Естественно, после первой обструкции, устроенной семьей, обиженный Олег и не подумал исполнять распоряжение родителей. Вот еще! Просить прощения у этого молокососа?! Гордость и упрямство просто не позволяли ему поступить подобным образом… и Олег пошел на поводу у своих чувств. Как показало сегодняшнее утро, это было большой ошибкой. Прощай командирская должность.
К ней он шел со своего двенадцатого дня рождения, когда отец подарил ему первый боевой ствол. Десять лет. Десять лет адского труда, пота и крови, пролитых на полигонах и в боях, сотни вечеров и ночей за учебниками, картами и наставлениями. Тысячи часов тренировок, переломы, ожоги, растяжения и ушибы. Кровавые мозоли и боль… Зарабатывание авторитета в отряде, одиночные задания, победы и поражения, выполненные контракты и потерянные бойцы. Олегу было всего двадцать два года, когда отрядные старшины, под началом каждого из которых он прослужил не меньше года, на чьих глазах он рос, превращаясь из нескладного пятнадцатилетнего мальчишки в сильного бойца… старшины крикнули Олега новым командиром, когда отец решил уйти с должности. Любомир Стенич тогда гордо улыбнулся и молча передал старшему сыну баньер отряда и майорский темляк. Есть повод для гордости, казалось бы? О да, даже ветераны команды, прошедшие со старшим Стеничем огонь, воду и медные трубы, признали талант и умения молодого командира.
И вот четыре года спустя отец, вспылив из-за какой-то ерунды, снимает его с должности. Не научился ладить с людьми, видите ли! Да в конце концов, он майор наемничьего отряда, а не стряпчий! Его дело командовать бойцами, а не обсуждать пункты и параграфы контрактов, особенно когда в отряде имеется неплохой специалист в этих вопросах. Но разве ж старого осла переубедишь?!
– Старшины приняли мое решение. С сегодняшнего дня ты поступаешь под начало Павла, будешь учиться административной работе у него, раз уроки матери не пошли тебе впрок, – рыкнул Любомир Стенич, и Олег заскрежетал зубами. Павел с позывным «Рыжий» всегда казался ему если не самым бесполезным старшиной в отряде, все же кто-то должен и наволочкам и одеялам учет вести, то уж самым слабым точно. А личной слабости Олег не переваривал. Органически.
– Я ж ему кости переломаю, – выдал он, вспомнив извиняющуюся улыбку, с которой рыжебородый наемник-ветеран всегда отказывался от спаррингов. Упитанный, среднего роста, любящий выпить, но избегающий, а подчас и откровенно сторонящийся шумных компаний… какой-то серый и незаметный, несмотря на огненно-рыжую бородку-эспаньолку, самым странным образом сочетающуюся со светло-русой шевелюрой, вечно погруженный в свои мысли, почти не отрывающий взгляда от коммуникатора… одним словом – «бумажный старшина». Именно так называли его молодые наемники, за глаза, конечно, и когда не слышали другие старшины: субординации-то никто не отменял. Разумеется, сам Олег, получив майорский темляк, про кличку «забыл», понимая, что толковый каптенармус необходим, тем более что сам он терпеть не мог заниматься хозяйственными делами отряда, но уважения к Рыжему это совсем не прибавило.
– Попробуй, – прищурившись, неожиданно кивнул отец и, смерив рослого сына долгим изучающим взглядом, усмехнулся в усы. – Только потом не жалуйся.
Олег еле слышно хмыкнул, но сказанное запомнил. На всякий случай.
– Рассчитываешь, что его другие старшины защитят? Ну, так если он меня допечет, я мордобоя устраивать не буду, в круг его вызову и на госпитальную койку определю. А там и из отряда спишем. – Он решил честно предупредить отца… и был обескуражен реакцией.
– Да-да, как скажешь, – помахал ладонью старший Стенич и глянул колко, недобро. – Твоим первым заданием под началом Павла станет покупка скомпонованной боевой тройки тактических комплексов. Эльх и два «Беовульфа» взамен тех, что ты так бездарно про… потерял. Где ты отыщешь сыгранное трио, меня не касается. Лимит на покупку – восемьдесят тысяч рублей. Свободен… сын.
Олег заскрежетал зубами. Очередной плевок в лицо не стал для него неожиданностью, но и радости, как можно догадаться, не принес. Ведь отец специально уточнил модели требующихся комплексов, попробуй теперь купить что-то другое, и будет, как говаривал тренер, посылая на повтор: «Незачет, боец. На позицию!» Дьявольщина.
И ладно бы еще просто конкретные машины затребовал, можно было бы поискать в паутинке что-то подходящее. Не факт, что повезет выловить нужные модели с ходу, но шанс есть, и немалый. Германские тактические комплексы достаточно известны и распространены. А вот «сыгранное трио» – это совсем другой коленкор! Три тактических комплекса, связанных в одно подразделение, с тщательно подобранным, дополняющим друг друга вооружением и оборудованием, с настроенными на одну волну «мозгами»… найти такой «комплект» не просто сложно: почти невозможно! Их вообще-то в каждом отряде годами под себя настраивают, и продавать такое подразделение никто без серьезной причины не станет. Эх!
Любомир проводил удаляющегося сына долгим взглядом и, разочарованно покачав головой, повернулся к возникшей за его плечом супруге.
– Рано с должности ушел, – посетовал он. – Надо было сына еще лет пять в помощниках продержать, глядишь, и научился бы не только метко стрелять да команды в бою отдавать…
– Ну, дорогой, еще не все потеряно. – Илона погладила мужа по плечу. – Ты же знаешь Павла, он пока нужные знания в ученика не вколотит, не успокоится.
– Вот-вот. Дурака я свалял, когда пошел у бойцов на поводу. Гордость разум помутила, – вздохнул Стенич. – И ведь хотел же еще тогда Олежку под руку Рыжего отдать, да уж очень рад был, что старшина его на майорство крикнула. Ну как же! Сын в двадцать два года командиром стал. Да не потому что Стенич, а по уважению и признанию отряда, что может быть лестнее?! А оно вон чем обернулось. Поторопился.
– Мы все поторопились, – фыркнула Илона. – Или ты думаешь, я не была горда за сына? А может, старшины считали иначе, и это не они решили, что Олег дозрел до командирской должности?
– Предлагаешь всех обложить матом? – усмехнулся в ответ Любомир и, глянув за спину жены, подмигнул выходящим из дома Игорю и Майе, до сих пор пребывающим в некотором шоке от решения старшего Стенича о низложении Олега. Уж больно громко он сообщил об этом факте, так что и не захочешь, а услышишь.
– Меня, матом? – вздернула тонкую, изящно очерченную бровь Илона.
– Ну уж совсем солдафоном меня не считай, – притворно обиделся Любомир и тут же улыбнулся. – Ладно-ладно, ты права. Виноватых так много, что можно считать, будто их вовсе нет. А значит, обвинения и посыпание голов пеплом отменяются. Но
