Анна подавила испуганный вздох:
– Ваша милость готовы пойти на это? Вы разведетесь с такой преданной и любящей королевой?
– Я должен подумать о моем королевстве, Анна, и о том, что произойдет, если я умру, не оставив сына. Начнется гражданская война, в этом можно не сомневаться. Богу известно, у меня есть немало родственников королевских кровей со стороны Плантагенетов, которые могут заявить свои права, и некоторые из них не окажут мне любезности дождаться моей смерти. – В его голосе звучали неподдельный страх и злость, тоже вполне искренняя. – Я должен иметь сына, Анна, и для этого мне нужно взять себе другую жену.
Она пыталась осмыслить сказанное:
– Но королева? Что станет с ней? Она будет опустошена. Она так вас любит.
– Екатерина поймет, что эти сомнения необходимо разрешить и что мне нужен наследник. Но да поможет мне Господь, я не знаю, как смогу обрушить все это на нее, а пока, Анна, вы не должны ничего никому говорить. Екатерина уже некоторое время догадывается, что не все идет хорошо. Я… воздерживаюсь от разделения с ней ложа. Не только из-за угрызений совести, хотя духовник и посоветовал мне поступать так, пока дело не разрешится. У нее одно заболевание… Ну, я не хочу этого касаться.
Внезапно потребность Генриха в ней и его страсть наполнились для Анны новым смыслом. Он искал то, чего больше не могла ему дать супруга.
Генрих положил руки на плечи Анны, привлек к себе, и она почувствовала, что он беззвучно плачет.
– Анна, я пригласил вас сюда не только для разговора о моем браке, – сказал он после долгой паузы и вдруг опустился перед ней на одно колено. – Вы сказали, что не отдадитесь мне, и я уважаю это. Но когда я буду свободен, вы выйдете за меня?
Такого поворота Анна ожидала меньше всего и оттого сильно смутилась. Когда Генрих говорил о повторном браке, она решила, что он собирается взять в жены какую-нибудь иностранную принцессу, которая принесет ему политические выгоды и богатое приданое. Короли не женятся на таких, как она, не способных дать ни того ни другого.
Генрих смотрел на нее полным надежды и нетерпения взглядом, со слезами на глазах.
– Возможно, мне не стоило заводить этот разговор сейчас, когда я еще не свободен, но, Анна, я искренне люблю вас, я от вас без ума и не могу думать ни о какой другой женщине в качестве своей супруги. – Он сжал ее руки и поцеловал. – Скажите, что я могу надеяться!
– Я не достойна, – проговорила Анна, не в силах осознать великое значение того, что они обсуждали. – Я не знатного рода.
– У вас сердце ангела и дух, достойный короны, – вдохновенно изрек Генрих, поднялся с колена, сел на прежнее место и снова взял руки Анны в свои. – Никто не может отрицать этого. Моя бабка тоже была незнатного рода. Дед, король Эдуард, женился на ней по любви. Тогда, конечно, поднялся страшный переполох. Знать отвергла ее, но она оказалась хорошей королевой. И вы тоже будете, моя дорогая, я в этом не сомневаюсь. Вы слеплены не из простого теста.
Сердце Анны отчаянно стучало, постепенно она начала верить в то, что Генрих действительно хочет сделать ее королевой и что это не такое ужасающее предложение, как ей показалось сначала.
– Кроме того, – с усмешкой продолжил король, – кажется, единственный способ, каким я могу завоевать вас, – это женитьба.
Анну пронзила внезапная мысль:
– Сир, эти сомнения, которые у вас возникли, надеюсь, они не из-за меня?
– Нет, Анна. Я задавал себе тот же вопрос. Но если бы я не встретил и не полюбил вас, они все равно появились бы и я все равно желал бы аннулировать брак. Мне нужно позаботиться о наследнике. Это мой королевский долг.
До конца осмыслить произошедшее Анне не удавалось. Может, она видит это во сне? Но нет, вот Генрих, большой и страстный, тепло его ладоней согревает ее руки.
Теперь Анне становилось яснее, что повлечет за собой брак с королем. Все, чего она захочет, будет в ее распоряжении. Ее семья получит неизмеримые преимущества. Болейны станут самым знатным семейством в королевстве. Увидеть реакцию отца на такое известие – ради одного этого стоило принять предложение Генриха! Ее дети и их потомки будут править Англией!
Но вместе с королем придется брать и мужчину. В сердце своем Анна никогда не выбрала бы Генриха и не хотела иметь его в качестве самого близкого человека. Она не любила его и знала, что у нее будет гораздо меньше свободы в браке с ним, чем с другим, менее значительным мужчиной, который больше подходил бы ей. Брак с королем поставит их обоих в спорную ситуацию, и наверняка возникнут различные препятствия, которые придется преодолевать. Однако в Анне взыграла гордость – гордость за себя и за свою семью. Представитель семейства Перси посчитал ее достойной спутницей жизни, и в ее жилах текла кровь Плантагенетов. Почему бы ей не стремиться к короне?
Вдалеке прозвенел колокол, и она услышала крик караульного: «Час ночи, и все спокойно!»
– Уже поздно, сир, – встрепенулась Анна. – Мне нужно идти. Молю вас, не считайте меня бесчувственной, вы оказали мне высокую честь, предложив стать вашей супругой и королевой. По правде говоря, мой разум не может полностью этого осознать. Прошу вас, дайте мне время на размышления, такое решение принять непросто.
– Не спешите, дорогая, думайте, сколько вам нужно, – пробормотал Генрих и сдавил ее в объятиях, прижимая свои губы к ее губам. На этот раз она не сопротивлялась.
Анна понимала, что при дворе Генрих не даст ей покоя, а потому попросила у королевы разрешения удалиться, опять сославшись на болезнь, и вместе с матерью уехала домой в Хивер. В руке она сжимала сложенный листок бумаги, который перед расставанием вложил в ее ладонь страдающий Генрих. На нем король написал:
О сердце мое, о сердце мое,Мое сердце щемит и ноет.С любовью своей расстаюсь отчего,Причину кто мне откроет?Не успела она добраться до Хивера, следом за ней привезли письмо с мольбой вернуться. Оно привело Анну в замешательство. Стоило ей только сказать «да», и все сокровища королевства, вся власть в нем принадлежали бы ей. Но могла ли она принять этого мужчину вместе с короной? А еще важнее: могла ли она предать свою благодетельницу, от которой не видела ничего, кроме добра? Екатерина пользовалась большой любовью в народе, к тому же в ее жилах текла королевская кровь. Анну же
