что-то упускает. Однако сейчас главным было решить проблему локализации, для чего необходимо найти ответ на один ключевой вопрос.

Каков на данный момент радиус заражения?

Брюдер знал, что ответ они получат в течение нескольких минут. Его подчиненные установили портативные детекторы вирусов на мостках, расположенных на разном удалении от эпицентра. Эти приборы использовали полимеразную цепную реакцию для определения вирусного заражения.

Руководитель команды СНР не терял надежды. В водоеме отсутствовало течение, да и времени прошло очень мало, поэтому он рассчитывал, что детекторы зафиксируют заражение относительно небольшой зоны, которую они смогут обработать химикатами, а затем откачать из нее воду.

– Готовы? – спросил техник в мегафон.

Оперативники возле приборов подняли вверх большие пальцы в знак подтверждения.

– Начали! – раздалась команда.

По всему водохранилищу аналитики склонились над приборами и приступили к работе. Каждый прибор анализировал пробу, взятую в одной из точек концентрических дуг, расходившихся от таблички Зобриста.

В воцарившейся тишине все напряженно ждали результатов и молились, чтобы на приборах загорелись только зеленые индикаторы.

А потом началось…

На ближайшем к Брюдеру приборе замигал красный индикатор. Сжав кулаки, он с тревогой перевел взгляд на следующий. Тот тоже мигал красным.

Этого не может быть!

По залу прокатились изумленные возгласы. Брюдер с ужасом наблюдал, как на всех без исключения приборах загорались красные сигналы. До самого выхода из водохранилища.

О, Господи… подумал он. Россыпь мигающих красных огней переливалась по всему залу, что свидетельствовало только об одном: радиус заражения был огромен.

Все водохранилище буквально кишело вирусами.

Глава 97

Роберт Лэнгдон смотрел сверху на Сиенну Брукс, которая сжалась в комок возле штурвала угнанного катера, и пытался понять, что произошло.

– Я понимаю, что вы меня презираете, – всхлипнула она, поднимая на него взгляд.

– Презираю?! – переспросил он. – Да я понятия не имею, кто вы такая! Вы мне все время лгали!

– Я знаю, – тихо отозвалась она. – И мне очень жаль. Но я хотела поступить правильно.

– Выпустив на свободу вирус чумы?

– Нет, Роберт, вы не понимаете.

– Еще как понимаю! – ответил Лэнгдон. – Я понимаю, что вы залезли в воду, чтобы разорвать пластиковый мешок и выпустить вирус Зобриста на свободу прежде, чем его успеют нейтрализовать!

– Какой еще пластиковый мешок? – От удивления у Сиенны округлились глаза. – Я ничего не знаю ни о каком пластиковом мешке. Я спустилась в водохранилище, чтобы остановить вирус Бертрана… украсть его и уничтожить… чтобы он не попал в руки никому, включая доктора Сински и ВОЗ.

– Украсть? И зачем скрывать его от ВОЗ?

Сиенна горько вздохнула.

– Вы очень многого не знаете, но теперь это все уже не важно. Мы опоздали, Роберт. И у нас не было шансов успеть.

– Еще как были! Вирус должен был попасть в воду только завтра. Зобрист сам назначил этот день, и если бы вы не полезли в воду…

– Роберт, я не выпускала вирус! – закричала Сиенна. – Я полезла в воду, пытаясь отыскать его, но было слишком поздно. Там ничего не оказалось.

– Я вам не верю, – сказал Лэнгдон.

– Я знаю, что не верите. И понимаю почему. – Она вытащила из кармана мокрый буклет и бросила его Лэнгдону. – Может, это вас убедит. Я нашла это перед тем, как спуститься в воду.

Профессор поймал буклет и развернул его. Это была программка семи концертов в водохранилище, на которых должна была исполняться «Данте-симфония».

– Обратите внимание на даты, – сказала Сиенна.

Лэнгдон перевел взгляд на числа, потом, удивившись, посмотрел еще раз. Почему-то он считал, что сегодняшнее выступление было первым из семи, на которые люди в течение недели должны были приходить в зараженное чумой водохранилище. Но программка говорила о другом.

– Сегодня что – последний концерт? – спросил он, отрывая взгляд от буклета. – И оркестр выступает уже целую неделю?

Сиенна кивнула.

– Я была удивлена не меньше вашего. – Она помолчала, и ее глаза потемнели. – Вирус уже был выпущен, Роберт. И выпущен неделю назад.

– Этого не может быть, – не сдавался Лэнгдон. – Это должно было произойти завтра. Зобрист даже указал дату на специальной табличке.

– Да, я видела ее в воде.

– Тогда вы знаете, что на уме у него был завтрашний день.

Сиенна вздохнула.

– Роберт, я знала Зобриста гораздо лучше, чем вы думаете. Он был настоящим ученым, нацеленным на результат. Теперь я понимаю, что дата на табличке – это не дата выпуска вируса на свободу. Это другое, нечто гораздо более важное для него.

– И что же это такое?

Сиенна выпрямилась и посмотрела ему в глаза.

– Это дата глобального поражения – дата математической прогрессии, когда вирус распространится по всему миру… и поразит каждого его жителя.

От такой перспективы у Лэнгдона мурашки побежали по коже, но он не исключал, что Сиенна снова лжет. В ее объяснении был один очень существенный пробел, а она уже доказала, что способна солгать о чем угодно.

– Есть одна маленькая нестыковка, Сиенна, – возразил он, глядя на нее сверху вниз. – Если чума уже распространилась по всему миру, то почему люди не болеют?

Она медленно к нему повернулась.

– Потому что… – начала она, и слова застряли у нее в горле. – Бертран создал не чуму. – Ее глаза снова наполнились слезами. – Он создал нечто гораздо более страшное.

Глава 98

Хотя респиратор продолжал исправно пропускать кислород, Элизабет Сински никак не могла взять себя в руки и навести порядок в мыслях. С тех пор как приборы Брюдера обнаружили страшную правду, прошло пять минут.

Наши возможности изолировать вирус улетучились уже давно.

Судя по всему, пластиковый пакет растворился еще на прошлой неделе, видимо, во время самого первого концерта, а они шли, как теперь выяснилось, на протяжении семи дней подряд. Оставшиеся на веревке лоскутки не растворились только потому, что были покрыты специальным защитным составом, позволявшим держать пластиковый мешок на привязи.

Инфекция была на свободе целую неделю.

Поскольку изолировать патоген уже не представлялось возможным, сотрудники СНР развернули в водохранилище временную лабораторию и занялись его исследованием – анализом, классификацией, оценкой опасности. Пока удалось точно установить только одну его характеристику, но она никого не удивила.

Вирус распространялся воздушным путем.

Содержимое мешка, видимо, всплыло на поверхность, и вирус разлетелся по всему закрытому помещению. Для заражения всего воздуха в ограниченном пространстве большой массы патогена и не требовалось. Сински это понимала.

В отличие от бактерий или химических патогенов, вирусы распространяются среди населения с невероятной скоростью, причем их проникающая способность намного выше. Являясь по своей природе паразитами, вирусы проникают в организм и обволакивают клетку организма-носителя путем так называемой адсорбции. Затем они впрыскивают в эту клетку свою ДНК или РНК, заставляя ее воспроизводить себя в постоянно нарастающих количествах. Когда их становится достаточно много, они убивают клетку, прорывают ее оболочку и отправляются на поиски новых клеток для нападения, после чего весь процесс повторяется заново.

При кашле, чихании или просто дыхании зараженный человек выбрасывает в воздух мельчайшие капельки, которые остаются в подвешенном состоянии, пока их не вдохнет другой человек, после чего и