оптимальную форму в минимальные сроки.
– Позволь узнать, Виктор, кому и для чего понадобилась моя физическая и боевая подготовка?
– Узнаешь в свое время! Режим определишь сам. Я буду лишь контролировать тебя в подготовке к экзамену, который решил провести тот, о ком ты спрашивал. Он будет заключаться в форме контрольной рукопашной схватки.
– Слушай, Витя! Меня что, решили, как петуха, на бои выставлять? – вдруг пришла Егору мысль, которую он и высказал. – Типа гладиаторских боев? Тогда передай своим хозяевам, что марионеткой в чужих руках я никогда не был и не буду, ни при каких условиях!
– Не горячись. Никаких подпольных турниров, никаких боев. В этом можешь быть уверен. Остальное узнаешь позже, после контрольного боя.
– Сколько времени мне отводится на подготовку?
– Две недели. Бой назначен на 15 июля, здесь же.
– Кто против меня будет действовать?
– Люди того, кто тебя захватил.
– Ты не говоришь имени хозяина, но шоблу его охарактеризовать можешь?
Виктор на минуту задумался:
– Есть стоящие бойцы, но для тебя они не опасны. По крайней мере, специальной подготовки, аналогичной твоей, никто из них не имеет. Если, конечно, ты правильно распределишь силы и не совершишь непростительной ошибки.
– Ясно.
– Готовься, Егор. Поражение для тебя в прямом смысле смерти подобно! И знай... я на твоей стороне!
– Почему?
– Есть причины, но о них не спрашивай.
– Спасибо и на этом. Хоть один человек за тебя, когда вокруг одна непонятка и враждебность, уже приятно.
– Я пошел, а ты приступай по-легкому. Не перенапрягись с непривычки, да что я тебя учу? У тебя получше учителя были, пока, удачи тебе!
Виктор Трунов вышел из палаты. Дверь закрылась.
После долгого лежания и ничегонеделания мышцы слушались плохо, и Егор долго разминал их.
Обед и ужин принесли строго по распорядку, который Астафьев составил сам. И меню соответствовало тому, что потребовал Егор.
Интенсивные, целенаправленные тренировки он начал со следующего дня, проснувшись ровно в 6.00 и приняв контрастный душ.
Напрасно прождал Егора его бывший одноклассник, а ныне старший офицер центрального аппарата Федеральной службы безопасности подполковник Владимир Кулагин. Он проторчал у «Чертова колеса» более часа, но Астафьев так и не появился. А жаль! Не в смысле квартиры, хотя и она не помешала бы перекантоваться до того, как он получит однокомнатную квартиру в общежитии службы, так как на большее Владимир, как холостяк, не претендовал. В Центр его перевели неожиданно из Питерского управления ФСБ, где он сумел раскрутить громкое дело о коррупции в прокуратуре одного из районов Ленинградской области при активном противодействии как криминальных, так и властных государственных структур. Поэтому и возникла проблема с жильем.
Не зная, что и думать, ждать дальше или уйти, Владимир принял решение поехать к Егору домой. Тем более адрес он хорошо знал.
Звонок в квартире Астафьева не работал. Пришлось стучать. Но никто не открыл, хотя дверь была просто захлопнута на предохранитель. Кулагин повернулся, чтобы уйти, но дверь напротив отворилась и оттуда вышла миловидная женщина. Она вежливо спросила:
– Извините, вы к Егору?
– Да, – ответил Кулагин.
– Еще раз простите, а не могу ли я узнать, кто вы и зачем вам понадобился Егор?
Володя подошел к женщине, развернул удостоверение сотрудника ФСБ.
– Господи! – ахнула женщина. – Егор заинтересовал КГБ? Но что он сделал?
– Ну, во-первых, не КГБ, которого давно уже в природе нет, а ФСБ, во-вторых, ничего Егор не совершал, по крайней мере, мне об этом ничего не известно. Просто я его школьный товарищ, сидели за одной партой. Потом, после школы, пути наши разошлись. А тут недавно нашел я его телефон, позвонил. Он ответил. Договорились о встрече на сегодня в одном месте. Но он, как ни странно, не пришел, а ведь всегда выполнял обещанное. Вот я и решил зайти сюда, по знакомому адресу, мало ли что? – разъяснил Владимир обстановку перепуганной женщине.
– Так что же мы стоим на лестнице? Нам необходимо очень серьезно поговорить, раз вы товарищ Егора. Проходите, прошу вас. В квартире и поговорим, – пригласила к себе женщина.
Кулагин не смог отказать женщине, в глазах которой читалась тревога за его друга, и вошел в холл чистой и уютной однокомнатной квартиры. Хотел разуться, но хозяйка дома воспротивилась:
– Не надо разуваться, мне и предложить вам на ноги нечего, да и не прибиралась я еще сегодня.
– Тогда, может быть, на кухне поговорим? Я, понимаете ли, часто курю, в комнате это будет наверняка неудобно. А на кухне, возле окна, надеюсь, разрешите?
