Я кивнула, думая больше о своем. О Черном драконе, к примеру!

— Ты ему ничего не скажешь, — внезапно совершенно другим голосом произнес магистр Валентайн.

Вскинула на него удивленный взгляд и ощутила прикосновение чуждой, совершенно необъяснимой магии.

— Ни о браке, ни о том, что ты сейчас о нем думаешь, ни о моих словах, — продолжил маг, в отличие от меня абсолютно не ощущающий, что всю его Магию Влияния высшего уровня сейчас… банально жрет Страж. Даже челюстями шевелит.

А я ощущала. И то, что магия не впивается когтями в мою ауру, и то, что уютно расположившийся у меня на груди серебряный Страж ее пережевывает.

— Прости, — мгновенно вернулся к прежнему, «доброму» состоянию магистр Валентайн, — маленькая мера предосторожности.

— Я понимаю, — ответила с трудом.

В целом я действительно понимала с каждой минутой все больше. Про все, про всех и, в частности, про обстоятельства. Страж, закончив жрать магистрову магию, облизнулся, металлическим языком задев мою кожу, и затих. Про Стража я тоже понимала все больше, в том числе почему Ирэнарн сказал, что польза от его нахождения на мне превышает возможный риск… Это несколько поумерило гнев в отношении… мужа, но по факту… по факту на мне вчера женились, просто чтобы получить согласие любым способом.

— Дыши, — мягко посоветовал магистр Валентайн, — это поможет успокоиться. В любом случае знай: я искренне восхищен уже одним тем, что ты не рыдаешь, а злишься и ищешь выход из ситуации. А девственность и все, что тебе пришлось пережить этой ночью… Он сдохнет, Милада. Он сдохнет на твоих глазах, это я тебе обещаю.

Потрясающе! Меня сделают убийцей дракона. Полагаю, я даже знаю, о чем пойдет дальнейшая речь.

— Учитывая испытания нового яда, его смерть будет мучительной и болезненной. — Маг мечтательно улыбнулся.

Я не улыбалась. Мне в принципе не улыбалось травить драконов. Я как-то в целом никогда не мечтала быть убийцей, а раз магистр произнес «он сдохнет на твоих глазах», значит, соответственно мне и убивать придется.

— Ты слишком добрая девочка, Милада, — мягко, но со стальными нотками в голосе произнес магистр Валентайн. — Мы это исправим.

На этот раз я никакой магии не ощутила в принципе, но Страж снова радостно заработал челюстями. А я молча сделала глоток чая, стеклянными глазами глядя на магистра Валентайна — кажется, его это вполне устроило.

Потому что мне мило улыбнулись, после чего, собрав все мои документы, магистр Валентайн вручил их мне и направил «дальше по коридору до первой зеленой двери», добавив: «Добро пожаловать, девочка».

К чему это было — я не знаю.

Судя по всему, меня собирались сделать просто убийцей дракона, и я откровенно не могла понять, к чему тогда все эти формальности, но за первой зеленой дверью оказался деканат факультета Стихии Земли, где меня радушно приняла профессор Цветана, просмотрела все документы и оформила меня сразу на третий курс, восторгаясь тем, что я целый изумруд. После из своего кабинета вышел декан Зенвер, пожал мне руку, сопровождая все тем же: «Добро пожаловать, изумруда нам очень не хватало», а в итоге я получила свидетельство о приеме в Университет Стихийных Сил на факультет Стихии Земли как Милада Радович-Ирэтани. Здесь же, в кабинете секретаря декана, мне выдали зеленую мантию, даже помогли надеть, всучили ключи от моего шкафчика, карту университета, план Башни Земли, расписание занятий и тему моей курсовой работы: «Влияние пыльцы мишника на драконов». На прощание секретарь догнала и, краснея, скромно вручила формулу заклинания мягкости. «Мы все очень сочувствуем вам, — совершенно искренне сказала она и не менее искренне добавила: — Уверена, он сдохнет в мучениях!»

Через десять минут я уже сидела на лекции «Сила Земли и способы ее поглощения». Студентов на данном факультете было раз, два и обчелся — семь человек. Я стала восьмой. Поглядывали на меня студенты с интересом и нескрываемым любопытством, но сидели мы каждый за своей партой, поэтому возможности задавать вопросы у них не было. Профессор Вайнер в момент, когда все старательно записывали появляющиеся на доске формулы, подошел, посмотрел, успеваю ли я писать, покивал одобрительно, увидев, что успеваю, похлопал по плечу и тихо произнес:

— Я понимаю, что до смерти этого урода у вас вряд ли будет достаточно времени для работы по усвоению уже пройденного группой материала, но когда все закончится, я с радостью одолжу вам собственный конспект на выходные, студентка Радович.

— Спасибо, — несколько неуверенно поблагодарила я.

Уже перестав что-либо понимать в принципе.

На перерыве ко мне подошли сразу трое студентов, судя по всему отличников, так как другие старательно дописывали материал.

— Ветер, — представился темноволосый, с короткой стрижкой плечистый парень.

— Лина, — сделала книксен забавная девчонка с заметным шрамом на щеке и россыпью веснушек.

— Светозар! — гордо заявил последний, рыжий и тощий.

И положил передо мной свой конспект, раскрытый на начале лекции.

— Ой, спасибо… — выдохнула, растерявшись от подобного отношения.

— Без проблем, — он улыбнулся, — тебе бы и Лина с Ветром дали свои, но у меня просто почерк лучше.

Почерк действительно был очень четким и удобочитаемым, и я, перелистнув две страницы назад, начала торопливо писать. Мне не мешали ни расспросами, ни чем иным, хотя топтались почти все время неподалеку, с выражением явного любопытства на лицах. Потом кто-то, я даже не заметила кто, принес мне чай, следом на моем столе появились печеньки, конфеты и сырные шарики. Я думала, только на моем, но, подняв голову, поняла, что в группе просто принято делиться. И все делились, у кого что было вкусненького, а Ветер оказывается, было не имя, а прозвище, потому что он был самым быстрым и быстрее всех смотался в столовую за чаем, который разнес всем в группе, включая преподавателя.

Профессор Вайнер, вернувшись с перерыва, отсалютовал Ветру чаем, попивая напиток, подошел ко мне, одобрительно хмыкнул, увидев, что я успела за перерыв переписать все, что давалось с начала лекции, похвалил «умничкой» и, забрав конспект Светозара, вернул его парню по ходу движения к доске.

Поднявшись, сел за свой стол и произнес: