Они подъехали к самой южной точке Франции, и те немногие пассажиры, которые собирались ехать дальше, должны были выйти и пройти через туннель. А там была Испания, и они должны были встать в очередь, пока должностные лица осматривали их документы и багаж. Ланни был налегке, только с одним чемоданом, портативной машинкой, и большим пакетом chocolat Menier, одной плитки которого будет достаточно, чтобы завоевать расположение любого чиновника. Его посадили в очень грязный поезд, имевший отметины, доказывавшие, что он прошёл через сражения. За исключением начального периода боевых действий в Красной Каталонии войны не было, и в отличии от остальной части страны, она не несла свою долю военного бремени. Каталония была анархистской и индивидуалистской и не принимала суровую дисциплину, которую навязывает война. Крестьяне Каталонии были рады освободиться от своих помещиков, но не хотели расставаться со своей продукцией по военным ценам, и именно поэтому городские жители голодали.
Все это было объяснено американскому путешественнику молодым рабочим, который был во Франции с поручением закупок своего коллектива. Он был страстным, полон решимости и надежды. Новая жизнь началась для него и его коллег, и у них не было никакой мысли отказаться от всего этого. Это есть наш последний и решительный бой с Интернационалом воспрянет род людской. То, что было сделано в Каталонии, будет сделано на всём Пиренейском полуострове, и когда рабочие Франции увидят этот успех, они тоже сбросят паразитов со своих спин. На следующем этапе народ земель, занятых фашистами, узнает, как их обманули. Они восстанут, и Европа станет одним содружеством рабочих и крестьян, свободным, братским, и преданным благоразумию.
Бедная Европа! Ланни в детстве думал, что это самый красивый и замечательный континент. Только мало-помалу он пришел к выводу, что это была земля наследственных пороков, настолько многочисленных, что их невозможно подсчитать. Потом он стал одержим такой же светлой мечтой социальных изменений, как этот молодой рабочий. Он все еще лелеял эту мечту, потому что не было ничего другого, для чего стоило бы жить. Но он всё ещё цеплялся к этой мечте с таким отчаянием, как у того, кто знает, что сон закончился, и что придется просыпаться. Совсем недавно он читал заявление какого-то историка, что в течение последних нескольких столетий Испания каждую сотню лет тратила на войну в среднем семьдесят лет, а во Франции в среднем пятьдесят. Идеалисты проповедовали и обещали свободу, но то, что они получили, был "человек, приспособленный для взаимной резни".
Конечно, Ланни не должен говорить ничего подобного рабочему из Красной Каталонии. Он должен был объяснить, как он мог на своем несовершенном испанском, странное равнодушие к свободе в великой американской республике, которая считает, что вся Европа является землей свободы. Оставив эту неловкую тему как можно скорее, он задавал вопросы о кооперации рабочих. В какой степени решены проблемы производства? Решили их на самом деле, несмотря на все споры, политики, саботаж? Это было испытание, и единственное испытание на войне, как оно могло быть при мире. Даёт ли кооператив больше продукции, чем при капитализме. Больше, чем та вещь, которую Робби Бэдд прославил под названием "индивидуальной инициативы" и которая была в действительности истинной анархией. Как Ланни говорил своему отцу: идеальный порядок внутри завода и совершенный хаос снаружи!
Да, ответил этот рабочий, колеса фабрик крутились и товары выпускались. Рабочие больше чем за год организовывались и решали свои проблемы. Несмотря на войну и блокаду и на внутренние конфликты, они получали материалы и выпускали продукцию. "Как вы решили эту проблему?" и "Как вам это удалось?" — спрашивал Ланни. И он все время думал: "Как я должен объяснить это ФДР". Улыбчивый и добродушный президент Соединенных Штатов стал понемногу центром мыслей Ланни, его убежищем от отчаяния. Человек, который действительно имел власть, и кто действительно понимал! Если Ланни расскажет ему, как каталонские рабочие управляют своими собственными заводами, лицо ФДР осветилось бы, и он хихикнул и спросил бы: "Как это понравится Национальной ассоциации производителей и Торговой палате США!" Но будет ли он на самом деле делать что-нибудь с этим? Будет ли он даже говорить об этом публично? И если бы он так сделал, то сможет ли Ассоциация Робби Бэддов Америки прокатить его на следующих выборах?
IIВ Барселоне на место молодого рабочего села пожилая крестьянка с мрачным лицом, которая была в городе, чтобы ухаживать за сыном, получившим ранения в ходе боевых действий на арагонском фронте. Она привезла в город продукты, чтобы оплатить свои расходы, а теперь везла домой такие предметы первой необходимости, как соль и керосин. Ланни понимал много слов каталонского языка, который походил на провансальский тех ребятишек, с которыми он ловил рыбу и играл в детстве. Во всяком случае, он не испытывал застенчивость при попытке болтать на всех языках многоязычной Европы. Он выяснил, что крестьянка была недовольна, что высокие цены на сельскохозяйственную продукцию были сведены к нулю более высокими ценами на городскую продукцию. Ланни знал, что эта жалоба была обычной во время войны. Он обнаружил, что эта женщина не хотела войны, и не видела никакой разницы при приходе Франко, разве, если они отнимут у неё её наследственный участок земли! Ланни было интересно понять состояние крестьянского ума, который было строго "изоляционистским", и прочно определялось своими небольшими участками земли.
Чем дальше продвигался поезд на юг, тем становилось жарче и ближе к войне. Поезда иногда бомбили. Корабли и малые суда торпедировали и были выброшены на берег, где можно было увидеть их обломки из поезда. Мало кто ехал в Валенсию без крайней необходимости. Её часто бомбили, и её защита была недостаточной. Это было место правительства с тех пор, как началось осада Мадрида десять месяцев назад. Теперь правительство планирует переехать в Барселону, так сообщили люди в поезде. Некоторые департаменты уже переехали. Итальянцы давили на юге страны, в то время как Франко с его маврами, монархической милицией и частями итальянской армии воевал на реке Эбро, где Ланни некогда прятал свою машину в то время, как фашисты искали его. Франко терпел сильное поражение, так сообщали отчеты, и каждый ликовал по этому поводу.
Жена Рауля написала ему, что из дома к нему едет "друг" с новостями. Рауль без труда догадался, кто это был, и ждал на сильно разбомбленной станции. Он был на несколько лет моложе
