Так вот, именно Света Короткова и натолкнула меня на мысль поступить в Литературный институт им. Горького. Я отнесла в приёмную комиссию подборку своих стихов, а когда получила письмо из деканата, что прошла творческий конкурс и допускаюсь к экзаменам, начала готовиться. Ведь то, что у меня лежал диплом с отличием об окончании циркового училища, девятнадцать лет назад полученный, и второй диплом с отличием – театрального института, полученный тринадцать лет назад, – не имело никакого значения: если прошло больше десяти лет, предметы уже не перезачитываются.
Сочинение по литературе, диктант (или изложение – не помню точно), письменная работа по английскому языку (опять английский, как и в цирковом училище! – в театральном институте учат французскому: считается, что это язык театра) – всё это я сдала легко и незаметно быстро.
Но к устному экзамену по литературе я решила подготовиться основательнее, потому что многое, прочитанное в детстве, уже забылось…
И, когда я вдруг осознала, что экзамен-то завтра, а я ничего не успела перечитать, я, как и все студенты, которые готовятся в цейтноте, в последнюю ночь положила перед собой гору книг, которые надо было хотя бы пролистать…
Задача была поставлена, но выполнить её мне не удалось: сверху лежали гоголевские «Мёртвые души». Я раскрыла книгу с желанием «пролистать», но так и не оторвалась от неё до самого утра…
Да!.. То, что перечитываешь уже совсем взрослым, понимаешь и оцениваешь совсем по-другому. Я наслаждалась творением Гоголя, восхищалась его языком и просто забыла, что рядом кипа книг, а я к ним даже не прикоснулась.
Когда была дочитана последняя страница «Мёртвых душ», я спохватилась, взглянула на часы и поняла, что мне остаётся только умыться, выпить кофе и бежать на экзамен. Хорошо хоть бежать недалеко – я жила тогда ещё на Суворовском бульваре, а Литинститут находится на Тверском…
Спускаюсь по лестнице на негнущихся от волнения ногах и плачу. Из квартиры на втором этаже выходит Галина Кожухова. Была такая прекрасная журналистка, в то время работала в газете «Правда». Она жила со мной в одном подъезде, с мужем, замечательным актёром Алексеем Петренко, и своим сыном от первого брака, Мишей Кожуховым, который впоследствии стал известным тележурналистом, а одно время даже был пресс-секретарём у только что ставшего президентом Владимира Владимировича Путина.
Так вот. Галя смотрит на меня, плачущую, и задаёт резонный вопрос: «Наташа! Что с вами?»
«Я иду на экзамен в Литинститут!» – реву я.
«Зачем?!» – удивляется Галина.
«Решила поступать!» – по щекам моим катятся крупные слёзы.
«А почему плачете?» – недоумевает Галя.
«Я не успела подготовиться…» – всхлипываю я.
Галина хохочет и говорит: «Наташа! Идите! Вам уже за то, что пришли, поставят пятёрку! Спорим на бутылку водки!»
«Спорим…» – недоверчиво завершаю наш разговор я. Вытираю слёзы. И спешу на экзамен…
Бутылку водки Галине Кожуховой я проиграла. А случилось это так…
Я вошла в аудиторию, где шёл экзамен по литературе, одной из самых первых. Быстро пробежала глазами по приёмной комиссии. И решила, что пойду сдавать (если получится, конечно!) к молодому человеку, который сидит ближе к окну…
Подошла к столу. Вытащила билет, на котором было написано… «Мёртвые души»…
«Так не бывает!» – скажете вы. Бывает! Так было. И тому есть свидетели.
Я храбро заявила, что могу отвечать без подготовки. Села напротив «молодого человека» (как впоследствии выяснилось, аспиранта) и начала вдохновенно делиться эмоциями от прочтения «Мёртвых душ», естественно, опуская то, что перечитаны они этой ночью…
Я рассуждаю пять минут, десять, пятнадцать… «Молодой человек» молча внимательно слушает и не задаёт ни одного вопроса. Наконец я выдохлась и замолчала. И смотрю на «молодого человека».
«Всё?» – спрашивает он.
«Всё!» – отвечаю я. И жду, что он начнёт «пытать» меня по второму вопросу, на который я уже не смогу отвечать, заливаясь соловьём…
«Спасибо. Отлично! Идите…»
И я пошла домой, а по дороге зашла в магазин, чтобы купить проигранную на спор с Галиной Кожуховой бутылку водки…
Так в третий раз в жизни я стала студенткой!
Вся моя семья была в ужасе от этого – зачем?! Пиши себе стихи, к чему лишние мучения в таком возрасте!
Поддержал меня только сын Вася. «Учиться никогда не поздно!» – сказал он, когда я спросила его, не совершаю ли я глупость…
И мы с ним улетели в Узбекистан на съёмки «Огненных дорог».
Ташкент. «Огненные дороги»
Съёмки в этом фильме начались ещё зимой. Ранней весной – отсняли несколько сцен в павильоне и в Старом городе в Ташкенте. А летом съёмочная группа выехала на натуру под Ходжикент. Там удивительно красивая, первозданная природа – горы, долины, чистые горные реки. И ощущаешь соприкосновение с вечностью. И восторг от величия и спокойствия…
Однажды я отправилась на машине к местному травнику – серьёзно заболел в Москве один из моих друзей, и мне посоветовали привезти травы из Ходжикента. Знаменитый травник жил где-то очень высоко в горах, и нужно было добираться туда по совсем узкой дороге, приспособленной, видимо, только для того, чтобы проехать верхом на осле. Но мы ехали на машине, которая ползла просто одними колёсами по тропинке, а другими по горе. Почти на боку! Справа от нас был крутой обрыв, метров так под триста, где-то совсем далеко внизу сверкала узкая и извилистая, как змея, речка. А слева – уходящая в небо скала. Было жутко страшно. Всю дорогу я молилась. Страшно было не за себя – со мной в машине, кроме шофёра и администратора съёмочной группы, сидел мой одиннадцатилетний сын Вася! Но мы, слава Богу, доехали! И травы взяли, которые действительно потом очень помогли моему другу. И переночевали в домике, пропахшем горными травами. А утром отправились обратно. И опять я молилась. Но в то же время не могла не любоваться невероятной красотой. Было такое странное ощущение, что мы вернулись в какую-то эру, когда жизнь на земле только зарождалась. Наверное, потому, что понимаешь, но не можешь до конца осознать, что эти горы стоят ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ!.. И их красота, величие и гармония – потрясают…
Мне выпало счастье провести в этих краях больше двух месяцев.
Одно только было невыносимо тяжело – изматывающая жара: градусов сорок в тени. А одеты мы все были в те же костюмы, в которых снимались зимой. Да ещё приходилось и на лошади скакать, и играть сцены из произведений Хамзы – моя героиня ведь была русской актрисой в его труппе. А
