Плутону все же удалось вырваться. Его цепи перебили растения, и он, пусть и покрытый кровавыми трещинами, отскочил в сторону. Он обрушил перед собой небоскреб; это не могло его спасти, но могло выиграть ему время. Дана почувствовала, как он призывает энергию, да и все остальные это заметили.
Алеста первой из них троих сообразила, что он делает.
– Он хочет открыть портал!
– Опять пытается удрать, вот тебе и все великое чудовище, – презрительно бросил Родерик.
– Можно как угодно относиться к этому, но если он уйдет, это будет катастрофа!
– Спокойней, – посоветовала Дана. – Ничего еще не закончилось, смотри внимательно!
Плутон действительно попытался открыть портал, даже зная, что перенос такого грандиозного тела в пространстве отнимет у него большую часть силы. Он готов был пойти на это, но пространство не подчинилось ему. По сути, он пытался открыть дверь там, где теперь была глухая стена. И это шокировало его – ведь раньше дверь поддавалась!
Вот, значит, как… Дана попыталась найти взглядом Хионию и обнаружила ее возле одного из уцелевших зданий, под прикрытием растений и силы Суорина.
Глава дома Интегри не стала участвовать в битве, затерялась на улицах Мириад, и многие вообще забыли, что она здесь. Но Хиония сделала это далеко не от трусости – вряд ли она знала, что такое трусость. Она специально берегла энергию, догадываясь, что Плутон может попытаться сбежать.
В свое время она не смогла удержать Хель, но там была совсем другая история. Плутон никогда не отличался тонким знанием порталов. Он контролировал их – и не более того, у него не было никакой особой связи с материей бытия.
Он сообразил, что застрял, и перестал вырываться. Энергия вернулась в его тело, он сосредоточился на исцелении ран. Он был загнан в угол, но далеко не повержен.
– Все или ничего, – прошептала Алеста. – Теперь уже только так…
– Так было с самого начала, – отметила Дана.
Глиняный колосс восстановился, он готов был к бою. При этом его соперники устали, измотанные им и нелюдями Пургаториума, а многие были ранены. Они не могли продолжить бой.
Но это было и не нужно. Последнюю часть, самую важную, Амиар взял на себя.
Для битвы с колоссом он и сам изменился. Его человеческое тело оставалось прежним, однако теперь вокруг него сформировалось другое тело, большое, созданное из чистой энергии. Он уже копировал заклинание нефилима раньше, как раз для битвы с великими чудовищами, вот только…
Тогда его энергетическое тело было человеком, теперь – нет.
– Ох ты ж елки, – шокировано произнесла Алеста.
– Что это такое? – тихо спросил Родерик. – Я путешествовал по сотням кластерных миров, но такого не видел никогда!
Это было чудовище, но такое, какого Дана тоже не встречала ни в реальности, ни на рисунках. Оно было диким для этого мира, но при этом странно гармоничным. Сила, создавшая это тело, наделила его великолепными боевыми способностями, оно было способно выживать и на земле, и в воде, и на суше. Оно было ящером, зверем, птицей – и тем, чего на Земле просто нет. Взгляд на него отзывался страхом в душе, инстинктивным и неконтролируемым. От этого существа хотелось бежать, бежать как можно дальше, не разбираясь, на чьей оно стороне.
Все союзники Амиара были поражены его преображением, они и сами не ожидали от него такого. Ни мудрая Хиония, ни опытная Фьора, ни изучавший разные виды Аверилл Эсентия не представляли, на что они сейчас смотрят.
Только Дана поняла, что произошло.
– Это первый Огненный король, – сказала она. – Поздравляю, вы сейчас смотрите на самое совершенное проявление эволюции Генезиса.
– Но как это возможно… – прошептала Алеста. – Откуда Амиар может знать, как он выглядел? Когда он основал Великие Кланы, он был обычным человеком!
– Разговор с Вейовисом помог. Он вернул воспоминание, о котором Амиар даже не подозревал.
Вряд ли Амиар планировал это, такое невозможно спланировать. Просто, когда пришел черед поквитаться с Плутоном, воспоминания всплыли сами собой. Дана знала, что разговор с Вейовисом повлиял на него, но не думала, что так сильно!
И теперь, когда ему понадобилось завершить историю Плутона, он вернулся к истоку, замыкая круг.
* * *Плутону нравилось умение забывать. Это была одна из немногих человеческих черт, которые он с готовностью перенял. Он предпочитал думать только о будущем, ему нравилось очищать свою память от того, что он считал откровенно лишним.
Он думал, что забыл и это. Но теперь, когда оно вновь стояло перед ним, он вспомнил все худшее, чем была для него прошлая жизнь. Его слабость, его неуверенность, его позор… В новом мире он обрел себя и власть. Он узнал, что такое мечты, и исполнил их. В его новой реальности не было места тому, что для него было ликом самой смерти.
Он успокаивал себя лишь тем, что это существо мертво. Тот, кто во время жизни на Генезисе был его страхом, к кому он рисковал приближаться лишь в робкой надежде на часть ненужной ему добычи, сначала изменился, а потом и вовсе сгинул.
Все, нет его! И нет уже безымянного падальщика, которого суровая атмосфера Генезиса слепила плоским и бесхребетным. Зато есть Плутон, лидер, который порабощает миры! И это его мечты сбываются, а не Огненного короля, потому что Огненный король мертв… и жив. Теперь уже жив.
Ужас прошлого ворвался в его душу, ослепил его, и теперь Плутон был даже не в состоянии понять, что перед ним лишь энергетическое тело, отголосок того, что было раньше. Может быть, даже призрак!
– Тебя нет! – крикнул он. – Ты умер! Я знаю…
Огненный король не ответил ему. Тот, кем он стал на Земле, говорил много, вел переговоры и все надеялся кого-то переубедить и спасти – как наивно!
Но тот, кем он был на
