– Я-то за что? – возмутился тот.
– За то, что сразу не доложил! И с балзоном рассчитайся.
– Он же империал просит!
– Вот с тех троих и вычтешь. Их, кстати, перевести в десяток к вот этому! – Теперь указующий перст был обращен на меня.
– Зря ты так, – прокомментировал мое зубоскальство Рут, когда дракон, натешившись опущенными в пол взглядами, выгнал нас из своего шатра. – Сиим – злопамятный.
– Я уже понял. Что за северное сопровождение?
Было интересно, чем это он так наказал сотников.
– Летом обоз с мытарями в Северные земли ходит. Пока туда, пока обратно… считай, только к зиме вернемся, – объяснил мне Рут. – Так что проверяй подковы и точи клинок.
– То есть вся сотня пойдет? – догадался я.
– Две.
– С мытарями же локотские ходят? – Я уже несколько разбирался в различии предназначения локотских и имперских войск.
Нашей задачей была охрана внешних границ и укрощение, вернее – устрашение строптивых локотов, ну и ряд иных задач типа сопровождения обозов по континенту, так как воины одного локота не могли свободно путешествовать по землям другого, или охраны каменоломен. Локотские же сотни занимались внутренними границами, охраной локотских дворцов и сопровождением сборщиков налогов.
– И локотская сотня будет. Туда если одной сотней прийти, то местные только посмеются. Да и на обратном пути орки могут попытаться отбить обоз.
– Мир же…
– Мир-то мир, – включился в разговор Латан, – а вот обозы иногда там пропадают.
– Три сотни отправить на все лето… Там что, горы золотые? – Мне стало несколько тревожно – в Северные земли я, со своей магией, очень не хотел, поэтому пытался разузнать как можно больше.
– Там деревни налог платят шкурами, жиром да различными травами и грибами. Половина из этого магам нужно. Да и стоит прилично. Потому, собственно, и имперские войска вместе с локотскими посылают. Орден боится, что часть этого локот себе заберет.
– Налоги-то все равно локота.
– Оттуда – нет. Вернее, его наполовину, только эту половину в счет его имперских налогов забирают.
– Как все запутано…
– Да ты не переживай, до следующего лета дракон или отойдет, или кто-нибудь еще в немилость у него впадет. Ты лучше, – Рут хлопнул меня по плечу, – о завтрашнем дне подумай. Сегодня я все равно найду нового палочника.
Спина зачесалась после слов сотника. Словно раны затягиваться начали.
– И поздравляю с пополнением в твоем десятке, – ухмыльнулся Латан, – те еще воины.
– Что, настолько плохие?
– Да нет. Как раз воины-то неплохие, но вот характер… Мой десятник только рад будет. Ну да ты справишься. Со своими же как-то совладал…
– Да у меня нормальные ребята.
– Да? Я до тебя троим предлагал их десятником стать, все отказались. – Рут отогнул полог своего шатра, к которому мы подошли, и остановился. – Да и с прошлым десятником до сих пор непонятно, как так вышло.
Я махнул рукой Латану и зашагал к расположению своего десятка.
Ближайшее будущее, а точнее – перспектива палок, захватило мысли. Думать, собственно, не о чем было: изменить-то все равно ничего нельзя – так и так на скамью, но имел я вредную привычку мусолить в голове то, что еще не произошло. Даже поговорить не с кем. Ротимура, как назло, продали на стражу. То есть отправили его десяток в ближайший город, где они будут ждать – вдруг кому-нибудь понадобится верховая стража или охрана обоза.
– Элидар, смотри. – Ильнас прямо светился, показывая мне свое «произведение искусства».
– А что с этой стороны узды бахрома не до конца?
– Кожи не хватило. Когда на Бойкую надену, не видно будет, что неодинаково.
– Вообще неплохо.
– Если кожу найдешь, я тебе тоже так сделаю.
– Тебе-то можно, а я все-таки десятник. Дракон увидит – неизвестно, что подумает.
– Ну и зря. У десятников верховых сбруя тоже расшита.
Я с облегчением вздохнул – обижать парня не хотелось, но и видеть такое на своем жеребце я тоже не жаждал.
– Сколько еще в лагере будем сидеть? – поинтересовался Ильнас.
– Почему сидеть? Через руки – на Орочьи ворота.
Орочьи ворота – это наименование условной границы с Северными землями, проходящей по руслу реки Орушки. И с той и с другой стороны реки земли были имперские, но за Орочьими воротами необжитые, там вообще перешеек между орочьими степями и большой водой, океаном то бишь. Дабы не охранять всю границу с орками, по берегу реки установили сигнализацию из воротных амулетов. Если группа более трех единиц живых существ проезжает мимо воротного амулета, что происходило очень редко, то сразу приходил сигнал на один из выдаваемых нам сигнальных амулетов, ну и мы из временного лагеря тут же должны были выдвигаться в ту сторону.
– А Шрам сказал, что или ты согласишься, или мы вечно будем дрова заготавливать. Ты что, согласился?.. – осторожно, затихающим голосом спросил Ильнас.
– Нет. – Я потрепал его вихры. – Попроси Старшего, чтобы подстриг тебя, – и направился к шатру.
Пока шел, спина чуть не задымилась от вопросительного взгляда Ильнаса. Надо проверить его – может, он тоже магию видит, потому и взгляд ощущается.
– Тридцать палок, – повернулся я к мальчишке.
– Корень жеребца им…
– Ильнас!
Высказывания парня последнее время резко тяготели к ненормативной лексике. Еще бы! Ночевал-то он в шатре десятка… Первые дней пять он спал в моем шатре, но потом у окружающих начало создаваться нехорошее мнение о нас. Мне было побоку – потреплются и перестанут, а вот Ильнаса задело, и он сам попросился о переносе спального места.
Только убрал письмо отца, оставленное на самом виду, как около шатра кто-то пробасил:
– Наказанные? А где десятник?
– В шатре, – покладисто ответил Ильнас.
Как-то на него не похоже. Мне даже интересно стало, кто бы это мог быть. Уже собирался выйти, как прямо передо мной отдернулся полог. Только вот свет оттуда не падал – весь проем занимала огромная фигура воина.
– Ты, что ли, десятник?
– Выйди!
Эта гора
