– Если бы сегодня перед вами стоял выбор будущей профессии, какой путь вы бы избрали, в какой вуз поступали?
– Я нашел то, чем хотел заниматься. Вообще, я поступал на биологопочвенный факультет Московского государственного университета, в свое время мечтал быть ученым и только где-то в конце третьего курса понял, что я не ученый. Хотя сам предмет – биология, конкретно – физиология человека меня страшно интересовала, да и продолжает интересовать. Я знаю точно, что не поступил бы на факультет журналистики. Потому что я убежден, что нельзя научить человека быть журналистом.
Журналист должен иметь жизненный опыт, позицию, которая выработана в результате определенного опыта, которого у человека, пришедшего со школьной скамьи, у свежеиспеченного студента быть не может. Поэтому я, скорее всего, поступал бы на какой-нибудь факультет, который дает достаточно широкое образование, возможно, на исторический или филологический, а возможно, и на биологический, поскольку естественные науки чрезвычайно расширяют кругозор человека. Но знаю точно, что не поступал бы и не советовал бы никому прямо со школьной скамьи поступать на факультет журналистики.
– Кто из богатых людей (олигархов), по вашему мнению, наиболее продуктивно и позитивно участвует в развитии современной культуры, телевидения, кинематографа?
– Во-первых, я считаю, что слово «олигарх» уже совершенно напрасно употребляется, ведь олигарх – это не просто богатый человек, это человек, который имеет прямое отношение к власти. У нас были олигархи, это правда, но их уже давно нет. Есть чрезвычайно богатые люди, но они к власти отношения не имеют. Поэтому мне кажется, что это слово, которое у нас употребляется по привычке, употребляется не к месту. Другое дело, есть ли у нас богатые люди, которые так или иначе поддерживают, например, кинематограф. Да, есть. Мне известно, что такие люди есть. Но опять-таки, я не вижу особого смысла называть кого-то, потому что, вероятно, их гораздо больше, чем я знаю. Но я знаю, что есть люди, которые спонсируют не исходя из того, что кино – это бизнес и рассчитывают на прибыль, а дают деньги для поддержки кино, и не только кино, но и для публикации книг, поддержки театров и т. д. и т. и. Таких людей гораздо больше, чем мы предполагаем, и то, что они в этом смысле себя не обнародуют, говорит только в их пользу. Значит, они этим не пытаются завоевать чье-то расположение, а просто делают то, что считают нужным.
– Ваша детская мечта?
– Детская мечта была – быть д' Артаньяном.
– Какими видами спорта вы увлекаетесь?
– Для меня, безусловно, самый любимый вид спорта, которым я и занимаюсь очень активно, – это теннис.
– Как и где вы предпочитаете отдыхать?
– Я больше всего люблю ездить по разным странам, для меня это самое интересное времяпрепровождение, которое я могу себе позволить только во время отпуска. Люблю общаться с друзьями, люблю просто почитать, послушать музыку, пойти в кино, в театр, в консерваторию. Скорее всего можно сказать, что это отдых активный, поскольку я считаю, что чтение – это как раз активное, а совсем не пассивное занятие.
– Вы увлекаетесь живописью, ходите на выставки, коллекционируете?
– Живописью я тоже увлекаюсь, люблю музеи, но я не коллекционер ни в каком виде. Я понимаю людей, которые собирают живопись. Часто они рассматривают это как вклад, как вложение денег, поскольку полотна не дешевеют, а, напротив, становятся все дороже. Но лично у меня нет этой тяги, хотя очень люблю живопись и неплохо ее знаю и, конечно же, хожу, и не просто на выставки, но не могу сказать, что современная живопись меня особо влечет. Я очень люблю время от времени возвращаться к художникам, которых я люблю и которые есть во многих музеях мира.
– Кто ваш любимый художник?
– Нет такого. Вообще невозможно говорить об одном человеке. Я могу сказать, что больше всего меня поражает, больше всего ставит передо мной вопросов, я не понимаю, как это возможно было, Леонардо Да Винчи. Когда меня спрашивают, вот если бы можно было взять интервью у одного только человека за всю историю человечества, у кого бы вы хотели взять, я говорю: «У Леонардо». Я не могу понять этого человека. Это не любимый, но безусловно самый таинственный и поражающий мое воображение художник.
– Вы эмоциональный человек? Вы легко идете на риск? Знаете ли вы свой порог риска?
– Скорее всего, да. Порог риска знаю, и иду на него нелегко. Я обычно очень обдумываю что-то. Бывает, конечно, вдруг, но это для меня не характерно.
– Вы доверяете своей интуиции?
– Да.
– В чем счастье, смысл жизни?
– На этот вопрос нет ответа. Может, у кого-то он и есть. На самом деле это затертые слова, все их повторяют так или иначе. Но я думаю, что если говорить совсем просто, то это – быть в ладу с собой, быть в ладу со своей профессией и со своими близкими. Это все можно раскрыть, но в принципе сочетание этих трех составляющих – это и есть счастье.
– Аристотель говорил: «Если у вас есть друзья, у вас нет друга». Кто ваш друг? Чье мнение самое авторитетное?
– Во-первых, друг не всегда авторитетен. Что до Аристотеля, то я с ним не согласен. У человека может быть и больше чем один друг. Другое дело, что их вряд ли может быть много, потому что друг – это сочетание очень многих вещей, и главное – это совпадение с тобой, а это бывает не часто. Так что у меня не один друг. Есть для меня люди авторитетные, очень авторитетные, но они совсем не обязательно мои друзья. У меня нет одного самого авторитетного человека, но есть определенные люди, которые для меня весьма авторитетны, и их больше, чем друзей, кстати говоря. Их мнение для
