— Но вы убили его! — как раненая волчица взвыла Аглая. — Твари, твари! Вы не его, вы меня убили! Я все знаю, знаю! Будьте вы прокляты!..
Ее узкая маленькая кисть напряглась на рукоятке. Палец выбрал свободный ход спускового крючка...
По спине пробежали ледяные мурашки, я приготовился нырком уйти в сторону, но вместо этого, совершенно неожиданно для себя рявкнул:
— Смирно, подпоручик Суровцева! Смир-р-но!!!
Аглая сильно вздрогнула, по ее лицу пробежала растерянная гримаса, а в глазах плеснулось дикое удивление.
— Отставить, подпоручик! — продолжил орать я. — Сдать оружие!
Суровцева, не обращая на меня никакого внимания, недоуменно оглянулась, остановила свой взгляд на трупе Тетюхи, жалобно всхлипнула, а потом...
Потом уперла ствол «люгера» себе в висок и нажала на спусковой крючок.
Резко стеганул выстрел. Из головы Стрелки вырвалась струя крови и косыми брызгами плеснулась на обои, образовав алый узор, напоминающий рассыпавшийся букет цветов. А сама Аглая медленно осела на пол.
— Мля... — только и смог я сказать.
— Етить... — сипло выдохнул Пуговкин, сделал пару неуверенных шагов, рухнул на диван и принялся массировать себе грудь с левой стороны. — Етить... стар я уже для таких фортелей. Чуть кондратий не обнял...
— Держись, Ильич, держись, — не чувствуя ног, я подошел к нему, сунул фляжку с коньяком, а потом проковылял в коридор и, слегка приоткрыв дверь, прислушался. — Вроде тихо...
— Дык, Владимирович... — пожаловался вахмистр, сделав глубокий судорожный глоток. — Я уже вдругоряд при такой экзерциции присутствую. В семнадцатом позвал меня полковник Пантелеев к себе в кабинет и грит: давай, Степан Ильич, пропустим по маленькой. А глаза у него такие тусклые, тусклые. Как у мертвяка. А я что, раз начальство приглашает, чего отказываться? Значитца, выпили. А он так печально молвит: ты посиди, Ильич, посиди, с тобой не так страшно будет. Нырк рукой в ящик стола, хвать револьвер и бабах себе в башку... А башковитый мужик был, ой башковитый. А вишь как перекрутило. Что с людьми деется? Вот скажи мне, Владимирович? Стрелка-то понятно, после такого кто хошь умом тронется. А чего нашему казачине не хватало? Как дал себя провести? Зачем на девку полез?
Пуговкин покосился на распростертое тело Аглаи, сплюнул на ковер, а потом размашисто перекрестился.
— Убраться бы здесь надо... — буркнул я, оставив без ответа вопросы вахмистра. — Смердит как на бойне.
— Э, нет! — строго поводил пальцем бывший жандарм. — Нельзя, Георгий Владимирович. Завтра с утречка появятся здесь Синица с Пулей, пусть сами глянут. Чтоб недомолвок не было. А если мы почистим картинку, невесть что могут подумать. А потом все вместе уберемся да трупы вывезем.
— А что, действительно могут подумать?
— Могут — не могут, а озаботиться стоит, на всякий случай, так сказать, — убежденно сказал вахмистр. — Опять же золотишко блазнит, может показаться, что мы сами лишних устранили. Ни к чему это.
Ночевать с трупами под боком не улыбалось, но в предложении жандарма был свой резон, поэтому я согласился. Мы перебазировались в другую комнату, в целях снятия нервического состояния, как выразился Пуговкин, опустошили бутылку коньяка, после чего вахмистр завалился спать в кресле, а я принялся осваивать диван по праву старшего по званию. Но заснуть сразу не смог. Что не особо и удивительно. Всегда считал себя бессердечной сволочью, но в данном случае чего-то расклеился. И дело не в том, что я успел сблизиться с Суровцевой и Тетюхой, как раз нет, просто сама ситуация стала жутко чернушной. Особенно на фоне довольно благополучного начала моей эпопеи в тушке фон Нотбека. Как говаривал уже упомянутый мной дядь Митя Мамант, если запахло керосином, то это может означать всего две ситуации: либо тебя собираются травить как вшу, либо попросту собираются сжечь. Н-да... а так все хорошо начиналось. Впрочем, ничего непоправимого еще не случилось.
Первым делом надо перебазировать отсюда золото. Завтра же. После чего прикажу остальным членам группы залечь на дно. Сам поступлю таким же образом. Пока не найду новое пристанище, перекантуюсь в пансионате, а потом растворюсь в городе, потому что явка у тетки Афины уже спалена. Пара оболтусов с двустволками вряд ли помогут, если кто-то серьезный соберется накрыть хату. В общем, думаю, все должно получиться. А потом слиняю вместе с Кетеван в Европу. Главное, решить за это время вопрос с обменом золота. Стоп... а Ясмина? Вот же...
В диком раздражении сел и закурил. Ясмина, Ясмина... Вот что с тобой делать? Хотя... надо с ней сначала поговорить, а потом уже решать. Девка строптивая, так что неизвестно, как среагирует.
Только начал засыпать, как опять появилась смутная тревога, показалось, что пропало золото. Ключ от сейфа был только у меня, но на всякий случай я все- таки спустился в подвал и проверил тайник. К счастью, подозрения оказались беспочвенными, но спокойствия мне это особого не добавило.
В общем, ночка выдалась еще та. Заснул с рассветом, проспал всего полтора часа и проснулся весь разбитый, словно побывал под паровозом. В квартире к этому времени уже смердело как на скотомогильнике, а открывать настежь окна мы не решились, чтобы не поставить на уши досужих прохожих и соседей.
К девяти утра наконец заявились Синицын с Игнашевичем.
Честно говоря, я побаивался, что соратники могут не поверить в описанный нами ход событий, но, к счастью, никто сомнений не высказал. Во всяком случае, внешне. Мне даже показалось, что они были готовы к чему-то подобному. Впрочем, могу и ошибаться, мне сейчас постоянно всякая хрень мерещится. Картинка-то наглядная. Тут не надо никаких дедуктивных методов, чтобы догадаться, что произошло на самом деле.
После недолгого совещания трупы зарыли в подвале, после чего дружно принялись ликвидировать следы произошедшего. Управились к обеду, а потом я объявил, что забираю золото для конвертации.
— Я тоже это могу сделать, причем по очень выгодному курсу... — как бы невзначай бросил Игнашевич. — Фунты стерлингов, франки, доллары, любая валюта. Как раз хотел предложить.
Мне очень не понравилось его выражение лица. Нервное и какое-то уж чрезмерно решительное. Словно он собрался настаивать на своем варианте до конца. Что за хрень? А я еще радовался, что мне досталась такая команда. Стойкие оловянные солдатики, без гнильцы в душе.
Н-да... разочарование за разочарованием. Правильно вахмистр сказал, не одну душу золото сгубило. Ну ничего, будем выходить из ситуации. Этому щеглу
