместе с правителями государств Добра и государств Зла старается как можно быстрее собрать армию для защиты Камелота от Змея и его наемников. Тедрос же тем временем направляется вместе с Ланселотом на встречу со Львом, чтобы выяснить, кто же тот на самом деле. Их встреча запланирована на сегодняшний вечер. Если этот Лев действительно окажется нашим преданным союзником, он станет главным козырем в нашей битве со Змеем, когда тот со своей армией пойдет на приступ замка.
– Тедрос отправился в Леса?! – с тревогой переспросила Агата.
– У него встреча со Львом?! – заволновалась Софи.
– Где?! – в один голос воскликнули обе, а затем, нахмурившись, уставились друг на друга.
– В Шервудском лесу, – ответила профессор Доуви. – Это единственное безопасное место в окрестностях Камелота, где Змей не сможет напасть на Тедроса…
– Это больше не безопасное место, – прервал ее раздавшийся откуда-то сбоку голос.
Агата, Софи и Доуви повернули головы.
Там возле иллюминатора стояла Дот, держа в руках грязный мокрый кусок пергамента с печатью шерифа из Ноттингема.
– Поскольку Агата не использовала свою курьерскую ворону, я после событий на Ринге послала с ней весточку своему папочке – сказать, что со мной все в порядке. Он прислал мне с вороной ответ. Пишет, что прошлой ночью в Ноттингеме появились те самые чешуйчатые черные черви. Они ни на кого не нападали, собственно говоря, не делали ничего плохого, но влетали в дома и снова вылетали из них, словно искали кого-то. Если Змей уже добрался до Ноттингема, то он буквально в двух шагах от Шервудского леса, где должны встретиться Тедрос и Лев.
– Значит, вы все-таки подслушивали, о чем мы здесь говорим?! – вскинулась на нее Софи.
– Подслушивали? Зачем? Вы же орали во всю глотку, – подняла голову Беатриса.
– Кричали про Льва, – сказала Анадиль.
– И про поцелуи, – добавила Николь.
– И о том, что вы не знаете его имени, – с каменным лицом вставил Хорт.
– Софи целовалась с Рафалом, Софи целовалась с Тедросом, теперь она целуется со Львом, у которого нет имени, – выпалила Кико. – А моя мама говорит, что если целоваться со многими мальчиками, превратишься в улитку.
– Чушь, – авторитетно заметила Эстер.
Софи ничего не сказала, хотя и надулась.
– Черви?! В Ноттингеме?! – внезапно встревожилась Доуви. – Девочки, на совещании в Камелоте присутствовало больше десятка правителей самых разных королевств, и Добра, и Зла. Все они знают, что Тедрос и Ланселот отправились в Шервудский лес на встречу со Львом. Один из этих правителей мог оказаться шпионом Змея. А если так, то Змей наверняка попытается напасть на Тедроса именно в Ноттингеме, не даст ему скрыться в Лесу! – Доуви раскрыла свою Карту Квестов и принялась изучать ее. – Так, похоже, что Тедрос уже приближается к границе Ноттингема. Если послать ему сообщение с птицей, оно уже не подоспеет вовремя. И Мерлин на мои письма не отвечает, я даже не знаю, где он сейчас. Если Тедрос попадет в засаду, его некому будет защитить, кроме Ланселота, а одного рыцаря
