– Легко. Длинный, чайник где?..

…

Утром Ван проснулся за час до сирены. Подошел к клюющему носом Лео, сидевшему за столом, толкнул в плечо, показал на койку. Тот не заставил себя уговаривать, запрыгнул на нее и сразу вырубился. Занавеска снизу отдернулась, показалась голова Ши.

– Спи еще, – сказал Ван. – Подъем не скоро.

– Не могу.

– Выспалась? Не удивительно. Мы тебя даже на ужин будить не стали, а порцию твою захавали, ты уж извини.

– Не за что. Я… А вы, значит здесь не впервые?

– На исправилке? Впервые.

– А не скажешь… Я слышала, как вы с этим, с той камеры разговаривали.

– С Йогом? Нормально разговаривал. У нас и покруче были люди в банде.

– Были?

– Были… В корпусе был карантин. Медицина не справилась. Но пока мы есть, банда живет. Будешь чай? Я вчера тебе печенья оставил.

– Я не голодная.

– Это ты сейчас так думаешь…

Он был прав. Печенье исчезло моментально. Допив свой стакан, Ши спросила:

– О чем это он говорил?

– Кто?

– Йог. Насчет кино.

– А… Это… Разденься и встань у решетки. Это и называется "кино". Они будут смотреть.

– Это… обязательно?

– Никто тебя заставить не вправе. Если заставлять будут – скажи мне, или любому охраннику. Мент на приемке правильно сказал: личное пространство даже здесь гарантировано. Тебя может избить охрана, да. Могут в карцер направить. Но на всякие… предложения ты всегда можешь сказать волшебное слово.

– Не лезь?

– Да. Так-то ничего такого позорного для тебя в этом нет. Наоборот, это считается правильным. Но если согласишься – не бери за это ничего. Отказывайся, или скажи Йогу, что обществу отдаешь. Иначе получится, что ты это заработала, а раз так, то и дальше работать подписалась.

– Я поняла. Очень интересно… А почему здесь других женщин нет?

– Они редко выбирают срок. Обычно штраф, или физическое. Тебе разве не предлагали выбор?

– Предлагали. Но у меня кредит, а порка… Если бы знала, наверное ее выбрала.

– Ну что сделано, то сделано…

Ван откинулся на спинку стула и задумался о том, как им среди всей этой компании найти человека, даже не зная его имени. На вой сирены он даже не повернул головы.

…

На баланду, которую им раздавали в столовой на завтрак, они с Лео посмотрели с отвращением, но съели. Калориями разбрасываться не приходилось. Между делом, переговорили с Йогом о том, какие работы считаются нормальными, какие дают возможность выйти за периметр, а на какие лучше не соглашаться.

– У вас обычный режим, – сказал Йог. – Вас наверняка оставят внутри, в цехе. С одной стороны: безопасно, с другой: на глазах у охраны.

– Можно и без этих глаз? – спросил Ван.

– В том то и дело, что можно!

Йог огляделся и решив, что их никто не слышит, продолжил:

– Можно. Работы за периметром считаются особо опасными. Час за пять. Патруль туда ходить ссыт и нанимает на охрану рейдеров. И вот с ними уже как повезет. Иногда нормальные попадаются, иногда козлы. Ей – он посмотрел на Ши – лучше туда не соваться. Но мы ей и в цехах нормальную работу подберем, на биопереработке, к примеру. А вот тебе, как я понимаю, пустошь не в новинку?

Ван кивнул.

– Кое-что мы с Лео там видели.

– Отлично. Значит сможете с местными мостик навести?

– Смотря с какими местными. "Закон" и "Воля" сейчас не ладят. Законовцы мне скорее ногу прострелят, если я засвечусь. А потом вторую, для симметрии.

– Рискованно, да. Но ведь можно пробить по-тихому, кто они?

– Можно… – Ван допил жиденький кисель. – А что хочешь оттуда получить?

Йог широко улыбнулся.

– Оттуда можно очень много хорошего получить. Ту же "жвачку" хотя бы. Через патруль я обломался, а с рейдерами еще не пытался. Подходов-то нет… Но если я скажу, что у нас тут вольные сидят, то как думаешь, поддержат вас? Подогреют?

– Обязон. Конечно и нам надо будет к ним выйти…

– Тогда я сегодня подкачу к бугру, договорюсь и схожу наружу. Потом обсудим, что получилось.

– Внимательней там.

– Обязательно!

Ван обратил внимание на то, что Ши о чем-то негромко переговорила с Йогом, но особого внимания на это не обратил. Мало ли, что там она спросила, да и говорили они буквально несколько секунд.

…

На ужине Йога не было. Его притащили немного позже на руках двое его "шестерок", полуголого. Половина спины у него представляла собой один багровый ожог. Коридор молчал, пока авторитета несли к камере, а Длинный рядом с Ваном сказал:

– Вон оно как, час за пять…

– Засохни! – коротко ответил ему Лео, высунул руку сквозь решетку и заорал на весь коридор – Охрана!!!

Патрульный появился почти сразу, посмотрел вопросительно.

– Начальник, я могу помочь! – сказал "скунс", показав на соседнюю камеру.

– Ты доктор, что ли?

– Фельдшер.

Патрульный что-то коротко сказал в рацию, выслушал ответ. Бросил Лео:

– Сейчас старший подойдет.

Сержант прибежал почти сразу.

– Врач?! – рявкнул он.

– Типа того.

Сержант повернулся к патрульному.

– Выводи его и за мной! Быстро!

Почти бегом они поднялись по лестнице на этаж выше, в лазарет. На кровати лежал без сознания патрульный, с которого клочьями сползала форма. Кожа под лохмотьями была такой же красной, как и у Йога. Сержант показал на него и спросил:

– Что надо делать?

– Во-первых: не орать. Этим не поможешь… – Лео, не обращая внимания на реакцию сержанта на его наглость, наклонился к пострадавшему и принюхался. – Да, так и думал… Во-вторых: нужна бутылка того средства, которым комбезы в прачечной после стирки обрабатывают. И много воды. И пару стандартных армейских аптечек. И человека, которого вместе с ним поджарило, тоже сюда, в больничку. Лечить буду только