Село солнце, стало быстро темнеть. Смолкли крики попугаев и мелодичные трели певчих птиц, вместо этого стали слышны резкие крики ночной птицы гуачарас; издали донесся рев какого-то хищника. А они все шли и шли. Лавров уже решил, что ничего не поделаешь, так и придется ночевать в сельве, не дойдя до реки, когда заметил, что местность начала понижаться. Впереди открывалась широкая речная долина.

Лавров выбрал дерево повыше, с часто торчащими ветками, вооружился биноклем и полез вверх. Взобравшись повыше, он устроился на суку и стал осматриваться. Зашедшее солнце еще давало немного света, и его хватило, чтобы майор заметил на западе, ближе к реке, участок, свободный от деревьев. И там горело несколько фонарей, и были видны какие-то постройки. Это было очень похоже на лагерь, который они искали.

– Я видел лагерь, – сообщил он Мануэлю, спустившись вниз. – До него примерно полтора километра.

– Лагерь? – недоверчиво спросил электрик. – Может, ты что-то спутал, Андрей?

– А с чем это, интересно, можно спутать? Что, у вас в сельве стоят не нанесенные на карту туристские кемпинги? – усмехнулся майор. – Думаю, мы нашли именно то, что искали. Впрочем, скоро увидим.

– Да, мне тоже хочется самому убедиться, – сказал Мануэль.

Оставшуюся часть пути они прошли быстрее: пришедший азарт заставил электрика забыть об усталости. Правда, когда преодолели половину расстояния, Лавров сбавил темп: здесь надо было держаться осторожнее.

Они прошли еще сто метров… и еще… Здесь, по всем правилам разведки, надо было рассредоточиться. Однако у них не было рации, а Лавров не был уверен, что Мануэль правильно оценит ситуацию и не совершит какого-нибудь опрометчивого поступка. Поэтому он велел электрику держаться в двадцати шагах сзади и не открывать рта.

– Действовать только по моей команде, – дал он своему спутнику последнее напутствие. – Если махну рукой «ложись!» – сразу ложись. Покажу— «беги, мол» – побежишь. И никакой самодеятельности, ясно?

– Понял, Андрей, – кивнул электрик. – Я не подведу.

Они двинулись дальше – вначале шагом, а последние метры ползком, – и наконец выбрались на опушку леса. Прямо перед ними находилась ярко освещенная вертолетная площадка, на которой стоял вертолет. Возле него прохаживались двое часовых. Приглядевшись, Батяня заметил еще двоих людей, прятавшихся в окопах по углам площадки. За площадкой находился сам лагерь. Правда, с той точки, где находились Лавров с Мануэлем, его было плохо видно и нельзя было оценить его размеры. Надо было менять позицию, обойти лагерь и выйти к нему западнее. Для этого надо было вернуться в глубину леса. Правда, стоявшая на площадке винтокрылая машина была большим соблазном: имея вертолет, можно было бы сразу вывезти наших ребят из сельвы. Охрана не представляла большой преграды: Лавров был уверен, что справится с ней. Но без шума, видимо, не обойтись. А как тогда искать энергетиков? Ведь он не имеет представления, где они находятся. Так что от этой возможности приходилось отказаться.

Лавров обернулся и сделал знак Мануэлю: «давай назад». Электрик послушно развернулся и пополз прочь от лагеря.

Лишь когда они удалились от лагеря на полкилометра, они поднялись и двинулись в обход. Шли опять со всеми предосторожностями: враг был совсем рядом. Лавров двигался совершенно бесшумно, а вот под ногами Мануэля несколько раз хрустнули ветки. Впрочем, на таком расстоянии в лагере не могли этого услышать.

Наконец – была уже глубокая ночь – они вновь вернулись к базе неизвестных боевиков, но уже совсем в другом месте. Отсюда весь лагерь отлично просматривался. Лавров велел Мануэлю отойти метров на двадцать, вешать гамак и спать. А сам достал бинокль и стал разглядывать два ряда колючей проволоки и стоящие за ней домики.

«Проволока натянута кое-как, – отметил про себя майор. – Пройду без шороха. Часовые тоже не проблема – ходят, как на параде. Так что часика два отдохну – и можно будет нанести визит в этот их лагерь. Сколько это будет? Ага, как раз в три часа. Взять языка и хорошенько его расспросить. Глядишь, и скажет, где тут прячут наших».

Приняв решение, майор осторожно накрылся плащ-палаткой и немедленно погрузился в сон.

* * *

Специальный агент Фернандес привык спать чутко. Поэтому, когда уже за полночь в глубине леса вдруг несколько раз хрустнули ветки, он мгновенно открыл глаза. «Кто-то крупный, – подумал он. – Но не ягуар – тот двигается совершенно бесшумно. Может, олень или пекари? Или это человек? Значит, нас обнаружили?»

Тут, словно отвечая на его мысленные вопросы, пискнул сигнал вызова, и голос Лимберга произнес:

– Ты слышал?

– Слышал, – подтвердил Фернандес. – Думаешь, нас заметили?

Помедлив, командир «контрас» уверенно ответил:

– Нет, не думаю. Просто не могли – мы ничем себя не обнаружили. А даже если бы они что-то заподозрили, мы бы это сразу заметили: у них не тот уровень организации. Сразу поднялась бы беготня, шум… Нет, это не гости из лагеря.

– Тогда это, пожалуй, заблудившаяся группа туристов из штата Кентукки, – предположил Фернандес. – И с ними десяток местных гидов.

– Ну, соотечественников мы бы услыхали километров за пять, не меньше, – заявил Лимберг. – Нет, скорее уж это наш соперник – русский шпион. Шагает в кирзовых сапогах, кроет матом проклятых янки и на ходу пьет водку прямо из бутылки…

– Ага, и тащит на себе местного проводника – чтобы пустить его впереди себя, когда будет штурмовать лагерь, – закончил Фернандес. – Что ж, симпатичная получилась картинка. Ладно, сойдемся на том, что это олень – я слышал, что здесь их много.

– Было много, – подтвердил Лимберг. – Хотя возле нашего лагеря их не осталось – ребята всех извели на жаркое. Знаешь, я все-таки схожу проверю – а то чем черт не шутит.

– Нет, Берт, не надо, – не согласился Фернандес. – До операции осталось меньше двух часов, а ты куда-то пойдешь. Так не делают, сам знаешь. Ясно ведь: двуногих там нет, только четвероногие.

– Оставлять в тылу потенциального врага – так тоже не делают,