– Ты хочешь сказать, что это лагерь правительственных войск? – изумился Лимберг. – Не нюхнул ли ты хорошую порцию коки, приятель? Этого просто не может быть!

– Я не говорю, что это армейский лагерь, – отвечал Фернандес. – Я лишь утверждаю, что вижу здание, чертовски похожее на штаб. И еще вижу, что возле него спешно метут дорожки и взад-вперед бегают солдаты. Такое впечатление, что они кого-то ждут в гости.

– Черт возьми, а ведь ты прав, – произнес в ответ Лимберг. – И я даже слышу, как скрипит рессорами карета этого гостя!

Фернандес прислушался – и тоже услышал приближавшийся мощный рокот вертолетного двигателя. Справа от лагеря на открытой площадке вспыхнули яркие огни, обозначая место посадки. Туда устремилась группа солдат с автоматами наготове. Они окружили площадку. Вертолет вынырнул из-за деревьев, развернулся, примеряясь, и приземлился в центре площадки. Винты еще вращались, а двое офицеров, пригибаясь, уже спешили к дверце вертолета. Она открылась, в проеме показался человек в деловом костюме. Фернандес навел бинокль. Хотя на вертолетной площадке горели огни, густые тени не давали возможности хорошенько рассмотреть лицо прибывшего. Тем не менее оно показалось разведчику смутно знакомым.

Офицеры приветствовали гостя у трапа, отдавая честь; затем, пригибаясь, проводили его в безопасную зону.

– Знаешь, Норман, – услышал Фернандес голос Лимберга, – меня так и подмывает проделать дырку во лбу этой прилетевшей шишки. Что-то мне подсказывает, что это большой мерзавец. Может быть, такой же большой, как тот сенатор, которого я повесил. И хотя здесь далековато, я, пожалуй, мог бы попробовать. Что ты на это скажешь?

– Скажу, что это будет самый глупый поступок в твоей жизни, Берти, – отвечал разведчик. – После этого твоего меткого выстрела нам останется только одно: быстро драпать, откуда пришли. И нам еще повезет, если это удастся. А если ты помнишь, мы шли сюда с другой целью: выяснить, здесь ли находятся русские и кто эти люди, которые их захватили. Пока что мы не узнали ни того ни другого.

– Ты прав, старина, – вздохнул в ответ командир «контрас». – Но если бы знал, как чешутся руки…

– Может быть, у тебя еще будет возможность показать свою меткость, – успокоил его Фернандес. – Но лишь после того, как мы все узнаем. Давай подождем часов до трех. К этому времени все успокоится, и мы сможем нанести визит в лагерь и немного побеседовать с кем-то из этих парней. Проволока, как я понял, не под током, так что она нам не помешает.

– Будь по-твоему, – согласился Лимберг. – Только зря ты меня утешаешь: к этому времени гость будет надежно укрыт за стенами какого-нибудь штаба. Так что пострелять мне, скорее всего, не удастся. Да, скажи: а освобождать русских специалистов разве не входит в нашу задачу?

– Нет, такая задача передо мной не ставилась, – отвечал Фернандес. – Еще чего! Пусть о них заботится этот русский шпион, который беседовал с Теофило.

– Так не доберется он сюда, этот русский Бонд, – посетовал Лимберг. – Местный проводник, этот наследник Тупака Амару, поведет его прямиком ко мне в лагерь. А ребята у меня выучены неплохо – не то что эти лохи, за которыми мы наблюдаем. К моему лагерю просто так не подберешься. Так что, скорее всего, по возвращении сержант продемонстрирует мне два свеженьких трупа.

– Значит, такова его судьба, – заметил разведчик. – Он погибнет, выполняя свой долг. Но мы, Берт, охотимся не за людьми, а за информацией. Так что давай отдыхать – до трех часов времени еще много.

– Что ж, давай, – согласился Лимберг.

Глава 19

Лавров и Мануэль не прошли еще и часа, когда майор понял, что дальше идти нельзя, пора делать привал. Проблема была не в нем – в его напарнике. Хотя Мануэль и был андианцем и даже знал язык индейцев, он все же был в основном городским жителем и не привык долго ходить по лесу. К тому же по сельве надо не столько ходить, сколько лазить, постоянно преодолевая завалы из упавших огромных стволов. С каждой минутой электрик отставал все больше и больше, шедший впереди Лавров видел его фигуру уже метрах в ста позади. Это становилось опасным: в случае нападения хищника майор бы уже не успел прийти на помощь.

Высмотрев ровный и относительно сухой участок, свободный от бревен, Лавров остановился и снял рюкзак.

– Все, привал! – скомандовал он, когда Мануэль подошел ближе. – Поесть надо, отдохнуть. А то мы с тобой сутра толком не ели.

Он быстро очистил от травы кусок земли, разжег газовую горелку, подогрел консервы и чай. Мануэль все это время как упал на землю, так и не двигался. Лишь когда Лавров сказал, что все готово, электрик подобрался к «столу» и набросился на еду.

– Да, что-то я устал, – признался он, утолив первый голод. – Никак мне за тобой не угнаться. Может, остановимся здесь часа на два, отдохнем?

– Скоро сядет солнце, – ответил Лавров. – Как я понял, у вас темнеет быстро. Если будем отдыхать, до темноты не дойдем до реки. А я хочу уже сегодня проверить первое из выбранных мест. Если ты совсем не можешь идти, тогда возвращайся к машине. Мы отошли не так далеко, думаю, ты найдешь. Жди меня там или в деревне. А я пойду один.

Мануэль отрицательно покачал головой:

– Нет, Андрей, я не стану возвращаться. Я вызвался идти с тобой, и я пойду до конца. Иначе мне всю жизнь будет стыдно. Давай пойдем чуть медленнее, а я постараюсь не отставать.

Они двинулись дальше. Теперь Лавров шел медленнее, он старался не отрываться от напарника больше чем на десять метров. Если бы не завалы бревен, он бы связался с Мануэлем одной веревкой – в горах ему не раз приходилось таким образом тащить за собой полностью измотанных бойцов. Но здесь это было невозможно. Оставалось лишь подбадривать напарника обещаниями, что «осталось совсем немного, а