– И вам того же. Собачек-то на привязи держать надобно, – несколько раздраженно отозвался встреченный возница.

– Извини, уважаемый. Они бы не тронули.

– Ну-ну, – скептически отозвался мужчина, – и отколь это вы едете? Той дорогой уж лет двадцать никто не пользуется.

– Да срезать хотел, заплутал вот. До Горшков в какую сторону? – виновато спросил Исен.

– Каких Горшков? – не понял его собеседник.

– Город такой. Горшки называется.

– Так это… Нетути туточки такого города. Вот туды, – мужчина махну за спину, – верст пять до Губова. Я оттудова еду. А туды, – мужик махнул по ходу своего движения, – верст пятьдесят с гаком, Безводный будет. А я вот из Теплеевки. Горшки? Не, не слыхал.

– Понял. Спутал чего-то, – пошел на попятную Исен, – так говоришь, до Губова верст пять?

– А можа и меньше. Гляжу, вы скоморохи? – поинтересовался мужик, – уж больно возок у вас чудной.

– Ага. Когда в Губово базарный день?

– Так эта… Послезавтра, в аккурат будет. Ярмарка-то уже закончилась. Она в Заречье бывает. Это как до города доедешь, вправо. Там недалече. Токо ярмарка на прошлой недели закончилась.

– Значит опоздал. Спасибо, уважаемый. Трактир-то в Губове есть?

– Как не быть, – отозвался мужик, – и трактир есть, и лавка есть, и товару в ней полно, коли деньги есть. Город хороший.

– Ровных дорог, – попрощался Исен, – поедем.

– И вам ровных дорог. Собачек-то не распускай. Тут народ военный, пристрелют, жалковать будешь?

– Понял, уважаемый. Спячу от греха подальше.

– Спрячь-спрячь, – пробурчал мужик, ударив вожжами свою лошадь, – но-о, пошла!

Исен скорым шагом направился к нам.

– Лично я ничего не слышала, – проговорила Веста, – заклинание такое? Покажешь?

– Ага. Попозже, – пообещал я.

Я спрыгнул с облучка и помог слезть Весте.

– ЗАК, ты понял установки. Идар, Юл, Хисий. Есть варианты? – негромко спросил я, наклонившись к уху принцессы. Девушка мужественно терпела.

«Данные приняты, анализ запущен», – доложил ЗАК.

«Не знаем мы таких городов, – доложил Идар, – куда же тебя занесло? Ты уверен, что ты в Орвилии?».

– Я уже ни в чём не уверен, – прошептал я, так как подошедший Исен, радостно улыбаясь, возвестил:

– Губов в ту сторону, верст пять.

– А Горшки? – спросила Уля.

– Перепутал я. Город называется Губов, а не Горшки, – соврал Исен, – идите нужду справьте, я пока собак в клеть посажу…

Империя. Замок графа Борбока. Ксин.

Когда смотрящий по уровню бесцеремонно вошел в комнату и спросил «Ты что ли Викари?», Ксин не секунды не сомневаясь, ответила – «Я».

Чего только не передумала узница, пока её везли в закрытой карете. И что хотят отпустить, тогда она зря не указала на Весту. А если на казнь? Тогда почему так долго едут? А может гномья семья забирает её в услужение?

Девушку привезли в какой-то замок. Когда её вывели из закрытой кареты, и вели через двор в подвал, она увидела несколько крепостных, и это были не гномы.

«Не гномья семья и не казнь. Куда же меня привезли и что им от меня нужно?» – терялась в догадках Ксин.

Между тем её завели в замковую тюрьму. Если на руднике Ксин была не одна, то здесь совсем другое дело. Там она не боялась. Если только вначале, пока не поняла что к чему. Да, условия на каторге отвратительные, но там был брат и отец, и они всегда поддерживали её. Попав в казематы неизвестно кого и для чего девушка по-настоящему испугалась. И лишь одна мысль грела её – она спасла принцессу империи!

Комната, в которой вот уже почти час сидела Ксин, была мрачная. И не столько от того, что свет попадал в помещение через узенькое окошко, под самым потолком, сколько от окружающей обстановки. Небольшой стол в центре камеры, стул на котором сидела девушка, были грубыми и неотёсанными. Кроме того, ножки и стола и стула были прикованы к каменному полу. А вот второй стул, с противоположной от неё стороны, был более изящным.

В углу камеры располагалась дыба, рядом с ней полка с отвратительного вида инструментами пыток. Нары по другую стену. Вот и вся обстановка. В помещении стоял устойчивый, тошнотворный запах чего-то кислого. Как от пропавшей квашенной капусты. Ксин терпеливо ждала дальнейшего развития событий, ожидая самого худшего. «Если сразу не убили, может это и не казнь?» – эта мысль не давала покоя испуганной девушке.

Наконец, невысокая дверь, жалобно скрипнув, отворилась, и в пыточную неторопливо вошел прилично одетый, худощавый человек. Кожаную папку, наполненную бумагами, он прижимал рукой к груди. В другой руке мужчина держал небольшую сферу на подставке.

Ксин незаметно облегченно вздохнула. Пытать её не собирались. По крайней мере, пока не собирались.

– Добрый день, – поздоровался мужчина, проходя к столу. Девушка встала, и сделал реверанс, в почтении склонив голову.

– Садитесь-садитесь, госпожа Викари, – мужчина поставил сферу по центру стола и разложил бумаги, – я дознаватель, господин Карес, мне нужно задать вам несколько вопросов.

– Да, конечно, – девушка села, открыто посмотрев на дознавателя, – к вашим услугам.

– Вопросы касаются того печального дня, когда погибла принцесса Эвесталия. Вы были с ней в тот день? – мужчина посмотрел что-то в своих бумагах.

– Да, была, – тихо ответила девушка.

– Очень хорошо. Положите, пожалуйста, левую руку на сферу, – попросил дознаватель и пододвинул подставку со сферой поближе к девушке, – не бойтесь. Эта сфера всего лишь распознает ложь.

– Мне нечего скрывать, – смело ответила девушка и накрыла ладошкой сферу.

– Безусловно нечего, – согласился Карес, – постарайтесь вспомнить в деталях как всё произошло. Итак, вы прибыли на поляну, где должно было пройти торжество Дня Равновесия. Так?

– Да, – согласно кивнула девушка, и продолжила, – принцесса…покойная принцесса почувствовала недомогание и удалилась в свой шатер. Мы последовали за ней.

– Кто это мы? – поинтересовался мужчина, – я вас очень прошу, вспоминайте очень подробно.

– Мы, это я и еще несколько девушек из свиты принцессы. У Весты случилась женская неожиданность, от этого и недомогание…

Через час господин Карес стоял в рабочем кабинете графа и докладывал о проведенном дознании.