Песня про медведей
Композитор Александр Зацепин и Гайдай вместе долго искали, какую же песню должна петь героиня фильма. Сначала Зацепин принёс мелодию, ставшую потом основной музыкальной темой в следующей комедии Гайдая «Бриллиантовая рука», а также «Песней про зайцев», которую там поёт Никулин. Обычно, когда песня ещё пишется, для неё придумывается набор слов, которые ложатся на написанную мелодию по размеру. Это называется почему-то «рыбой». Как ни странно, но я очень хорошо запомнила ту абракадабру, которую написал Леонид Дербенёв на зацепинскую музыку. Саша Зацепин, приехавший в Алушту, спел:
Много в жизни дождей,А зонтов слишком мало.Я любовь для тебяОдного сберегу…Я в подарок тебеПринесу незабудкуГолубую-голубую,Как твои глаза…Если не вслушиваться в текст, то получилась красивая песенка, которую вся группа с удовольствием мурлыкала. Но потом Гайдай решил, что она «слишком уж лирическая» для озорной и энергичной героини.
И родилась «Песенка про медведей», которая поначалу тоже Гайдаю не понравилась – ни музыка, ни тем более слова. Саша Зацепин сейчас рассказывает витиеватую историю, как из-за несговорчивости Леонида Иовича чуть было не ушёл с картины, предложив Гайдаю, чтобы музыку к «Пленнице» писал Бабаджанян. Но я этой истории не знаю, поэтому расскажу о том, что мне доподлинно известно и о событиях, при которых присутствовала.
О том, что я могу спеть в картине сама, речи не было, но Гайдай взял меня с собой в Москву, чтобы я сидела на записи в тонстудии, слушала и проникалась настроением песни – ведь мне предстояло эту песню сыграть. Вот я и слушала…
На запись пригласили много известных в то время певиц. Среди них были и Нина Бродская, и Таня Анциферова, и Лариса Мондрус, и Лидия Клемент… Больше не помню. Они сменяли одна другую, а Гайдай слушал и с каждым дублем всё больше мрачнел – нет, пели они все замечательно и по-разному, но… как-то уж слишком профессионально и эстрадно у них это получалось…
И вдруг он командует мне: «Ну-ка, пойди, попробуй сама!..» У меня коленки подкосились, душа ушла в пятки, но я, как под гипнозом, пошла к микрофону и спела…
Выхожу – а Гайдай сияет. И говорит мне: «Всё! То, что надо! Решено! Будешь петь сама!..» Ну, ничего себе!.. Счастливая еду домой и сообщаю маме и бабушке, что буду в картине петь САМА!
Через день мы возвращаемся в Крым, где снимаем эпизод «Песенки про медведей». Авалиани показал мне, как танцуют твист, который я потом забацала на камушке. Всё получилось. Все довольны…
Когда привезли проявленный и напечатанный материал, где были сняты и «Песенка…», и сценка, когда мы с Никулиным «спасаемся» от медведя, и мой спуск со скалы на верёвке, – мы поняли, что уже что-то начинает складываться. Материал был очень ярким, в хорошем темпе и весело сыгранным, хорошо снятым и выразительным.
Немного отвлекусь. Уже много лет гиды возят в Крыму туристов «по местам съёмок „Кавказской пленницы“». Несколько лет назад, когда снимали фильм к очередному юбилею картины, повезли туда и меня, на «те самые места». Естественно, с нами гид. Приезжаем в Лучистое (сейчас, правда, у этого места другое название – Демерджи).
И там я понимаю, что экскурсионное бюро просто облегчило себе жизнь: чтобы не скакать по горам вместе с туристами по разным местам, объединило все съёмочные точки на одном пятачке. И оказалось, что и «дерево, с которого падал Никулин», и «пещера, из которой выходил медведь», и «камень, на котором Нина танцевала твист», – неожиданно «сошлись» в одном месте. И аккуратненько обнесены какими-то верёвочками и увешаны «мемориальными» досками…
Пытаюсь объяснить, что, во-первых, все съёмочные точки были в разных местах, а во-вторых, камень, на котором я танцевала, не может быть высотой в два моих роста, потому что я на него запрыгивала…
Гид очень удивлялась и сказала, что она теперь будет единственным экскурсоводом, который знает, как всё было на самом деле…
Как поссорились Леонид Иович и Евгений Александрович
Съёмки уже близились к концу, и – то ли оттого, что все устали от напряжённой работы, то ли оттого, что мы всё время «варились в одном котле», то ли просто от жары – в съёмочной группе стали случаться неурядицы…
А скорее всего, началось это раньше, когда на глазах всей съёмочной группы поссорились Гайдай и Моргунов, да так, что комедийная троица прекратила своё существование – Никулин и Вицин в гайдаевских картинах позже продолжали сниматься, а Моргунов – больше никогда…
Случилось это так.
После очередного съёмочного дня автобус подвёз нас не к гостинице «Черноморская», а к городскому кинотеатру в Алуште. Привезли только что проявленный, первый отснятый материал – естественно, в дублях и с черновым звуком, который и собирались показать членам съёмочной группы. Всем интересно, все волнуются, особенно Гайдай…
И Леонид Иович объявляет, что это такой вот рабочий показ, поэтому в зале не должно быть никого, кроме группы…
И вдруг, прямо на его словах, в кинозал входит Евгений Александрович Моргунов, слегка навеселе, царственно шествует в первые ряды, а за ним следует крашеная блондинка бальзаковского возраста с гитарой в руках и явно нетрезвая. Все замерли…
Гайдай громко произносит, как бы ни к кому не обращаясь: «Я хочу всех ещё раз предупредить, что это первый просмотр чернового материала, поэтому в зале могут находиться только члены съёмочной группы…» Моргунов и ухом не ведёт. Гайдай повторяет свою просьбу-предупреждение уже резче… Ноль реакции…
В зале повисает напряжённая тишина. Потом ассистентка, Татьяна Михайловна, не выдерживает и просит «девушку» удалиться с закрытого просмотра. Та порывается встать, но Моргунов её удерживает и заявляет: «Это моя невеста!» (Хотя все в группе хорошо знают жену Евгения Александровича!) «Выйдите, пожалуйста!» – вновь просит ассистентка. «Сиди!» – грозно приказывает Моргунов. «Пока в зале посторонние, я не начну!» – зловеще тихо говорит Гайдай. В общем, «нашла коса на камень»…
И тут Моргунов не выдерживает. Он багровеет и орёт: «Ах ты, г…! Кем бы ты был без нас?!. Это мы тебя сделали!..» – «Вон!!!» – кричит разъярённый Гайдай…
Демонстративно хлопая крышками стульев, Моргунов вместе с «девушкой с гитарой» покидают зал. Все в шоке…
Начинается просмотр. Материал хороший. Красиво снятый. Но настроение у всех тяжёлое…
После этого инцидента Гайдай потребовал, чтобы Моргунова отправили в Москву и больше не вызывали, хотя тогда оставалось ещё много сцен с его участием. Некоторые разгневанный Леонид Иович сразу выкинул из сценария. А в тех, где без Бывалого по сюжету не обойтись, решил снимать дублёров и со спины.
Но… во-первых, как обойтись без крупных планов колоритного Бывалого, а во-вторых, где найти дублёров с ТАКИМИ СПИНАМИ?!.
Другое дело – эпизод погони: когда Шурик успевает
