– Они знают, дорогой. Просто знают, – вздохнула жена. – Более того, в этом уверены и боярские дружинники, по крайней мере те, что служат не по ряду, а по роте. А знаешь, почему в Европе это явление называют фельдмаршальской славой?

– Ну?

– Истории неизвестен случай, когда бы фельдмаршал попал в плен. Ни один фельдмаршал за всю историю, с момента появления самого звания. Вот так-то, Любый.

– Понятно. О воинской удаче я, конечно, слыхал, как и многие наемники. Но никогда не придавал ей особого значения, все же не в доисторические времена живем, а вот мой дед… впрочем, сейчас не о том. Я понял, о чем ты говоришь, и у меня только один вопрос: какое отношение хевдингова воля имеет к нашей проблеме?

– Ну, это же просто, Любый. Чем оборачивается удача полководца для его дружины?

– Мм… прибылью? – предположил Любомир.

– Умничка, дорогой, – улыбнулась супруга. – А теперь представь, что получил Кирилл от нашей сегодняшней… неприятности?

– Тройку убитых в хлам тактических комплексов по бросовой цене, – фыркнул Стенич.

– Восстановив которые, он сможет заработать на перепродаже как минимум две трети заводской стоимости, а это тысяч шестьдесят-семьдесят, – закончила за мужа Илона.

Любомир залип…

То, что нам с Андреем так легко удалось улизнуть от здешних правоохранителей, назвать иначе, как удачей, я не могу. Пришлось немало попетлять по узким раховским улочкам и переулкам, пока запыхавшиеся охранники не потеряли нас из виду и не отстали. И правильно! Подумаешь, кабацкая драка. Не убили же никого… вроде бы.

– Не-не. Стылых там точно не было, – согласился со мной нежданный напарник по мордобою и побегу. – Я бы почуял.

– И я о том же, – кивнул я ему в ответ, устраиваясь на лавке под чьим-то забором.

– О… собрат-сенсор, а? – Андрей подмигнул.

– Да я больше по железкам. Руны там… ну и кое-что по мелочи из эфирных техник знаю. Выучил из интереса, – ответил я.

– Займись сенсорикой. Если Ее дыхание чуешь, значит, это точно твоя тема, – серьезно посоветовал здоровяк, после трехкилометровой пробежки на всех парах выглядевший так, будто совершил небольшую ленивую прогулку по саду… маленькому такому, на шесть соток. А в Андрее, чтоб не соврать, центнера полтора точно есть. При росте в метр девяносто. Точно эфирник. И профи.

– Мастер?

– Угадал. Старший вой в потолке и мастер Эфира. Бывший государев мещанин, а ныне вольный стрелок приграничья, Евтихов Андрей Вячеславович, по прозвищу Толстый. – Мой визави ради этого представления даже с лавки поднялся и отвесил короткий «кавалергардский» поклон. И если бы не ирония в эмоциях да смешинки в глазах, я бы поверил, что он серьезен, как ксендз на похоронах единственного набожного миллионера в приходе.

Окинув взглядом возвышающегося надо мной гиганта, я тяжко вздохнул и, в свою очередь, оторвал задницу от лавки.

– Новик в потолке и подмастерье Эфира. Бывший государев мещанин, а ныне ватажник и квартирмейстер отряда «Гремлины» Кирилл… Обухов, прозвища пока не имею. – А что? Не Кратовым же мне называться, и уж тем более не Громовым или Николаевым. А эта фамилия точно никому ни о чем не скажет. Тем более что она настоящая, просто… не отсюда. Да и на Стеничах я ее уже опробовал, так сказать.

– Однако. – Андрей покачал головой. – Занятно.

– Что?

– Подмастерье Эфира и новик в потолке – такого сочетания я еще не встречал. Далеко пойдете, юноша, если не остановят, – ухмыльнулся Андрей и, выудив из кармана разгрузки тихо булькнувшую флягу, моментально свернул крышку. – Ну что, за знакомство?

Я посмотрел на быстро темнеющее небо, вспомнил об оставленном у входа в кафе «Лисенке» и, тяжко вздохнув, кивнул. Евтихов сделал глоток из фляжки и протянул ее мне.

Огненная жидкость обожгла глотку и метеором ухнула в желудок. Да, это не арманьяк… и даже не наливка. Больше похоже на первач самого отвратительного качества. И как он это пьет?!

– Маленьких спаивать нехорошо, – прохрипел я, возвращая Андрею его собственность. Здоровяк жизнерадостно захохотал и, в свою очередь отхлебнув из фляжки, довольно крякнул.

– Запомню, – кивнул он и, покрутив головой, цокнул языком. – А время-то летит, вечер на подходе. Ну что, разбегаемся, мелкий?

– Можно, – согласился я.

– Тогда… а, ладно! Если вдруг еще в какую драку влезешь, зови. – Андрей приподнял руку с браслетом, и я хлопнул по нему своим коммуникатором.

– Я запомню, великан. И если что, обязательно позвоню, – откликнулся я, после чего мы пожали друг другу руки и, развернувшись, потопали каждый в свою сторону.

– А сенсорикой все же займись. Не зарывай талант в землю, – крикнул уже откуда-то издалека Андрей и окончательно исчез в переплетении переулков.

Вернувшись на базу, я обнаружил, что команда вместо отдыха собралась в нижнем зале, а Ольга с Жориком уже вовсю суетятся вокруг доставленных последними раздолбанных тактических комплексов. Более того, Рогов еще и лекцию зрителям читает. Я прислушался…

– Тяжелые тактические комплексы в массе своей можно разделить на те, которые носят операторы, и те, которые носят операторов. Первые, сохраняя принципиальное сходство схемы с ЛТК, отличаются большей мощью брони и вооружения, а также непременным наличием энергоустановки, далеко не всегда обязательной для их более легких «собратьев», вспомним хотя бы ваши любимые «Визели». Соответственно внешняя схожесть и принцип управления ЛТК и ТТК сохраняются, хотя последние, конечно, выглядят куда более массивными. Второй тип тяжелых тактических комплексов, как вы можете видеть на примере этого образца, отличается от «гуманоидных» ТК, и весьма серьезно. Во-первых, конечно, внешним видом. Низкий силуэт, высотой не больше полутора метров, значительно уменьшает область возможного поражения, а так называемое «паучье» шасси обеспечивает шагоходу высокую проходимость и весьма приличную скорость передвижения. Что собой представляет такой ТТК, вы можете видеть на примере вот этого «Лося». Собственно, конструкция его довольно проста: шасси-«секстапод», то есть оснащенное шестью многосуставчатыми «лапами», пара боевых манипуляторов, способных как облегчить передвижение машины в особо стесненных условиях, так и нести некоторое вооружение вроде тяжелых стрелометов, двигатель, питающий всю эту машинерию, основной боевой комплекс в виде артиллерийской или ракетной установки и бронекапсула кабины оператора… или операторов, поскольку некоторые модели ТТК требуют для управления двух человек: пилота и оператора боевых систем. Как вы понимаете, при подобном строении управление машиной серьезно отличается от управления ЛТК в частности и «гуманоидными» комплексами в целом.

– Жорик, заканчивай лекцию, пока твоя аудитория не уснула окончательно, – ухмыльнувшись, проговорил я… и близняшки, вздрогнув, принялись озираться, осоловело хлопая глазами. Точно, задремали.

– О, Кирилл! – обрадовался Рогов. – А я тут… мы… вот рассказываю девушкам о нашем приобретении.

– Вижу-вижу. Оседлал любимого конька, – махнул я рукой. – Надеюсь, ты догадался не подпускать к машинам Ингу?

– Ох. – Георгий обвел настороженным взглядом зал и, не обнаружив поблизости нашего штатного гремлина-сладкоежки, констатировал с облегченным вздохом: – Похоже, она еще не разобралась с моим подарком.

– Каким? – удивился я, и девчонки, собравшиеся в зале, зафыркали.

– Твой ватажник умудрился подарить своей сестричке кучу металлолома, – с нескрываемым смешком доложила Елизавета.

– Это не металлолом! – Возмущению Жорика не было предела. – Это ее собственный квадр… будет, если она ничего не напутает при сборке.

– Гениально, – восхитился я и повернулся