Пока Анна размышляла, Генрих находился в подвешенном состоянии. Потом она улыбнулась:
– Сир, я стану вашей возлюбленной, но при двух условиях. Первое – вы не сделаете ничего, что скомпрометирует мою честь. Второе – это останется нашим секретом, как то приличествует отношениям госпожи и слуги. Я не хочу, чтобы весь свет считал меня вашей шлюхой.
– Все, что угодно, все, что угодно, дорогая, – согласился Генрих, глаза его блестели от слез. – Вы сделали меня счастливейшим из мужчин! Давайте скрепим нашу любовь поцелуем. – Он приблизил свои губы к ее губам и впервые поцеловал по-настоящему, словно готов был проглотить. Анна высвободилась, как только смогла.
Проблема состояла в том, что Генрих не стал играть в игру по правилам. Он решил, что Анна теперь пылает такой же страстью, как он, и не станет возражать против его постоянных попыток поцеловать или приласкать как-то иначе, даже если его рука пошарит по ее груди. Анне было ясно, что условия, на которых она настаивала, никогда не удовлетворят короля. Она избегала его общества, как только могла, но он всегда отыскивал свою возлюбленную. В конце концов, сказавшись нездоровой и молясь, чтобы королева поверила ей и ни о чем не догадалась, она попросила отпуск, чтобы съездить в Хивер.
Мать очень удивилась, увидев Анну.
– По-моему, вид у тебя вполне цветущий, – заметила она, освобождая дочь из приветственных объятий.
– По правде говоря, со мной все в порядке, – призналась Анна и вкратце рассказала о том, что ее преследует настойчивый женатый поклонник.
– Не смею назвать его имя, потому что он важный лорд и может создать проблемы мне лично и нам всем, – сообщила она в ответ на расспросы матери.
– Тогда ты поступила правильно, скрывшись от него. – Леди Элизабет испытующе глядела на дочь.
Но Анне недолго пришлось наслаждаться покоем. Каждый день от короля приходили послания, замаскированные простой печатью. Он мучился и терзался. Почему она оставила его? Чем он ее обидел? Что ему без нее делать? Когда он ее увидит? Было ясно, что отсутствие Анны лишь еще жарче распалило его страсть.
В надежде заглушить потоком льющиеся мольбы и стенания она писала королю вежливые, уклончивые письма, составленные с одной целью – охладить его пыл.
Генрих отвечал страстно, горячо. Чтение ответных посланий Анны приводит его в большое замешательство, писал он, потому что не понимает, трактовать их в свою пользу или нет. И умолял объяснить, как она настроена в отношении их любви.
«Их любви?» – думала Анна. Любовь-то вся с его стороны.
Ему необходимо получить от нее ответ, настаивал Генрих, ведь уже больше года как он ранен стрелой любви. Надо же, как изящно он обрисовал свое состояние. Анна невольно улыбнулась. Из-за этой вновь возникшей холодности с ее стороны, продолжал король, он теперь не знает, имеет ли право называть ее госпожой своего сердца, потому что само это именование обозначает особую любовь, очень далекую от простой привязанности. Но если ей будет угодно стать его истинной преданной возлюбленной и другом и отдать себя целиком – сердцем, телом и душой – ему, который, напоминал он, был и всегда будет ее самым преданным слугой, то он обещает, что не только снова назовет ее своей возлюбленной, но и сделает единственной и выбросит из головы всех остальных женщин.
А она-то думала, что он посвятил всего себя ей одной! Однако было очень похоже, что король флиртовал и с другими женщинами. Неужели он полагает, что оказывает ей честь?
В заключение Генрих умолял дать определенный ответ на его, как он метко выразился, не отличающееся выдержанностью письмо и сказать, может ли рассчитывать на ее любовь. Завершал он свое послание так: «Писано рукой того, кто охотно остается вашим Г. К.».
«Не буду отвечать», – решила Анна.
Но король написал снова, укоряя за медлительность, умоляя заверить в своем благополучии, да еще вложил в конверт украшения, которые, как он полагал, ее порадуют. Тон письма был униженный и молящий. Анна снова не откликнулась. В следующем письме она заметила нотки раздражения ее уклончивостью и тогда написала, что вернется ко двору вместе с матерью. Это вызвало бурный прилив радости. Но Анна не могла допустить, чтобы король заключил, будто она настолько сильно его любит, что не может оставаться в стороне, поэтому послала гонца сказать, что изменила решение и все-таки не может приехать, даже в обществе матери.
В ответ, подгоняемая ветром по усыпанным листвой аллеям Хивера, пришла скорбная жалоба. Анна несправедливо жестока с ним, пишет недостаточно часто. Он уже давно не получал известий о ее здоровье, а потому сильная привязанность к ней, которую он ощущает, заставила его снова послать гонца, чтобы справиться о ее благополучии. Король удивлялся, почему она изменила свое решение и отказывается ехать ко двору, если, как ему кажется, он никогда ничем ее не обидел. И еще высказывался в том смысле, что держать его вдали от человека, которого он ценит больше всех в мире, – это слабое воздаяние за великую любовь, которую испытывает к ней.
И если Вы любите меня, во что я верю, эта наша разлука должна вызывать в Вас по крайней мере легкую досаду. Ваше отсутствие безмерно печалит меня, и если бы я знал, что Вы искренне желаете продлить его, я бы оплакивал свою злую судьбу и сожалел о своем великом безрассудстве.
Анна отложила письмо и откинула голову на высокую спинку скамьи. Она не любила Генриха и не хотела стать его любовницей. Он должен бы уже понять, но тем не менее упорствовал в своей фантазии, что их чувства взаимны. Он действительно в это верил.
Жаль, что не удалось дать ему отпор с самого начала. Похоже, придется остаться в Хивере навсегда и умереть здесь старой девой!
К Рождеству Анна начала лезть на стену от скуки. Она доводила мать до остервенения своими перепадами настроения, пока леди Болейн не заставила ее сказать, кто является причиной всех этих беспокойств.
– Почти каждый день тебе доставляют письма! Что происходит?
В конце концов Анна, не в силах больше сдерживаться, призналась:
– Меня преследует король. Он хочет, чтобы я стала его любовницей, а я пытаюсь отбить у него к этому охоту! – (У матери отпала челюсть.) –
