— Вы тоже не торопитесь домой.

Начальник штаба вздохнул и произнес:

— Да, все это связано с завтрашним выходом ударного взвода.

— Я не понимаю, почему нас с вами держат в неведении насчет того, чем будет заниматься ударный взвод у Байара. Ведь командир батальона наверняка в курсе той задачи, которую предстоит решать экипажам «Т-90».

Начальник штаба отрицательно покачал головой.

— Нет, майор Маси не в курсе. Генерал Биджади сказал, что лично определит задачу взводу.

— Не нравится мне это, Хамид. В конце концов, мы входим в руководство части.

— Военная тайна, господин Петренский. Видимо, задача, которую определит командир дивизии, засекречена.

— Что же может быть такого секретного? Ситуация нам известна. Поселок, охваченный нами с трех сторон и обороняемый формированием Ибрагима аль-Зара, река, переправа. Не вижу, как может изменить там обстановку один взвод, пусть даже на новых «Т-90».

Кальма пожал плечами и сказал:

— Я тоже не могу это понять, хоть и пытался просчитать ситуацию.

— Ну и ладно. Наша задача состоит в том, чтобы отправить взвод. Мы обязательно это сделаем. Все остальное — проблемы генерала Биджади.

— У нас общие проблемы. Но насчет взвода вы, Андрей Васильевич, абсолютно правы. Мы отправим его.

Офицеры вышли из штаба и направились каждый к себе.

Военный советник жил один в отдельном модуле, рассчитанном на четыре семьи. Там постоянно нес службу дневальный, выделяемый из состава сегодняшнего наряда.

Петренский козырнул сирийскому солдату и прошел в свою гостиную. Первым делом он опустил жалюзи на окнах и включил свет. Затем майор присел на диван, достал сверток с деньгами, подбросил его на ладони. Двадцать тысяч долларов. Он должен был получить еще сто восемьдесят.

Через доверенного человека капитана Тари ему уже удалось переправить за границу больше миллиона долларов. Это была плата за сотрудничество с террористическими организациями. Оно оказалось весьма плодотворным.

Информация по отдельному танковому батальону, конечно, интересовала руководство ИГИЛ, но особо важного значения она не имела. Планы командования батальона, которые согласовывались с военным советником, тоже стоили немного.

А вот то, что майору Петренскому удавалось узнавать на базе Хмеймим, имело совершенно иную цену. Он ездил туда довольно часто. На совещания, инструктажи, разъяснение целей и задач, получение ценных указаний. Самую большую сумму, аж полмиллиона долларов, Петренский получил за информацию по Дейр-эз-Зору и Идлибу. Немного меньше он огреб за данные о переговорах российского командования с иранцами и турками.

В принципе карьера майора Петренского складывалась очень даже неплохо. Вскоре он должен был получить очередное воинское звание, через полгода — вернуться в Россию.

Его бывший командир теперь занимал весьма высокую должность в очень серьезном штабе. Он обещал Петренскому устроить его перевод туда же, на полковничью должность, квартиру в Москве.

У Петренского была семья. Сейчас она находилась в Саратове, у родителей жены.

Все шло хорошо, перспективы отличные, денежное довольствие достойное. Он сумел бы пристроить жену на высокооплачиваемую работу, сам получил бы полковника, а там, глядишь, и до генерала дослужился бы. Построил бы дом в Подмосковье.

Но нет. Петренскому хотелось другого. Он спал и видел особнячок на берегу моря в Испании. Небольшое кафе или ресторанчик, который обеспечил бы ему доход, пусть и не самый высокий, но достаточный для обеспечения нормальной жизни.

Он видел рядом с собой Ольгу Русанову, красивую, фигуристую, покорную, которая не имела бы права голоса и уж тем более — каких-либо претензий на его личную свободу. По сути дела, майор хотел иметь в лице Ольги наложницу, домработницу, которая и слова не могла бы сказать про его гулянки.

А погулять в обществе молодых, первоклассных, дорогих девочек Петренский очень любил. Поэтому-то он легко поладил с капитаном Тари. Теперь у майора имелись деньги, но еще не столько, чтобы обеспечить все его потребности. Он мечтал заработать миллиона три, желательно в евро.

Да, российские танкисты прибыли сюда очень вовремя. Уже можно считать, что только на них Петренский поимел двести тысяч долларов.

Чем успешнее развернется наступление сирийских войск при поддержке российских ВКС и спецназа, тем дороже будет оплата любой информации, связанной с ними. Сейчас уже понятно, что террористы будут разбиты. До их разгрома осталось немного, считаные месяцы. За это время и надо пополнить свою копилку, как называл счета, открытые в Испании, предатель майор Петренский.

Он положил деньги в кейс, а его — в сейф, прошел в душевую и с удовольствием постоял под теплыми струями воды. Конечно, майор предпочел бы делать это вместе с Ольгой, но до этого пока не дошло. Ключевое слово в этой фразе — «пока».

Глава 5

Без четверти шесть утра 30 июля ударный танковый взвод под командованием капитана Иволгина вышел с территории воинской части и направился мимо поселка по грунтовой дороге на юго-запад. Механики-водители вели машины со скоростью пятьдесят километров в час. Дистанция между ними составляла пятьдесят метров из-за сильной пыли, поднимаемой танками. На этот раз передовым шел «Т-90» с российским экипажем.

В пяти километрах от поселка Мустан в небе появилась пара вертолетов огневой поддержки «Ми-24». Радиостанция Иволгина тут же сработала сигналом вызова.

Он переключил станцию с режима переговорного устройства и ответил:

— Волна на связи!

— Здесь Двадцать третий воздушной базы.

— Очень приятно.

— Мы будем сопровождать вас до заданного района.

— Еще приятней! Что видно сверху, Двадцать третий?

Капитан Зубарев, командир ведущего вертолета, произнес:

— Все спокойно. Противника не наблюдаем. Не видим вообще никого. Плато пустое.

— Интересно было бы знать, кто вас послал.

— Это так важно? По-моему, ваша задача сейчас состоит в том, чтобы без проблем дойти до заданного района.

— Ты прав, Двадцать третий. Ну что ж, приказано сопровождать, так выполняй.

— До связи!

— До связи!

Иволгин переключился на переговорное устройство и объявил подчиненным:

— Нас сопровождает пара «Ми-24».

Ивасюк хмыкнул и спросил:

— А чего не