У Марты подкосились ноги. Утром она слышала в новостях, что скончался какой-то городской чиновник, но даже представить себе не могла, что им окажется Игнацио.
– Eugenia, ascoltami[29], – торопливо заговорила Марта и, пытаясь сохранять спокойствие, рассказала, что только что просмотрела запись с камер видеонаблюдения, на которой видно, что Игнацио и Роберт Лэнгдон украли посмертную маску Данте. А Лэнгдона сейчас стерегут два охранника.
Марта не знала, какой реакции она ждала от Эуджении, но та отреагировала совершенно неожиданно.
– Roberto Langdon?! Sei con Langdon ora?! – воскликнула та. Он сейчас рядом с тобой?!
Похоже, Эуджения ничего не поняла. Да, но маска…
– Devo parlare con lui! – отчаянно выкрикнула Эуджения. Я должна с ним поговорить!
Голова у Лэнгдона раскалывалась от боли, а охранники по-прежнему держали его под прицелом. Неожиданно дверь распахнулась, и на пороге появилась Марта Альварес.
Через открытую дверь до Лэнгдона донеслось жужжание беспилотника, которому вторил вой полицейских сирен. Они поняли, где нас искать.
– Прибыли полицейские, – сообщила Марта охранникам и отправила одного за ними. Второй остался на месте и держал Лэнгдона на мушке.
К удивлению Лэнгдона, Марта протянула ему телефон.
– С вами хотят поговорить, – сказала она, не понимая, что происходит. – Но тут связи нет – надо выйти в коридор.
Все покинули душную аппаратную и оказались в просторной галерее, залитой ярким солнечным светом. За большими окнами была видна живописная площадь Синьории. Выбравшись из замкнутого пространства, Лэнгдон сразу почувствовал огромное облегчение, хотя по-прежнему находился под дулом пистолета.
Марта подвела его к ближайшему окну и передала телефон.
Лэнгдон нерешительно взял его и поднес к уху.
– Алло? Это Роберт Лэнгдон.
– Синьор, – раздался в трубке женский голос, заговоривший на ломаном английском, запинаясь и с сильным акцентом. – Я – Эуджения Антонуччи, секретарь Игнацио Бузони. Мы вчера встречаться, когда вы приезжать наш офис.
Лэнгдон ничего об этом не помнил.
– Да?
– Мне жаль вам сказать, но Игнацио вчера ночью умер от сердечный приступ.
Лэнгдон с силой сжал трубку в руке. Игнацио Бузони мертв?!
Уже не сдерживая слез, женщина продолжила срывающимся голосом:
– Игнацио звонить мне перед смертью. Он оставить сообщение и велел обязательно дать вам прослушать. Включаю.
В динамике что-то пощелкало, а потом послышался слабый, срывающийся голос Игнацио Бузони.
– Эуджения, – задыхаясь и явно превозмогая боль, произнес Игнацио, – прошу, обязательно дай Роберту Лэнгдону прослушать, что я скажу. Дела у меня плохи. Не думаю, что доберусь до офиса. – Послышался стон, за которым наступило долгое молчание. Потом Игнацио заговорил снова и совсем тихо: – Роберт, надеюсь, тебе удалось спастись. За мной по-прежнему гонятся… а я… мне нехорошо. Я вызвал врача, но… – Наступила новая пауза, как будто Дуомино собирал остатки сил, чтобы успеть сказать: – Роберт, слушай внимательно. То, что ты ищешь, надежно спрятано. Врата для тебя открыты, но надо спешить. «Рай», двадцать пять. – Он опять надолго замолчал, а потом прошептал: – С Богом.
На этом сообщение заканчивалось.
Чувствуя, как гулко бьется сердце, Лэнгдон думал о том, что только что услышал последние слова умирающего человека. То, что эти слова были обращены к нему, лишь еще больше усиливало его волнение. «Рай», двадцать пять? Врата для меня открыты? О каких вратах он говорит? Единственным, что имело хоть какой-то смысл, были слова Игнацио о том, что маска надежно спрятана.
В трубке снова послышался голос Эуджении.
– Профессор, вы понять, о чем он говорил?
– Отчасти.
– Я могу помочь?
Прежде чем ответить, Лэнгдон хорошенько поразмыслил.
– Сделайте так, чтобы эту запись больше никто не услышал.
– Даже полиция? Скоро приедет детектив, чтобы снять показания.
Лэнгдон напрягся. Бросив взгляд на охранника, продолжавшего держать его на мушке, он отвернулся к окну и быстро зашептал:
– Эуджения… это может показаться вам странным, но ради Игнацио, пожалуйста, сотрите эту запись и не рассказывайте полиции, что говорили со мной. Вы меня поняли? Все очень серьезно и…
Почувствовав, как ему в бок уперлось дуло пистолета, Лэнгдон обернулся и увидел, что охранник подошел к нему вплотную и протягивает свободную руку, требуя отдать мобильник.
После долгой паузы Эуджения наконец произнесла:
– Мистер Лэнгдон, мой начальник доверять вам… и я тоже. – Она повесила трубку.
Лэнгдон передал телефон охраннику.
– Игнацио Бузони мертв, – сообщил он Сиенне. – Умер от сердечного приступа, после того как ушел из музея. – Лэнгдон помолчал. – Маска в безопасности. Игнацио успел перед смертью ее спрятать. И, думаю, оставил мне ключ, где ее отыскать. – Рай, двадцать пять.
В глазах Сиенны вспыхнула надежда, но Марта смотрела на них с нескрываемой подозрительностью.
– Марта, – сказал Лэнгдон, – я могу вернуть вам маску, но для этого вы должны нас отпустить. И немедленно.
Марта громко рассмеялась.
– Ни за что! Это же вы украли маску! Сейчас придет полиция…
– Signora Alvarez, – решительно прервала ее Сиенна. – Mi dispiace, ma non le abbiamo detto la verità.
Лэнгдон растерялся. Что она делает? Он понял, что она сказала. Миссис Альварес, мне очень жаль, но мы не были с вами честны.
Марта была изумлена не меньше Лэнгдона, но, главным образом, потому, что Сиенна вдруг заговорила на беглом итальянском, причем без всякого акцента.
– Innanzitutto, non sono la sorella di Robert Langdon, – произнесла Сиенна виноватым тоном. Прежде всего я не сестра Роберта Лэнгдона.
Глава 44Марта Альварес неловко отступила назад и, сложив на груди руки, устремила взгляд на стоящую перед ней молодую блондинку.
– Mi dispiace, – продолжила Сиенна все на том же беглом итальянском. – Le abbiamo mentito su molte cose. – Мне очень жаль. Мы солгали вам о многом.
Охранник выглядел столь же ошарашенным, как и Марта, но пистолет не опустил.
Сиенна теперь говорила быстро, по-прежнему на итальянском, и рассказала Марте, что работала в больнице во Флоренции, куда прошлой ночью пришел Лэнгдон с огнестрельным ранением в голову. Как выяснилось, Лэнгдон ничего не помнил о событиях, в результате которых оказался в больнице, и был не менее Марты удивлен тем, что увидел на записи.
– Покажите ей рану, – велела она Лэнгдону.
Увидев швы под спутанными волосами Лэнгдона, Марта присела на подоконник и несколько секунд просидела, закрыв лицо руками.
За последние десять минут Марта узнала не только о краже у нее из-под носа посмертной маски Данте, но и то, что ворами оказались почтенный американский профессор и ее флорентийский коллега, которому она бесконечно доверяла. К тому же этого коллеги уже не было в живых. Мало того, Сиенна Брукс, которую Марта принимала за довольно простодушную сестру Роберта Лэнгдона, оказалась врачом, призналась во лжи… да еще свободно говорила по-итальянски.
– Послушайте, Марта, – обратился к ней Лэнгдон проникновенным тоном. – Я знаю, в это трудно поверить, но я действительно вообще не помню, что произошло вчера ночью. Я понятия не имею, зачем мы с Игнацио забрали маску.
Марта видела по его глазам, что
