– Бегства? – с невинной улыбочкой предположила Оля.
– Кто-то нарывается на трепку? – ощерился я в ответ. – Не вопрос, устроим. А потом тренировку до упаду, так что этот «кто-то» еще дня два до рембокса доползти не сможет. Хм?
– Оля, технарь ты наш долбанутый, молчи, – громким «театральным» шепотом произнесла Мила. – Тренировку-то он для всех устроит, а «ночная реабилитация» светит только тебе.
– Отомстим же, – тут же мурлыкнула Лина.
– Вот-вот, чисто из зависти отомстим, – поддержала Мила и… отчаянно покраснев на пару с сестрой, замолчала. Не понял.
В воцарившейся тишине ученицы… ВСЕ ученицы обожгли меня о-очень странными взглядами и, под тихие смешки Марии и Елизаветы, испарились из зала, будто их и не было. Я посмотрел на Жорика.
– Крепись, атаман, – вздохнул Рогов и, сочувственно похлопав меня по плечу, удалился. И что это было?!
Впрочем, когда я появился в столовой, громко названной «штабом», ученицы вновь вернулись к обычному своему поведению, в котором ничто не напоминало о странной сцене в мастерской. Ну и замечательно, мне же проще.
Беседа о планах и отряде затянулась далеко за полночь, но к ее завершению у нас на руках был целый список решенных вопросов, старательно записанных Ингой в тетрадь. Эту же тетрадь, гордая званием «Почетного Секретаря Высокого Собрания», все слова с большой буквы, и никак иначе, пожалуйста, сестрица Жорика торжественно передала будущему майору наемного отряда «Гремлины»… Георгию Рогову. От такого поворота ватажник опешил настолько, что даже не попытался оспорить это решение. Поначалу. Но когда до него дошел смысл вопля мелкой егозы:
– Ура! Мой братик будет самым главным! – Жорик взглянул на нас, и его левый глаз нервно дернулся.
– Но почему я?! – Это был не вопрос и даже не восклицание, это был «хрип души»… предсмертный, ага.
– А кто еще? – удивилась Ольга и, встретив непонимающий взгляд ватажника, вздохнула. – Ты вообще-то единственный среди нас, кто может взять на себя эту должность.
– Не понимаю, – помотал головой Рогов. Девушки переглянулись и… дружно уступили право объяснения ситуации все той же Ольге.
– Причин на самом деле несколько. Мне не хотелось бы столь ярко светить свою фамилию в здешнем обществе, близняшки еще не достигли совершеннолетия, а Кириллу, помимо того что он возрастом не вышел для создания собственного наемного отряда, подобный ход вообще противопоказан. Почему, думаю, и сам догадываешься. Кроме того, есть еще и вопрос… местничества.
– Но его же давно изжили! – нахмурился Георгий.
– В официальных структурах, на государевой службе – да, так и есть, – кивнула Ольга. – Но в частных делах местничество актуально до сих пор. Например, бояре, затеяв совместное дело, никогда не поставят во главе предприятия члена более молодого рода. Так и здесь. Посадские будут в ярости, если обнаружится, что Лиза подчиняется представителю рода Бестужевых. Шесть веков истории моего рода против ее десяти, да с кровью Рюриковичей… как говорит Кирилл, «ваши не пляшут». Мне, конечно, проще, но и мой отец крайне отрицательно отнесется к возможным слухам о том, что его дочь служит под началом не наследного представителя рода Посадских. Так что твоя кандидатура в этом случае идеальна. Ты – мещанин, государев человек, к местническим спорам отношения не имеющий, и не назначен кем-то со стороны, что было бы действительно оскорбительно. Нет, мы выбрали тебя сами. А значит, для любого, даже самого ревностного, хранителя традиций это решение законно и не обсуждаемо… как это ни забавно.
– В общем, Жорик, держи кристалл ЦС – и работать, работать, работать, – хохотнул я.
Часть шестая
Охота пуще неволи
Глава 1
«Хороший у вас план, товарищ…»
– Кирилл… атаман, я ведь понимаю, что Ольга сказала не все, – протянул Рогов, когда следующим вечером мы, поужинав, выбрались под навес веранды подышать свежим воздухом. – Вопрос с майорством можно было бы решить и иначе. Разве нет?
– Как, например? – Я прищурился.
– Не знаю. Ну, можно было бы назначить командиром кого-нибудь из гвардейцев-дружинников… детей боярских. Да хотя бы просто взять подставное лицо на должность. В СБТ так многие отряды делают, насколько я знаю.
– В принципе все эти варианты действительно возможны, – покивал я в ответ на рассуждения Георгия и, затянувшись дымом сигареты, договорил: – Но… то, что считается допустимым в СБТ, не приветствуется в нашей стране, пусть даже и в окраинном воеводстве, точнее, особенно в Червоннорусском воеводстве. Что же до командира из боярских детей рода Бестужевых или даже Громовых с Посадскими, тут дело сложнее. В отличие от мещан, дети боярские как раз подпадают под традиции местничества. Но исключение в этом вопросе возможно. В том случае, когда такой майор-«пестун» сильнее и значительно старше своих подопечных боярских отпрысков. Напомню, Ольга уже старший вой. Близняшки вот-вот перешагнут планку гридня. А у Бестужевых только один гвардеец может похвастаться большей силой, чем мои девоч… ученицы, и достаточно солидным возрастом и опытом, – это небезызвестный тебе Аристарх Макарович Хромов. Он – ярый. Но этот плюс полностью перекрывается огромным в нашем положении минусом. Хромов – человек цесаревича и, несмотря на все клятвы и дружбу с Бестужевым, преследовать он будет только интересы своего сюзерена. Исключительно. Учитывая же мои текущие отношения с наследником престола… в общем, сам понимаешь.
– Значит, я – единственный вариант? – поморщился Рогов и тут же встрепенулся: – Но ведь есть еще Громовы и Посадские, Вербицкие, в конце концов. Неужели у них не найдется подходящего человека?
– Может, и найдется, – согласился я. – Но, во-первых, Громовым я не доверяю. И поверь, для этого у меня есть очень веские основания. Вербицкие – служилые, небогатый род, который не может похвастаться не только сильной гвардией, но даже сколько-нибудь серьезным количеством бойцов. Посадские же… из их рода я знаком лишь с двумя представителями – собственно Елизаветой и ее старшей родственницей. Нет, я не сомневаюсь, что если попросить Елену Павловну, то она с удовольствием «одолжит» нам своего человека, но от этого он не станет нашим. Его верность все равно будет принадлежать только роду Посадских. Ты же – мой ватажник, на крови клявшийся в служении именно мне и никому больше. Так в чью пользу должен быть выбор?
– Значит, единственный, – вздохнул Жорик.
– Лучший, – поправил я его и договорил с улыбкой: – С моей точки зрения, разумеется. Кроме того, ты действительно прав в своих подозрениях насчет того, что Ольга кое-что недоговорила. Точнее, я попросил ее умолчать о некоторых деталях.
Брови Георгия поползли вверх.
– Это о каких таких деталях? – осторожно поинтересовался он.
– О, ничего страшного или неприятного, – рассмеялся я, но, справившись с неожиданно накатившим весельем, заговорил серьезнее: – Посуди сам. Кто ты сейчас есть?
– Ватаж…
– Нет-нет, – перебил я Рогова. – Объективно, то есть с точки зрения любого внешнего наблюдателя от именитых родов и царской власти. Ну, думай, Георгий!
– Мм… для наблюдателя со стороны, да? –
